Наверное, это ее любимое место в школе, с тех пор как она узнала о выручай-комнате. Не даром же бывала здесь очень часто. Жаль, дома не было чего-нибудь подобного. Дом... перед глазами появился образ мамы. Все же иногда любовь на расстоянии становится крепче. Но за лето Мораг успевала жутко устать от своей непоседливой, шумной и хаотичной мамочки. Она постоянно повторяла: "Мораг, ты скоро разучишься говорить. Брось ты эти книжки и краски, иди лучше навести друзей. Лето же, к тому же такая шикарная погода..." Да, только миссис МакДугал могла назвать серый августовский день погожим и приемлемым для прогулок на свежем воздухе. В детстве Мораг казалось, что она вместо игрушки родителям. Мать любила наряжать и играть с ней, отец ставил над любимым чадом эксперименты. Интересно, он сейчас доволен выросшей дочерью? Или он уже давно утратил интерес к ней, как к использованной и пустой пробирке из-под зелья?
Но отбросим мысли о родном крове, надо жить тем, что здесь и сейчас. Она ощущала тепло руки гриффиндорки, слышала, как их шаги отдаются в коридорах, таких пустынных с утра. В этой части замка тепло и наудивление нет сквозняков, факелы горят ровно и теплый свет окутывает предметы. Она выпустила ладонь девушки и немного отсутила в сторону, увеличивая дистанцию между ними. С чего это я так охотно делюсь с ней своими мыслями? И почему я должна ей показывать свое любимое место? Почему мне так хорошо просто от того, что я с ней говорю? Это же обычная девчонка, простая и вряд ли стоящая внимания. Почему я не ушла, сказав что у меня нет на нее времени, так как я занята? Но я не хочу уходить. Этот беспорядок в голове никак не отразился на ее лице. Как же все-таки вошло в привычку думать об одном, а говорить совершенно другое.
- Какой перечень... Однако вряд ли ты действительно хороша хоть в чем-нибудь, - иронично усмехнулась рейвенкловка. - Но значит, ты играешь. Я вратарь в команде, хотя даже не знаю, подходит ли мне именно это должность. Конечно, реакция у меня неплохая, но в моей натуре атаковать, а не защищаться. Да и вообще я не хотела в сборную, но капитан затащила, не принимая моих возражений.  Сейчас я даже рада, ведь игра - это такой азарт,- Мораг легко сейчас говорила о себе, хотя обычно предпочитала переводить разговор на других и не сближаться с людьми.
Наверное, Вилл думает, что я милая и добрая, прямо душа компании. хотя кто знает, что в ее голове... Она повернулась к гриффиндорке.
- Представь место, в котором ты хочешь оказаться прямо сейчас. Любое помещение и пройди три раза туда-сюда мимо этой стены.

Однако Вилл не стала привычно реагировать на провокации Мораг. Интересно... обычно на ее замечания либо начинают грубить, либо просто в праведном гневе уходят. А ей нравилось провоцировать, поддевать, язвить, а потом становится белой и пушистой, будто ничего и не было. А вам бы понравилось такое поведение? Уверена, что нет, вот поэтому близкие и искренние отношения - такая редкость.
Стоун ничего не знала о ней. Пожалуй, это для нее плюс. А Мораг было ужасно любопытно, ведь интересно найти нового человека для своих наблюдений и анализа. Вот за такое отношение МакДугал и славилась особой довольно противоречивой. Вроде порой такая вежливая типичная рейвенкловка, а иногда выкинет что-нибудь такое, что у людей округлялись глаза. Да, Мораг - это хаос, настоящий и непредсказуемый. И она наслаждалась, создавая вокруг себя такую атмосферу.
-  Но мне больше нравится чувство полета, оно не забываемо.
- Не могу не согласится, но прежде всего для меня любая игра - ради победы. Ненавижу проигрывать. Поэтому меня лучше держать от любых азартных игр.
Хотя девушка всегда знала, где остановится. Руководствоваться разумом, а не эмоциям. Смотреть на мир, как нечто забавное, но несерьезное. Иногда создавалось ощущение, что она смеется над всем. Но это лишь очередное представление для публики. Сейчас ей не хотелось выглядеть ненастоящей, куклой с вежливой улыбкой и ничего не выражающим взглядом. Лицо без настоящих эмоций – это очень важно, ведь тебя воспитывали такой. Не любить, не чувствовать, забыть о таких вещах, как страсти и жить головой. Просчитывать все на десять ходов вперед и не быть безрассудной.
Мораг машинально сцепила руки в замок, естественный жест закрытости, но спустя мгновение расслабилась и улыбнулась. Подумаешь о манерах и о том, как надо себя вести примерной девочке когда-нибудь потом. Наедине с собой и не рискуя рассказать все, что у тебя на душе доброй и почти незнакомой девчонке, именно потому что та ничего не знает о тебе.
Вилл между тем выполнила ее указания, хотя на лице у нее была написана некая настороженность и легкое недоверие. Но на стене уже стала проявляться небольшая деревянная дверь с круглой ручкой. Она выглядела немного потрепанной, и Мораг с любопытством осматривала ее, пытаясь догадаться, что же желала увидеть ее новая знакомая с Гриффиндора. Ммм... даже не имею представления, что там. Но определенно что-то светлое.
Она дернула за ручку, и дверь легко открылась. Перед ее глазами появилась большая комната, заставленная невообразимым количеством игрушек.
- Воспоминание о детстве, значит? - чуть слышно пробормотала рейвенкловка и широко отворила двери, так чтобы Вилл все видела. - Ну, смотри. Желания сбываются в Хогвартсе.
Легкая улыбка на губах не желала сходить с лица. Непроизвольный смешок, когда она наблюдала за Вилл. Да, это поражает воображение... И Мораг вошла в комнату.

