Драко нервничал. Он всегда переживал, когда привычный ритм жизни нарушался какими-то событиями, когда что-то шло не так или даже наоборот - слишком хорошо. Он так привык к тому, что все распланировано до мелочей, что ничего уже изменить нельзя, что любое малейшее отклонение вызывало столпотворение мыслей в голове и приходилось прилагать двойные усилия, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и не выдать внутреннего смятения. Вот и сейчас, оставшись совсем без поддержки в этом огромном зале, Драко старался остановить вихрь глупых, совершенно сейчас не нужных мыслей.
Хватит, Малфой. Успокойся. Какие-то пара длинных недель. Тебе же есть с кем их скоротать, правда? Ты же знаешь, что все закончится хорошо. Совсем не важно, что в ближайшее время тебя поведут к Лорду, а ты даже не сможешь кинуть теплый взгляд Пэнси, потому что гордость, черт ее побери. Тебе нанесут метку и все, подумаешь. Успокойся, идиот. Не впервой.
    Она так и не сказала ему ни слова. Лишь мимолетный взгляд холодных глаз. На секунду показалось, еще можно все исправить. Еще можно успеть что-то сказать и прекратить бессмысленную игру. Но он оба знали, что никто не сделает первый шаг, по крайней мере сейчас. Слишком оба горды, слишком Пэнси хотелось отомстить? Сделать больно?, а Драко не собирался унижаться, просить прощения.
Идиотизм.
   Каждую ссору Малфой боялся, что невозможно будет восстановить эту хрупкую нить понимания, что пройдет время и они поймут, что запросто можно обходиться друг без друга. Сегодня, он боялся этого больше всего. Интуиция?
  В этот момент на плечо мальчика опустилась тердая рука Малфоя старшего, от чего светлая челка спала Драко на лицо. Он прекрасно знал, что это означает.
Пора.
  Много времени Драко провел в размышлениях о том, что будет после того, как его запястье обезобразит метка Пожирателя. Он станет одним из слуг, одним из этих пресмыкающихся. Да, возможно, Малфой разделял взгляды Лорда, он считал многие его действия правильными и ничуть не осуждал. Но сама идея подчиняться кому-либо была отвратительна Драко. Но никакого выбора, все давно уже решено. У Драко были желания, а был долг. И отец знал, что он будет слушаться, что не станет противоречитьи сопротивляться. Не было смысла, поэтому лишь внимательный взгляд в сторону статного светловолосго мужчины, кивок головы и через несколько минут они с Пэнси оказались в банкетном зале.
  Здесь уже присутствовали многие приближенные Лорда и, конечно, он собственной персоной. Бледный, уродливый, с глазами-щелками и тонкими губами, изогнутыми в полуусмешке. Самодовольный взгляд и ощущение собственной безграничной власти. Как же все это было противно Драко. Ни тени пренебрежения на лице мальчика, ни одной лишней мысли. Все прекрасно знали, как часто и успешно пользовался Лорд окклюменцией. Взгляд не выражающий эмоций и лишь неуверенность в действиях. Никто не рассказывал ему, что именно нужно делать, когда Воландеморт находится в паре шагов от тебя. Малфой бросил быстрый взгляд в сторону Пэнси, та уже приблизилась к Лорду, поклонившись и снова вернулась на место. Как в тумане, Драко немного выдвинулся вперед и повторил действия слизеринки. Они еще не были Пожирателями, так что прелонение колен, кажется, было для них не обязательным действом.
-Милорд.
   Одно и тоже имя, повторяющеся многкратно, с все усиливающейся почтительностью. Тошнит. Драко подошел к месту, где стояла Пэнси. Пара мгновений и пока Лорд был занят очередным приспешником, мальчик мягко обхватил запястье девушки. Не важно, что они были в ссоре, ничего сейчас не важно. Просто это было ему столь необходимо, так нужно в этот момент. Ни поворота головы, ни слова, лишь секундное прикосновение и опять, как прежде.
   Драко ждал своей очереди.

My hearts a tart, your body's rent.
My body's broken, yours is spent.
Carve your name into my arm.
(с) Placebo

Флинт что-то говорил Люцифере, а у Тео силы оставались только на то, чтобы не мигая смотреть на однокурсника, со всей четкостью понимая, что тот пришёл неспроста... Такое ощущение, что на этот вечер у всех были давно обговоренные, расписанные изначально роли – он, нервный и немного не осознающий собственные поступки, рассудительный Марк, которого, казалось, ничего особенно не волновало, но он был таким всё время, сколько они были знакомы, подчеркнуто-отчужденный Эдриан, Смайлинг, пытающаяся убедить его самого в том, во что сама не верила, отец, притащивший его сюда и бросивший сына на произвол судьбы и его расшатанной психики… Опустив в какой-то момент дрожащие ресницы, что мог заметить только очень наблюдательный человек, Нотт испуганно распахнул глаза, когда слизеринец схватил его за руку, и едва успел подняться на ноги, когда раздалось отчетливое
- Apparate!
и земля так неожиданно и ожидаемо пропала из под ног, пока Нотт отчаянно пытался не впадать в откровенную истерику, а всё внутреннее подкатывало к горлу. И пусть это занимало всего несколько секунд, но он ненавидел аппарацию всей душой с момента первого же опыта, и ничего не мог с собой поделать.
- Детство кончилось.
Мелькнула загнанная мысль, и…

=> Банкетный Зал.

