"Это было так давно. В то время когда землю освещало чистое безоблачное солнце. И дождь лишь иногда опускал свои холодные сумерки. На земле царила любовь и покой. В то время жил на земле прекрасный принц по имени Снег. Его глаза были небесного цвета, а серебряные волосы принца спадали на плечи. Его замок был соткан из света. А в саду росли нежные как прикосновение ветра розы. Однажды молодой принц пошел в лес, что бы полюбоваться утренней зарей. Он присел под деревом и закрыл глаза, прислушиваясь к птичьим трелям. Вдруг его покой прервала прекрасная песня. Голос звучал как тысячи колокольчиков сливающихся в один волшебный звук.
Принц встал и пошел на голос. Песня становилась все громче и громче. Наконец он вышел на поляну, усыпанную цветами. Посередине сидела девушка с волосами цвета облаков. Снег подошел к ней. Смутившись, девушка перестала петь. Она опустила свои ярко синие глаза, а ее белые щеки покрылись легким румянцем. Принц сел с ней рядом и сказал:
- У тебя волшебный голос. Пожалуйста, спой еще.
Но вместо ответа девушка лишь смущенно улыбнулась, слегка обнажив два ряда белоснежных зубов.
- Прошу, скажи, как тебя зовут?
-Зима. – Тихо ответила девушка, глядя ему в глаза.
Принц смотрел на ее прекрасное личико, озаренное солнцем, и понимал, что он влюбляется в эту хрупкую девушку. В ее голос. В ее синие бездонные глаза.
Зима жила в деревне со своей семьей. Ее деревня находилась близко от замка. Она любила приходить на эту поляну и собирать белые розы. Ее нежные черты лица и сами были похожи на утреннюю розу.
Они разговаривали и разговаривали, не замечая, как летит время. Солнце уже почти село. Зима вдруг вспомнила, что ей пора домой. Она попрощалась с принцем и в ту же секунду скрылась в укрытом сумерками лесом.
А принц не смел даже двинуться, пока уголок небесно-голубого платья Снежинки не скрылся за деревьями. Ему не хотелось домой, и он решил остаться на поляне. Глядя в потемневшее небо, на котором уже появились первые звезды. Он смотрел на них и вспоминал сияние глаз девушки. Принц решил, что утром он пойдет в деревню Зимы и найдет любой ценой. В замок он вернулся уже глубокой ночью. И лишь луна была его спутницей.
Наутро, проснувшись, Снег, обнаружил около себя своего первого министра.
- Воско, что ты здесь делаешь?
- Вы вчера не прибыли к ужину я решил пойти проведать вас и принес вам завтрак.– Ответил министр, указывая на поднос, стоявший на столе.
-К черту завтрак! Воско, я женюсь! Сегодня же я поеду в деревню, найду Зиму и сделаю ей предложение!
Воско побледнел. Его глаза заблестели недобрым огоньком. Он подошел к подносу и высыпал в чашку с чаем белый порошок.
-Ну что ж. Тогда вам стоит подкрепиться. Выпейте этот чай, он придаст вам силы в поиске.
- Спасибо, Воско. – Поблагодарил принц и сделал большой глоток.
Горячая жидкость обожгла горло. Снег чуть не выронил чашку, но министр подоспел вовремя. В ожидании чего-то Воско стоял и смотрел на принца, сжимая в руках чашку. Его ожидания были вознаграждены. Через несколько мгновений, голова принца склонилась на подушку, и он заснул крепким сном.
- Спите спокойно Ваше Высочество. Вы больше никогда не увидите вашу невесту.- С этими словами Воско злорадно улыбнулся и покинул комнату.
Некоторое время прошло принц, наконец, проснулся. У него жутко болела голова. Но, вспомнив о своем решении, он встал, оделся и велел привести его коня. Воско не где не было видно. Принц решил его не искать и направился на поиски Зимы.
Приехав в родную деревню девушки, он стал расспрашивать о ней. Но люди лишь качали головами. Но вдруг один маленький мальчик подошел к принцу и тихо сказал:
- Несколько часов назад в нашу деревню приехал злой человек. Он увез Зиму с собой. А еще он сказал, что если кто-нибудь о ней спросит, то мы должны отвечать, что мы не знаем кто это. Они поскакали в сторону обрыва.
- А ты не боишься? – Спросил Снег.
Мальчик не успел ответить. Прибежала его мать. Она что-то пыталась объяснить принцу, но он не стал слушать ее и поскакал в указанном направлении.
Выехав к обрыву, он увидел бездыханное тело Зимы. Над ней стоял Воско с окровавленным ножом в руках. Снег, сойдя с коня, подошел к телу Зимы. Она была мертва. Глаза принца наполнились ненавистью. Не в силах больше сдерживаться он кинулся на Воско. Но Воско подал вперед руку с ножом, и холодная сталь вонзилась в горячую плоть принца.
- Теперь я буду королем!