Боже, сколько восторга... помнится, сама Мораг была примерно в таком же состоянии, в первый раз открыв для себя выручай комнату. Хотя, нет, на такое бурное выражение эмоций ее бы не хватило. Вилл с совершенно счастливым и ошалелым видом носилась по комнате. Такая радостная и кажется, для нее этот магазин так же дорог сейчас, как когда-то в детстве. Мораг смеялась в ответ на ее хохот и возгласы удивления. Эти несвязанные выражения и полный восторг. Рейвенкловке было так тепло смотреть на нее. Да, кто-то еще умеет получать от жизни радость. И только что МакДугал поспособствовала этому.
Она прошлась по комнате, чувствуя как ноги утопают в мягкости ковра.
Вокруг все было такое яркое, веселое, что-то издавало жужжащий звук, откуда-то лилась приятная мелодия, как из старой музыкальной шкатулки. Знаете, такие мягкие переливы музыки, сладкие трели и трепетный звон - вот что сознает изящная шкатулка в воспоминаниях Мораг. Запах карамели напоминал о детстве, сладостях и о чем-то праздничном и светлом, хотя в памяти девушки надо основательно покопаться, чтобы выявить такие ассоциации, связанные с прошлым. Эта пестрота и волшебство игрушек навивали почему-то мысли о каком-то давно забытым просмотренном маггловском мультфильме. Она даже не помнила толком, что там было такое... Город улыбок, где все постоянно улыбались, смеялись и развлекались. Аттракционы и ожившие анимационные персонажи. Хотя, кажется, в финале говорилось о том, что вся та радость была искусственной. Но сейчас у Мораг не было такого ощущения. Она как будто оказалась в сказке наяву.
Пальцы осторожно перебирали детали конструктора, из которого можно было создать все, что способен представить ребенок. Мягкие игрушки, огромный плюшевый медведь с бочонком меда в лапах - ее мечта детства. Тысячи разнообразных вещей, которые приводили ее в восторг. Было так необычно бродить здесь, трогать их, знать, что все это по-настоящему.
ААА!!! Смотри!!!! Вот эту куклу я хотела купить!!!
Мораг обратила внимание на предмет желаний Вилл. О, кукла действительно была неплоха. Овальное личико с легким румянцем, блестящие голубые глазки, шелковистые кудри.
- А ты знаешь, я в детстве очень любила делать куклы. В них утекал весь мой магический потенциал. Со временем стали получаться просто изучительные работы. У меня даже здесь есть парочка любимых. Так что я, кажется, никогда не вырасту из детства. - поэтому возможно у нее так и трепетало сердце, когда она ходила среди это волшебного мира, наполненного игрушками.
Она до сих пор любила сказки. Перечитывала их и порой делала куклы. Хотя для нее это было искусством, а не детским увлечением.
- В принципе, это не больше, чем иллюзия. Но... здесь так прекрасно, не так ли? Словно в другом мире. Стоит лишь напрячь свое воображение... - почему-то к тихому восторгу примешивалась легкая грусть.

Ей хотелось улыбаться. Глупая совершенно неосмысленная улыбка... просто улыбаться от того, что ты здесь, а не в каком-нибудь сыром и темном подземелье, в каких не посчастливилось жить слизеринцам. Как их там не мучает депрессия? Неудивительно, что в такой обстановке ученикам этого факультета в голову лезут исключительно темные мыслишки под стать интерьеру.
А ей хотелось смеяться, забыв о том, что реальность так близко. Проблемы? Ну, кто может о них думать здесь? В этой жизнерадостной комнате, полной игрушек. Ты замечаешь, что до сих пор не выпустила из рук большого рыжего и круглого кота. Он такой мягкий, почти как настоящий. Понимаешь, что в этом мире еще есть где-то иллюзия тепла и счастья. Беспредельного абсолютного и совершенного  в своей иллюзорности счастья. Потому ты и улыбаешься этой чуть надтреснутой улыбкой, хотя при этом прилагаешь все усилия, чтобы она была искренней. Не знаешь, удается ли тебе сделать ее такой... Берешь в руки зеркало в пластмассовой яркой оправе рубинового цвета. Да, кажется, оно отражает счастливое лицо. Взлохмаченные рыжие кудри, разноцветные глаза и крупный рот, сложившийся в усмешку. Наверное, так и надо...
- Люди, когда взрослеют, разучиваются видеть мир в ярких красках. Они забывают о такой вещи как фантазия, погрузившись в собственные проблемы или просто серую рутину однообразных дней. Иногда хочется перестать накручивать себя и оказаться вот в такой комнате.
Мораг плевать хотела на остальной мир. Она с совершенно беззаботным лицом уселась на пеструю подушку и откинулась назад, прислонившись к стене.
- Сейчас бы чаю с карамелью выпить
- Тут можно найти все, что угодно. Оглянись, хотя не гарантирую, что это не будет крошечным кукольным чайным сервизом.
Казалось, что здесь нет времени, но... реальность не хотела отпускать из своих рук мисс МакДугал. Она кинула взгляд на часы и изумилась. Неужели время идет так быстро? Не может быть. Однако она тяжело вздохнула и поднялась с пола.
- Жаль, но мне придется тебя покинуть. Тренировка уже должно быть началась, - на лице Мораг было написано настоящее сожаление. Зачем отсюда уходить? Бросать все эти игрушки и забавную гриффиндорку, что устроила ей праздник. - Ужасно не хочется уходить, Вилл, но... Надеюсь, скоро увидимся.