…Тео проклял тот день, когда родился, стоило ему прийти в себя в полутемном помещении, в котором было слишком много людей, слишком… Дергано оглядевшись в первый момент, он постарался тут же взять себя в руки. По крайней мере, здесь было достаточно его однокурсников, на чью помощь он не надеялся не в коей мере, но это всё же как-то успокаивало. И в какой-то момент его взгляд остановился на кресле, сидящий в котором человек был почти неразличим в темноте теней, но Кто это было понятно с первого мгновения. Медлить было нельзя, медлить было непростительно, иначе натянутые как струна нервы грозили просто порваться, и тогда парень тихо скуля сполз бы на пол под ноги Маркусу, которому не оставалось бы ничего иного, кроме как брезгливо отшвырнуть от себя бессознательное тело, потому как иначе их обоих не стало бы раньше, чем Тео заставил бы себя открыть глаза..
- Обоих? С каких это пор ты отождествляешь Флинта со своей личностью?
Но у слизеринца не было ни желания, ни намерения отвечать на язвительный вопрос и он, аккуратно вывернув запястье из осторожной хватки Флинта, сделал те несколько шагов к Волдеморту, которые их разделяли. Казалось, каждый находящийся здесь смотрел на него, а ведь вполне так и могло быть, ведь все взгляды были прикованы к этому существу, почти ласкающее проводящему длинными тонкими пальцами по чешуе чудовищной змеи, и в какой-то момент Ноту даже показалось, что он заметил где-то в отдалении отца, но это было не суть важно. Глубоко вздохнув, он медленно выдохнул и, повинуясь какому-то внутреннему голосу, преклонил колено перед их общим господином.
- Милорд…
Елё слышно проговорил парень, опасаясь поднять глаза на это существо, и поднимаясь, чтобы тут же сделать несколько нарочито-неторопливых шагов в ту сторону, где уже стояли Пэнси и Драко..

В зал вошла уверенная,молодая девушка. Красивые волосы собраны в идеальный пучок,но платье выдавало признаки прежней истерики. Не много порванный край и не слишком удачно выведенное пятно. Другие бы и не заметили, но Милис знала всё о своём виде. Абсолютно всё. Ну, если присмотреться получше можно было заметить бисеринки пота на её лбу, а нос выглядел подозрительно красным, да похоже щеки тоже покрыты легким румянцем, что на голубовато-бледной коже смотрелось несколько вызывающе. Зато травяные глаза с серебряными прожилками смотрели на мир с некоторой угрозой. Казалось,не она сейчас добровольно станет рабой Темного Лорда,а сама способна стать госпожой положения. На лице играла слишком спокойная усмешка. Не задумчивая или грустная, что было обычно свойственно Милс, а именно жестокая и чертовски выразительная. Если бы сейчас здесь была мать девочки, она бы несомненно залепила ей затрещину за столь непочтительное обращение с Милордом. Да, именно так. Милорд. Теперь этот человек для неё Милорд. Владыка. Полный хозяин.
Милиссия Блетчтли аккуратно, нарочито медленно продвигалась по залу. Если кто нибудь попытался залезть в голову к девушке то не заметил бы там нечего. Оказалось бы,что голова девушки пуста. Возможно, так и было. Ведь все размышления она оставила там же где и все свои слезы, надежды, переживания...там же осталась и любовь к родителям. Хотя, таких людей нельзя было называть родителями. Слишком ласковое слово для предателей. Там же остался и маленький домик около замерзшего озера. И возможно,там осталась хрупкая надежда на любовь к одному слишком эгоистичному человеку. Эдриану Пьюси.  Девушка кинула на него взгляд. Всего один, но этого было достаточно. Она кажется начинала понимать, что имела дело с очень красиво-сделанной маской. Да, безусловно маска доброго,заботливого человека подходила Эду безупречно, но Милс не слишком привыкла  доверять людям на Маскараде. А Пьюси видимо очень сильно любил маскарады. Ну, или просто так казалось Милис.
Тем временем девушка шла, медленно двигаясь в сторону Темного Лорда. Как ни странно,Милисса старалась смотреть ему в глаза,ну или по крайне мере хорошенько рассмотреть. Ведь даже собака обязана знать своего хозяина в лицо.
Да, он действительно был фантастически силён. Это ощущалось каждой клеточкой тело,каждым новым вздохом...
Нет,даже не физически. Он подавлял волю одним взглядом,жестом руки. Даже не обращая внимания на его внешность,можно было спокойно догадаться кто был хозяином положения.
Девушка низко поклонилась, сделав скромное подобие на реверанс.
- Милорд. - это слово окончательно отбирали свободу. Казалось ,именно они впитывали свободу. Но, как ни странно голос девушки звучал уверенно и звонко. Она даже и не ожидала от себя такого. Обычно,девушка говорила слишком тихо,не желая быть услышенной.
Девушка легко прикоснулась губами к подолу одеяния Темного Лорда. Мыслей не было, только легкое отвращение к себе.
После она изящно отступила и встала рядом с Драко и Пэнси. На Эдриана она принципиально смотреть не хотела.