Воско засмеялся. Его смех заставлял напрягаться каждую клеточку в теле Снега. Но он ничего не мог сделать. Он лишь чувствовал, как теряет сознание от неудержимой боли. Тем временем Воско в приступе истерического смеха сделал шаг назад. Это был последний шаг в его жизни. Прямо под ним находилась бездна. Чувствуя, что теряет равновесие, он выронил нож и пытался ухватиться за корни деревьев. Но безуспешно. Еще одно мгновение и он исчез.
У принца хватило сил только на то что бы нагнуться к Зиме и поцеловать ее в первый последний раз. И уже через секунду он лежал мертвый рядом с ней и сжимал ее холодную руку.
На следующие утро тела влюбленных превратились в белую пыль. В память об их трагической смерти люди назвали это время года зимой, а белую пыль – снегом. До сих пор, когда идет снег, сердца людей наполняются радостью и, глядя на эту сказку, они вспоминают своих любимых."
Тео улыбнулся, поражаясь избирательности собственной памяти, которая могла спрятать в дальний ящик лекцию по Зельеварению, но всегда держала на поверхности что-нибудь совершенно бесполезное. Вот и сейчас, чувствуя, как на щеках таят мягкие снежинки, он почему-то вспомнил именно эту старую легенду, которую ему рассказывала пожилая гувернантка, когда он был совсем маленьким, и многое из её слов было для него непонятно и порой пугающе. Мальчик не любил сказок, в которых все умирали, они казались ему совсем грустными, но именно в этой было что-то щемящее, что-то, что навсегда въелось в память. Нотт улыбнулся, вспомнив, как однажды, не совсем адекватном состоянии рассматривая читающего Драко, он подумал, что их слизеринский принц именно тот самый Снег… вот только Зимы его не видно в ближайшем окружении.
- А где твоя Зима?..
Вкрадчиво и удивительно мягко спросил внутренний голос, и парень закрыл глаза, путаясь в мыслях и ощущениях. Вот такие приступы меланхолии он очень не любил, но поделать ничего не мог. Ведь, к черту все условности, но ему было семнадцать лет. Семнадцать долгих лет он просто хотел тепла, как и любой человек. Искал что-то и каждый раз старательно прятался сам от себя, пугаясь именно этого тепла, потому что не знал, как реагировать, как поступить с этим сокровищем, которое просилось в руки, а он только цеплял на лицо привычную маску холодного отчуждения, уговаривая отчаянно просящее чего-то непонятного сердце просто помолчать. Его не учили быть мягким, он не знал… просто не знал, как это.
Замерзшие пальцы его больше не волновали, оставалась только тягучая тоска, острое понимание того, что ему нельзя, что надо снова задавить эти бесконечные глупости, достойные только, разве что, третьекурсниц, стремительно краснеющих при виде предмета обожания.
Разумеется, остаться наедине и окончательно устаканить душевный разброд ему не удалось. Эта школа просто не была создана для молчаливого самосозерцания.
- Ты вообще кто? Чего притих-то? Живой хоть?
Нотт чуть заметно наморщил нос, надеясь, что его и вправду оставят в покое, если он не будет проявлять признаков жизни и дескридитирует себя как интересного собеседника, но девушка, да, да, это явно была девушка, была, видимо, решительно другого мнения.
- Эй?
Тео приоткрыл глаза, окидывая нарушительницу спокойствия ленивым взглядом, невольно улыбнувшись, правда, почти незаметно.
- Зима?
Было что-то бесконечно очаровательное, и он ни за что бы в этом не признался, в том, чтобы вот так лежать в снегу рядом с совершенно незнакомой девушкой и просто рассматривать новое в его жизни лицо. Мягкий свет луны освещал тонкий профиль, и говорить ничего больше не хотелось. Просто смотреть и верить в невнятное волшебство построждественского мира.
Приближающиеся шаги он услышал издалека, вновь закрывая глаза, когда смутно знакомый голос произнес заклинание.
- Девушка, это существо живо.
- Я обречен. – мелькнула мысль и Тео вновь поднял ресницы.
- Вот в его здоровье я сейчас засомневаюсь, если вы будете продолжать лежать на нем так, как лежите на своей кровати.
- Я начинаю сомневаться в собственной состоятельности в твоих глазах, если лежащая на мне девушка вызывает у тебя мысли только о том, что я болен.
Поднимаясь на ноги, Нотт одновременно отряхивался от налипшего снега и, наконец, посмотрев на однокурсника, улыбнулся более очевидно.
- Привет, Рассел. Чудесная погода, не правда ли?
- Тео, если ты объяснишь мне, как тут оказался, буду премного благодарен.
Теодор фыркнул, скрывая откровенный смех.
- Говорю же, чудесная погода. Самое время для романтических встреч, не находишь?
Оглянувшись на так и лежащую на земле девушку, слизеринец всё же засмеялся, пусть и почти сразу прекратил эту глупое занятие.
- Вот…. Мы и встретились с… Ам… Как тебя зовут?
Было, наверняка, что-то идиотское в том, чтобы утверждать, что ты встретился ночью с человеком, чьего имени не знаешь, но поступки Нотта всегда воспринимались однокурсниками довольно спокойно, потому что понимать истинную природу всех вывихов его поведения вряд ли осмелился бы хоть кто-нибудь, достаточно близко с ним знакомый.