==> поле для квиддича

Как молодым людям удалось незамеченными выскользнуть из школы - это тайна покрытая мраком. Одно можно сказать по этому поводу - повезло. И вот они уже оказались на улице. Мел крепче закуталась в теплую куртку, которую успела набросить при выходе из гостиной. Снег тихо похрустывал под ногами. Все же на улице было далеко не лето. А жаль, что не лето. Нет, вы не подумайте, Сильверстоун в одинаковой мере любила любое время года, но все-таки летом обычно случалось все самое интересное. Да и вообще кто не любит лето?
Молодые люди дошли до берега озера, которое сейчас было затянуто льдом. Наверное все это выглядело бы куда более красиво, если бы эту картину освещал хотя бы тусклый свет луны, но небо было затянуто тучами без хотя бы одного-единственно просвета. Завтра, наверное, снова пойдет снег. Слегка улыбнулась темноволосая. Ей всегда нравилось наблюдать за тем, как летят вниз снежинки, кружась в своем причудливом танце.
-Да как и всегда. Поучились, пострадали фигней, при чем в большей степени второе, чем первое. Потом сделали задание и разошлись вроде как спать.- прижавшись к парню, от части чтобы было теплее, от части просто потому что так стоять было очень даже приятно. -Ну да спать. Как же!- фыркнула Меллани. - По ночам каждый занимается чем-то своим и спит очень мало кто.- утыкаясь носом куда-то в плечо парня, пробурчала гриффиндорка.
А потом опять началось. Ну у Алекса был такой весьма веселый характер. Именно из-за того, что он такой как есть, она его и любила. Но все равно не могла упустить момента, чтобы немного не подшутить.
-Алекс, ты знаешь...- она посмотрела на парня и хитро прищурилась.-Ты сейчас говоришь прямо как моя мама.- и хихикнув, чмокнула его в щеку.

Медленно наступало утро. Крайне медленно и почти незаметно. Зимой очень сложно отличить утро от ночи. Меллани, честно говоря, даже практически не замечала прихода утра. Она была слишком занята лицезрением лица своего парня. Думая о всей ситуации она постоянно злилась на себя за то, что так жестоко тупила года два как минимум, не желая признаваться даже себе самой, что по уши влюбилась в лучшего друга.
Улыбнуться и с совершенно невинным видом растрепать себе волосы, и снова обнять парня. Мел знала, что спать на уроках было как минимум неуважительно, но поделать с собой ничего не могла. А училась она весьма не плохо, ибо порой все-таки наведывалась в библиотеку и тогда берегись! Перечитывала все, что пропустила в рекордные сроки, еще и умудрялась часть из того всего запоминать. Поэтому учителя уже знали, что подловить ее не получиться. Ибо даже если разбудить ее посреди урока она все равно как-то да ответит на поставленный ей вопрос. Поэтому ругаться на нее было бесполезно.
-Ой ой ой, Алекс, ты же меня знаешь. Посижу потом в библиотеке пару часов и все выучу. Да и мне ж много спать не надо. Так часа три хотя бы. И вообще если долго спать, можно и всю жизнь проспать. И самое интересное в этой жизни тоже пропустить. Так же нельзя!
Жизнь слишком коротка, чтобы можно было позволить себе такую роскошь как долгий сон. По крайней мере, именно так считала гриффиндорка. А особенно ни в чем нельзя было быть уверенным сейчас, ведь над магическим миром нависла война и никто не может быть уверен, что доживет хотя бы до завтра, не говоря уже о планах на два-три месяца вперед. Поэтому время она старалась использовать по максимуму, чтобы успеть побольше в жизни. Вот такой вот он, юношеский максимализм.
-Вот если бы я так начала о тебе заботиться, ты бы прибил меня на месте. Вот сейчас возьму и отправлю назад в замок за курткой. А то вышел он зимой на улицу в одном пиджаке.- показав парню кончик языка, заявила Мел и тут же чуть приподнялась и чмокнула его в нос. Провела теплыми пальцами по холодной щеке парня и решила про себя, что больше никогда его в таком виде на улицу не выпустит. Парень был очень и очень холодным. Но на данный момент все, что могла сделать Сильверстоун - это прижаться к нему покрепче, чтобы отдать хоть немного собственного тепла и согреть Алекса. А то ведь простудиться еще.
-Вполне нормально. У родителей была, потом мы еще к каким-то дальним родственникам ездили. А когда приехали то еще немного с друзьями погуляла и уже надо было в Хогвартс. В общем то, ничего особо интересного и примечательного.- слегка пожала плечами и улыбнулась.
-А ты как каникулы провел?