- Да… да, Нагайна…
Змея развернула голову, глядя как расплывчатый символ на руке хозяина начинает оживать и шевелиться. Осторожно пробуя языком воздух, тронула почти прозрачную тонкую кожу. Волдеморт, расслабившись, откинулся назад, чувствуя, как заклинание активизируется, и по всей руке распространяется такое привычное, почти родное тепло. Скоро, совсем скоро они все будут здесь. Верные и ослеплённые этим гневом и этим сиянием настолько, что положат сами прямо под ноги, самое дорогое, что у них есть – своих наследников. Это ли не знак власти и поклонения?
- Конечно, я помню… Кажется, их будет шесть…
Змея едва заметно качнула головой, и устроилась на поручне, обвив своими кольцами всё кресло. Тонкие искусные пальцы мага лениво поигрывали палочкой, а потом она исчезла в складках чёрной мантии. Последние моменты тишины.
Дверь тихонько приоткрылась, впуская в эту таинственную обитель первых. Пусть лицо Лорда было скрыто под мягкой волной капюшона, он был доволен, что они так скоро явились, прервав свой праздник.
«Милорд. Какая честь для нас, Милорд. Я счастлив служить вам, Милорд.»
Маг милостиво кивнул головой в ответ на приветствие, переплетая пальцы на своих коленях. Закрыв глаза, Повелитель с лёгкой улыбкой внимал этим голосам, один за другим проникающим внутрь него.
- Люциус… Бартемий… Северус…
А также Паркинсон, Нотт, Гойл, и все остальные. Самые близкие и преданные. Они столько раз предавали всё вокруг ради служения ему, что в итоге от этих верных пешек ничего не осталось. Мои соратники, мои самые верные слуги… Отметив про себя отсутствие Беллатриссы, Повелитель решил оставить этот вопрос и разобраться с ведьмой потом. Никто не смеет игнорировать его зов, и кому как не ей об этом знать.
Пока же, лёгкое раздражение скрывалось внутри, не спеша обрушиться на первую попавшуюся голову. По очереди, строго следуя негласным правилам. Ритуал всем слишком хорошо известен, чтобы сбиться с него. Даже если закрыть глаза и позволить этому залу наполниться волшебниками, молниеносная реакция Нагайны сделает всё даже быстрее чем палочка в его руках.
«Милорд… Мой Господин…»
Голоса такие юные, такие неискушённые. Маг наблюдал за ними, за детьми своих слуг, из под опущенных ресниц. Теперь они тоже принадлежат ему. По одному взмаху руки вот эта юная колдунья с синими глазами произнесёт смертельное заклятие, и отнимет жизни у тех, кто ему неугоден. По одному единственному слову все эти молодые аристократы умрут с его именем на окровавленных красивых губах.
Когда вокруг воцарилась тишина, Лорд тихо втянул воздух, ощущая его вкус. Переживания, сомнения с привкусом страха и обречённости, кое-где ощущаются нотки честолюбия и жажды вседозволенности. Эти дети ещё не умели прятать свои мысли и эмоции. Повелитель негромко рассмеялся, поднимаясь с кресла.
- Что ж, я доволен.
Сделав пару плавных, будто не касаясь пола, шагов, Тёмный Лорд торжествующе посмотрел на собравшихся.
- Вероятно, вас всех здесь интересует причина сегодняшнего собрания, не так ли? Не буду вас томить. Вокруг нас – враги, и их число неумолимо растёт с каждым днём. Вы, мои юные друзья, следуя за вашими родителями и своим долгом, с этого момента примкнёте к нашим рядам.
Обманчиво лёгкий взгляд невесомо касался каждого лица, и пока голос Лорда завораживающей тихой музыкой звучал по всему залу, сознание каждого присутствующего проверялось с помощью окклюменции.
- С момента окончания каникул будет открыта новая школа - «Excetra». Из вас, неопытных школьников, сделают достойных последователей нашего общего дела, великолепных боевых тёмных магов и настоящих Пожирателей Смерти. Любезный Северус обеспечит вам помещения и прикрытие, так как обучение будет проходить прямо в Хогвартсе, директором которого он является.
На некоторых лицах было заметно удивление, на некоторых восторг, некоторые же были настороженно взволнованны. Волдеморт достал свою волшебную палочку и сладко улыбнулся, предчувствуя что совсем скоро от чужой боли воздух начнёт трепетать.