Не спится, - пожалуй, это словосочетание и внушило в меня уверенность, что можно вовсе не спать. Глядеть в потолок полночи стало как-то скучно, да и поток мыслей себя исчерпал и думать попросту стало не о чем. На гитаре не поиграешь по двум видимым причинам: она осталась в Замке и, не смотря на оживленные разговоры за каждой дверью, все-таки есть нормальные люди, которые спят в пять утра.
Меня не смутил явный ряд знаков, что выходить не стоит, начиная с эпичного столкновения в потемках со стулом и заканчивая очень туго открывающейся скрипящей дверью, которая словно кричала: "Не выходи, а то снова вляпаешься по самые гланды!".
Тем не менее, почти успешно выбраться удалось. И тут неожиданно на смену проблескам в комнате, в которой постепенно начинало светать, пришла сплошная темень коридора. Дверь номера уже была со скрипом закрыта, отступать было некуда, да и желания такового не возникало. Двинувшись по коридору на лестничную площадку мне пришла в голову мысль, что раз уже утро, пусть и очень раннее, то вполне можно свободно прогуляться по гостинице. Было ужасно темно и как-то неуютно. Вроде бы нигде не продувало, но было немного прохладно и от этого не спасали ни свободные штаны, ни футболка, ни желание выпить горячего чаю.
До лестничной площадки удалось добраться без приключений, что было в какой-то степени даже грустно, ибо скука попросту одолевала. Ни одной лампы или на крайний случай - факела, в пределах досягаемости обнаружено не было, волшебной палочкой без особенной надобности я не пользовалась, а потому весело шагала вперед, надеясь, что не попадется стена. Хотя и это бы не остановило мой утренний поход. Глаза уже начинали привыкать к темноте, а потому все стены остались целыми. Демонстративно зевнув и почесав затылок, я ступила на первую ступеньку и пошла вниз. По моим расчетам оставалось восемь ступенек до ровной поверхности, как мое тело налетело на не мое тело, уже не сонная голова это быстро поняла, сокрушительно при этом выругавшись.
Быстро протянутая правая рука к перилам не дала упасть мне, а резко схватившая левая кого-то за что-то, не дала упасть тому, на кого мне посчастливилось налететь. Я удержала равновесие и потянула на себя левую руку, тем самым вернув человеку на нижней ступеньке вертикальное положение.
Несколько секунд понадобилось для того, чтобы окончательно прогнать сон и привыкнуть к темноте, обретя способность хоть немного видеть в кромешной тьме. Только сейчас стало понятно, что место, за которое удалось ухватить человека - рука, по ощущениям было понятно, что женская. Сделав один шаг и ступив на ту же ступеньку, на которой и стояла девушка, я сразу узнала в ней гриффиндорку. Насколько я помнила, это была мисс Саудек (по крайней мере так ее называли профессора, что невольно наводило на мысли про ее фамилию), а вот имени, к сожалению или к счастью, я не знала. Вообще на имена память очень плохая, но, кажется, и не было возможности, чтобы запомнить имя Саудек, распределение на первом курсе не в счет.
- Надо же, люди тоже гуляют по утрам.
- Привет? - Вполне бодрым голосом, отпустив наконец руку девушки и поправив на своей часы, которые расстегнулись во время "ловли".

Девушка выругалась, но не в мою сторону, что уже воспринялось хорошо. Она не орала, не ругалась, не размахивала волшебной палочкой, не кидалась и не пыталась сбросить меня с лестницы, - это воспринялось еще лучше. А утреннее приветствие полностью лишило меня надежды на конфликт. Нет, разочарования не было, но почему-то жутко хотелось от кого-нибудь что-нибудь интересное про себя выслушать. Я вообще люблю слушать. Потому что если ты говоришь, то не имеешь возможности узнать что-то новое и увлекательное, а если слушаешь, то такая возможность, пусть небольшая, но есть. Вместо надежды на конфликт появилась надежда на интересное знакомство, которое вполне себе может оказаться продуктивным.
– Тоже любишь прошвырнуться по утрам?
- Нет, но так сложилось, что наблюдать за потолком попросту стало неинтересно. - Прокашлявшись, ибо голос был немного охрипшим.
А ты кто? - На это оставалось выразительно усмехнуться и художественно поднять бровь. Жаль, что старания были напрасными, ибо темно.
- Ксавиер Лорд, седьмой курс Райвенкло. - Не спеша ответив и наконец соизволив достать волшебную палочку.
- Lumos. - Мысленно сосредоточившись на свете и он пришел. На конце волшебной палочки загорелся огонек и я медленно подняла ее на уровень своего лица, попутно рефлекторно ненавязчивым и не похотливым взглядом оглядев Саудек с ног до головы.
Смотреть на людей считалось моей обязанностью. Мне просто необходимо увидеть и запомнить каждый шрамик, родинку, недостатки и достоинства. Было очень важным запомнить детально внешность человека и никогда его по внешним признакам ни с кем не спутать. Это же касалось и голоса. Такой интерес, переходящий в патологию я проявляла всегда, самым обычным образом, с помощью глаз, рассматривая человека. И было очень все равно на ответные взгляды недоумения, на смущение или на крутящийся палец у виска. Наблюдение доставляло мне эстетическое удовольствие. На большую часть людей, лишенных явных недостатков можно было просто смотреть, на меньшую часть любоваться, и на еще меньшую пускать слюни. Впрочем, последних в моей жизни встретилось очень мало, причем все они внешне совершенно разные. У меня нет особого предпочтения по цвету волос или росту, просто попадаются люди, от которых в горле пересыхает и по телу начинают бегать мурашки. Саудек не была в их числе, что было хорошо для девушки. На нее я просто смотрела, медленно, тщательно, изучающе.
Разумеется, в голове и мысли не было о том, что не принято так разглядывать людей, пусть даже и не оценивающим взглядом. Вроде бы это называется "Неприлично". Что ж, пусть называется, этому препятствовать не стану.
Взгляд-таки дошел до лица и остановился на глазах. Их цвет мне сразу понравился.
- Фамилию помню, а вот имени твоего не знаю. - Посмотрев на носки Саудек. - Подскажешь? - Снова переведя взгляд на лицо, оперевшись обоими руками о перила и скрестив ноги, тем самым встав в довольно скучающую позу. Но готовность к разговору и настрой на него были видны по оживленному взгляду и легкой улыбке на лице.
- Симпатичные носки.

- Да, бабушки они такие. Моя вяжет исключительно шарфы.
Я оглянулась вокруг - обстановка действительно мрачноватая. Не особо ясно, почему волшебники настолько консервативны. Их консерватизм уходит далеко, в век семнадцатый. Сложно было привыкнуть к перу и пергаменту, когда всю жизнь писал ручкой на бумаге. Факелы, свечи. На первом курсе и вовсе было ощущение, что попал в какой-то документально-исторический фильм. Возможно, фильм ужасов - по наличию призраков и полтергейста. Было очень непривычно, но со временем все проходит и ощущение чужеродности тоже прошло, сменившись мозгом, забитым магическими формулами и заклинаниями. Благо, память позволяла столько всего запоминать. А перестроиться из магловского курса физики и алгебры на парауроки и паратемы было довольно непросто, ведь Ньютон тут вообще не имел веса.
- Соглашусь, пожалуй. Мрачновато и почти чисто.
Со скрипом провела пальцем по блестящей, отдраенной, что чище некуда, периле. Чисто, но сыро. Непонятно откуда взявшееся тут сырость выражалась в влажных матрацах и простынях, подушках, одеялах, коврах... А вот в Хогвартсе было иначе, не только чисто, но и уютно и сухо. Даже сравнивать не хочется.
- И очень сыро, что меня больше всего расстраивает. И у нас в комнате сквозняк. - Чуть потянувшись.
- Давай на общем собрании утром встретимся, если что? А то я сейчас ретируюсь. - Пожав Эйприл руку, не забыв улыбнуться своей лучшей улыбкой и невербально погасив свет.

==>

==> из спальни Гриффиндора, пройдя попутно множество других помещений, где с ним не случилось ничего, о чём стоило бы упомянуть.

Прежде всего, Дарку показалось, что Кабинет Зельеварения он обнаружил в несвойственном ему месте. Но ведь табличка не могла врать! Перечитав ещё раз буквы готического шрифта, Дарк решился и толкнул дверь, чтобы войти. Он ожидал там обнаружить Северуса Снейпа, к которому накопилось множество вопросов о Школе, о жизни, о Зельеварении да и вообще... И ходя Дарк стопудово был уверен, что каждый ответ профессора произведёт на него ощущение ледышки, засунутой за шиворот, но... Хотелось ясности. Пусть засверкает молниями гроза, пусть взревёт ураган, пусть посыплется град размером со снитч, а то и с квоффл, но это лучше чем щупальца мглистого тумана неизвестности...
Снейпа за дверью не обнаружилось. Собственно говоря, тут не наблюдалось вообще ничего. Голые стены и три чёрных шарика, сиротливо жавшиеся друг к другу в центре комнаты. За шесть с половиной лет учёбы Дарк уже начал привыкать к таким вот зачарованным кабинетам.
- А было забавно обнаружить подобный кабинет в первый раз, - вспомнились ему стены совершенно иного кабинета, вот только название его всплывать из чёрных дыр памяти категорически отказалось.
Теперь Дарк знал назубок, что преподаватели, не желавшие, чтобы в их отсутствие по вверенным им владениям шарились любопытные ученики вроде ВездеНосСующего Гриффиндорца, накладывали на кабинет специальные чары, которые собирали всю обстановку в несколько чёрных шариков (обычно хватало как раз троицы).
- Вот придёт Снейп, и кабинет преобразится, - подумалось с замиранием сердца. - Появится громаднющий котёл, под которым лениво ворочается неугасимое пламя, и по стенам запрыгают его багровые отблески. У правой стены возникнет Шкаф, где под действием запирающих чар хранятся редкие зелья и причудливые ингредиенты - мечта любого ученика. Из пустоты соткётся кафедра, а близ неё - парты для учеников. Пергаменты, перья, потрёпанные учебники... И место оживёт. Превратится из мёртвой каменной коробки в средоточие пульсирующих событий.
Но ничего не произошло. Волшебные шары так и остались валяться на полу. И поэтому захотелось, чтобы кабинет ожил не посредством "пробудившейся" обстановки, а просто явлением кого-нибудь в эти далёкие от Большого Зала и Библиотеки пределы. И даже не Снейпа, а того, кто принесёт не ужас и тревогу, а интерес и жгучее любопытство.

В голове ворочалась липкая и очень неприятная вата дурных предчувствий. Такое состояние заволакивает мир серым, покалывающим туманом. Оно способно измазать сажей даже самую чистую радугу. Что-то должно было случиться. Что-то, что поменяет расстановку сил на этой шахматной доске.
- Негодный цыплёнок!
Сердитый шёпот пронзил леденящую тревогой тишину кабинета. Дарк вздрогнул.
- Иди сюда…
- Обнаружили!!! Вот и шатайся ночами по кабинетам. Какую фразу ждать следующей? Двести баллов с Гриффиндора? Эй, а почему с Гриффиндора? В такой тьме значок разглядят только кошки… Или великие волшебники…
- Не то собственными руками скормлю Норрис на завтрак! Ага, если поймаю…
Страх заставил Дарка пропустить мимо ушей спасительное «если». Какое там «если», когда сознание услужливо рисовало Северуса Снейпа, раздувшегося на полкабинета и загребущими руками обшаривавшего его оставшуюся территорию.
Пауза. Напряжённое молчание.
- Может, чем откупиться? – Мелькнула суматошная мыслишка. – Только что может настроить Снейпа на миролюбивый лад?
- Ну же, Липтон!
Подсказка раздалась с порога, оттуда, где в сумраке фигурой неминуемой смерти кто-то чернел. Кто-то, кого глаза Дарка, от ужаса превратившиеся в телескоп, увеличивали в не то в два, не то в два с половиной раза. Но на душе уже теплело…
- Спасён! Спасён, о великий и могучий Мерлин!!!
А руки уже шарились по карманам, извлекая из глубины пакетики душистого чая, заботливо прихваченные…
Впрочем, ещё не пришло время обнародовать те лазейки, которыми Дарк проникал в места, где хранились продуктовые запасы магической школы. Пальцы поглаживали пакетики с чёрным чаем, с чаем зелёным, с чаем, куда были добавлены ломтики сушёной клубники, с чаем, пропитанным ароматами малины и чёрной смородины…
- Ты заставляешь меня чувствовать себя на первой стадии шизофрении!..
Фигура шагнула с порога в кабинет столь решительно, будто власть здесь принадлежала ей с первой же секунды после открытия Школы. Дарк похолодел и потянул руки с пакетиками из кармана, готовя речь, слова которой испуг стирал с языка, словно магический ластик. Ни звука не успело сорваться с губ гриффиндорца…
Таинственный незнакомец резко нагнулся и что-то подхватил с пола. Ужас мигом сменился уколом досады. Эх, проглядел ценную вещичку!!! А кто-то мигом приделал ей руки!!!
Линзы глаз, утратившие силу страха, вновь показывали нормальные размеры, поэтому мрачный силуэт, с какой стороны на него ни глянь, уже никак не мог быть Северусом Снейпом. Роста и объёма в нём явно не доставало.
Кто же из профессоров подловил Дарка в столь тщательно продуманную западню. Эх, если бы память включилась, тогда бы он придал способность глазам видеть в темноте, но чёрные дыры поглотили такое нужное заклинание. Да что там, как и обычно, не удавалось вспомнить даже самое простейшее, то, что учат первокурсники, которое звучало, как…
- Люмос!
Когда не надо, память всегда готова была показать, что она не так уж плоха. Вот и теперь яркий луч из палочки отлично высветил гриффиндорца, выставив его на всеобщее обозрение и сгустив мрак в оставшейся части кабинета.

Дарк был уверен отчётливо и непреклонно, что монополию на трогательную и беззащитную улыбку удерживает уроженка далёкой и богатой Швейцарии Рене Зельвегер. Теперь к этой фразе, казавшейся аксиомой, необходимо было добавлять приписку «минуту назад». А всё потому, что первый же взгляд на незнакомку, оказавшуюся ночью в кабинете Зельеварения, разбил монополию звездоносной швейцарочки на несоставимые осколки. Ибо улыбка вошедшей оказалась трогательна и беззащитна в такой степени, что увидь её Рене Зельвегер, то расплакалась бы от зависти и запретила бы всем мало-мальски известным продюсерам даже глядеть в сторону этой хрупкой и изящной девчонки.
Быть может, такое впечатление сложилось у Дарка, потому что он, словно заправский сёрфингист, скользил сейчас по волнам неизбывного счастья. Первая волна нахлынула, когда Дарк понял, что Северус Снейп остаётся далеко от этих и без него страшных мест. Вторая волна подхватила Дарка, когда оказалось, что вошедший – вовсе не парень с пудовыми кулаками, обретавшийся тут в качестве добровольного охранника. И третья – самая тёплая волна – окутала его, когда он увидел, насколько изящна и хороша собой та, кто соизволил здесь появиться.
- А она миленькая, - вот первая мысль, которая сверхновой вспыхнула в пустоте неопределённости, владевшей Дарком секунду назад.
И сразу забылись грозные фразы и возможность сурового наказания, потому что, когда видишь красивого человека, как-то само собой верится, что в придачу к красоте ему досталось ещё великодушие и доброе сердце.
- Чаепитие? – мелькнула мысль вторая – суматошная, тонущая в непонятках.
При слове «чаепитие» Дарку рисовался большой стол, уставленный чашками и блюдцами, тут же такого не наблюдалось.
- Какая-то нарушенная логика, - подумалось вслед. – Словно во сне.
Дарк знал, что первое правило управления снами гласило: «Найдите во сне свои руки, посмотрите на них, не дайте им ускользнуть. Если получается контролировать и видеть свои руки, можете управлять сном по своему усмотрению».
Гриффиндорец посмотрел на руки… и увидел пакетики с чаем, вытянутые из карманов.
- Это не чаепитие, - мысли сразу же начали настраиваться на получение выгоды из ситуации. – Это я меняться. Ты вон какую-то вещицу нашла. Давай, сменяемся на неё!

Дрожь волнения неприятных предчувствий утихала, поэтому затхлый воздух кабинета наполнился иллюзорной, пропитанной озоном, послегрозовой свежестью, казавшейся Дарку самой настоящей. Свежесть бодрила, звала на великие дела и грандиозные подвиги. Желание немедленных свершений возводило в квадрат присутствие рядом симпатичной девушки.
- И я его не нашла. А оживила и бежала за ним от самой гостиной! – заявила девушка с таким видом, словно это она изобрела радио, лазер, принцип колдографии и заявила всему миру, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Впрочем, уже через мгновение горделивый вид девушки волновал Гриффиндорца в куда меньшей степени.
"Оживила", - было тревожным сигналом. Страшнее Цыплёнка-зомби для Дарка выглядели бы разве что зомби-паук да сам канонический оживший мертвец с синюшными руками и неимоверной длины сизыми, проросшими в могиле ногтями...
Но одного взгляда на пушистое чудо, которое сжимали руки незнакомки, было достаточно, чтобы мрачные истории развеялись. "Оживила" в смысле "Создала", - подкинул мозг спасительную подсказку, снявшую с девушки мрачные лавры Виктора Франкенштейна и надевшие нимб Демиурга.
- А после этого ты мне предлагаешь поменять Липтона на… «Липтон»? - девушка едва не рассмеялась.
- А что не так? Баш на баш, Липтон на Липтон, ничего противоестественного, - слова эти чуть не вылились в недоумённое бурчание, но обрисованная девушкой картинка новогодней ёлки не дала им сорваться с губ. Зато ценность пакетиков в мыслях Гриффиндорца заметно возросла.
Первым делом следовало узнать... Нет, не имя! Честно говоря, именам Дарк придавал не слишком большое значение, поэтому его мозг всегда стремился перескочить вопрос "А как твоё имя?" на нечто, более важное в данный момент.
В данный момент было неимоверно важно узнать, какие силы привели таинственную незнакомку в кабинет Зельеварения. Может, это могущественная ведьма, которой Дарк срочно понадобился для сотворения великой миссии? А может, его пришли вербовать в тайное общество? Или в кабинете всё-таки пряталось нечто ценное, тогда следовало пресекать все попытки удалить его, Дарка, из опустевшей обители Северуса Снейпа...
- Что ищете Вы в этой Пустоте? - так поэтично спросил бы Дарк, но...
Но в жизни мы никогда не успеваем озвучить строчки Шекспировских сонетов.
Цыплёнок на руках незнакомки... этот воинствующий узурпатор, этот мародёр Тьмы и экспроприатор нажитого тяжким и непосильным трудом... Злыдень, живущий по закону джунглей "Кто сильнее, тот и прав"... Вместилище Адских Духов и почётный житель Преисподней... это ласковое и нежное чудо, в котором сквозили благочестивые и невинные черты его хозяйки, ловко выхватил из рук Дарка веер, составленный из чайных пакетиков.
Кипя искренним негодованием (будем считать, Дарка возмутило то, что ёлка для домовых эльфов теперь достанется им в неукрашенном виде), Гриффидорец открыл рот, наполненный гневными и ехидными словами, но заноза выгоды якорем притормозила все ненужные выражения. Снова включился мозг...
- Как ловко Ваша птичка-то... - изумлённо протянул Дарк, с трудом переключая настроение на позитивную волну. - Молниеносная реакция! А скажите, она у любого вот так повыхватывать может? Скажем, идёт по коридору Северус Снейп с запретными зельями, которые ещё никому не удавалось раздобыть, а мы ему навстречу Вашего петушка... Успеет ли он выхватить зелья и скрыться в Коридорах, пока многоуважаемый профессор протирает глаза и соображает, что к чему?
Сказал и замер. Изморозь страшной догадки заледенила душу. А что, если это сам Снейп, натянувший личину фарфоровой недотроги?.. Что, если кабинет сейчас заполонит чёрная мантия, а над Гриффиндорцем склонится лицо, наполненное злобой и ехидцей, по которому расползается змеиная улыбка?...

Огромный урон, нанесённый птицей неизвестного происхождения, печалил выпускника куда больше, чем усталость после дороги и бессонная ночь. Желание вернуть утраченное кипело в душе, и Дарк уже начал осторожно выстраивать в уме затейливую словесную композицию:
- Не то, чтобы мне жалко пакетиков… Разумеется, я легко раздобуду таких тыщу или две. И всё же… Конечно, это крайне маловероятно… Но вдруг… Вдруг они Вам абсолютно не нужны. Или нужны, но не сейчас… Тогда просто отдайте мне их на ответственное хранение. А уж когда они Вам понадобятся…
Во фразе продолжала сквозить неизбывная надежда, что пакетики ему вернут и уже не попросят обратно.
И вдруг… прямо, не верилось, что такое бывает в Мире Магии и Волшебства… Но пальцы Гриффиндорца ощутили утраченное сокровище. Быстро пробежавшись пальцами по уголкам пакетиков, Дарку показалось, что одного всё же не достаёт. Это подпортило впечатление от цистерны мёда, пролившейся в его блаженствующую душу, но гриффиндорец успокоил себя, что ключевое слово здесь всё же «показалось».
Где-то из глубин памяти всплыл окрик хозяйки, подтвердивший, что последующие попытки цыплёнка позаимствовать ценности из сокровищницы Дарка будут жёстко пресечены. За это можно было даже простить пропавший пакетик…
Впрочем, насчёт прощения Дарк ещё ничего не решил!
- Вы стали первооткрывателем этого чудесного таланта! На других мы не экспериментировали. Но он способный, он сможет! - что ни фраза, то путеводный мостик. – А давайте проверим!!! Что нам стоит устроить маааленький эксперимент?! Прямо сейчас! Подкараулим кого-нибудь в коридорах…
Другое дело!
Теперь можно присесть и всласть намечтаться с девушкой, какие редкие вещицы окажутся в их руках при помощи сметливой птички. Блаженная улыбка расползалась по лицу гриффиндорца. Слова девушки он воспринимал скорее не как руководство к действию, а как ещё один разговор на вечную тему: «А что, если бы директором Хогвартса был я! »
- Ну так что? – и Дарка чуть ли не потащили за мантию к выходу.
- Эээээ… разве прямо сейчас? – едва не выпалил он разочаровано.
Как здорово мечтать и как неохота делать что-то реальное.
Но тут его взгляд повстречался с петушком. Прямо скажем, выпускнику взгляд птички не понравился. Петушок смотрел так, будто собирался дополнить речь хозяйки беспрекословным: «А тому, кто с нами не идёт, мы добавим лишнюю дырку в черепе!» Одного взгляда на суровую птицу было достаточно, чтобы понять: такой не поскупится на меткий клевок, такой сможет!
Мрачные перспективы не порадовали гриффиндорца. Что ж, из двух зол надо выбирать то, которое можно отложить на потом.
- Нет, если вы сомневаетесь…- у девушки был вид, будто на пару с цыплёнком её переполняли две тонны коварства!
- Эй! Тебе предлагают волшебную миссию! – подопнул Дарка мозг.
Незнакомка в глазах Дарка вновь обрела лавры верховной ведьмы Хогвартса.
- Я понимаю, это действительно большой риск… - испытующе протянула девушка.
После таких слов Дарк мог сказать лишь одно.
- О, наипрекраснейшая из наипрекраснейших, с этой секунды моя рука и сжатая в ней палочка, моё пламенное гриффиндорское сердце и душа юного волшебника находятся в Вашей полной и исключительной власти. Рискуйте ими, как Вам будет…
В сознании внезапно произошёл бурный всплеск.
- Ты чё? – взбунтовался язык. – Рыцарских романов перечитал, нет? Да я под страхом калёного железа отказываюсь произносить это, - и, чтобы Дарк не принялся уламывать его, тут же добавил. – Категорически.
Он тут же расслабился и онемел.
Гриффиндорец призвал на помощь свой мозг, но тот, убито помалкивая, нарисовал Дарку недвусмысленную картинку о том, что если бы жизнь была доброй и справедливой, то он – мозг – сейчас блаженствовал бы в голове могущественного и великого правителя, где ему – мозгу – и пристало находиться.
Грандиозное будущее Дарка находилось под явной угрозой. Ведьмы, тем более, прелестные ведьмы, два раза с собой не зовут.
Но всё происходило не где-нибудь, а в волшебной Школе. Палочка выпускника ткнула в направлении выхода, и тяжёлая кованая дверь с мрачным скрипом приотворилась. Уже без помощи палочки, Дарк жестом указал незнакомке на выход и двинулся к порогу сам, демонстрируя свою решительность и непреклонность участия в предложенном мероприятии.
За порогом зловещими чернилами разлилась тьма ночных хогвартских коридоров.