Люциус внешне совершенно безразлично встречал взглядом каждого, кто спешил поприветствовать Лорда, но между тем отмечал то, как вели себя подходящие Пожиратели и их юные отпрыски. Любопытному эмпату удалось собрать бы здесь впечатляющий букет самых различных эмоций – от фанатичного обожания и бескорыстной преданности, до откровенного страха и тщательно скрываемого отвращения. Особенно яркий негатив исходил со стороны будущих последователей таинственного повелителя, но то что они всё же здесь, лишний раз доказывало, что родители ответственно отнеслись к воспитанию собственных потомков. Эти дети ещё пытались что-то из себя изображать, - пылкую гордость, право на собственное мнение, - не понимая пока что, что яркие личности их господину не нужны. Все эти блестящие роли, пользующиеся успехом в обществе ровесников, здесь были ровным счетом никому не нужны.
Персефона, Драко, Теодор, Милис, Блейз – каждый был не похож на другого, в чем-то сильнее, в чем-то слабее, кто-то любил красное вино, кто-то крепкий кофе, кто-то слишком пристрастился к игре во “взрослых и умных”, но всем им предстояло скрыть свою индивидуальность под отточенной красотой зловещей формы армии Волан-де-Морта. В какой-то момент всё же появился Северус, которого Люциус встретил холодным, отточено-недовольным взглядом. По его мнению, нынешний директор некогда великой школы, превратившейся теперь в пристанище грязнокровок и нищебродов, вел себя крайне вызывающе. Малфою в который раз пришла в голову мысль, что пост главы Хогвартса каким-то загадочным образом влияет на умственные способности занимающего его волшебника. Но Лорд, казалось, не обратил на это никакого внимания, впрочем, вполне могло быть и так, что он просто не желал акцентировать внимание на неподобающем поведении одного из изначально присоединившихся к нему магов, чтобы и остальные пропустили это, как незначительный эпизод. Не исключено, что Снейпа ожидал неприятный разговор с самым могущественным из живущих ныне темных магов, но явно не на глазах всей публики.
Эдриан, Маркус – такие же юные, как и его собственный сын, но уже вполне понимающие, что значит носить на себе темную метку. Казалось, даже в их взгляде было больше чего-то совсем другого – ответственности, готовности и… обреченности. Вот что в некотором роде удивляло хозяина поместья. В своё время они вступали под невидимые знамена этой армии совершенно добровольно, пусть и по разным соображениям. Кто-то из них мстил собственным несостоявшимся мечтам, кто-то надеялся унизить и уничтожить врагов, кто-то просто грезил о величии, очарованный демонической красотой Лорда. Но сейчас всё было абсолютно по-другому.
Из изучающего созерцания мужчину вывел тихий, пробирающий до каждой клетки смех поднявшегося со своего импровизированного трона виновника сегодняшнего собрания. Гнев Воланд-де-Морта был ужасен, но к подобным выражениям эмоций привыкнуть было и вовсе невозможно. Теперь уже совершенно точно взгляд каждого, находящегося здесь был прикован к нему, и тишина, повисшая в зале, почти ощутимо давила на плечи, уговаривая склонить голову перед этим неземным созданием.
Малфой был чуть ли не единственным, кто доподлинно знал причину, по которой здесь собрались все, кто смог прибыть. Неприятно удивила Беллатрисса, Люциус всегда считал, что в своей фанатичной преданности она могла поспорить с любым из присутствующих здесь, значит, её отсутствие имело более чем уважительную причину.
И вновь изучающий, скользящий взгляд на стоящих рядом друг с другом молодых людей, которые, не сговариваясь, отделились от всех остальных… и почти осязаемое радостное предвкушение Лорда, уже держащего в руках палочку.

Вместе с мужем, как всегда почти тенью за ним, появилась перед Лордом. Как и Теренс, пару шагов, полупоклон, затем легко преклонила колено, поцеловала край одеяния...
- Мой Лорд...
Он мог быть уверен в их несомненной преданности как общему делу, так и ему лично, иначе и быть не могло - метка связывала их настолько прочно, насколько не могли бы связать никакие узы крови...Элоиза даже не хотела задумываться над тем, что было бы, не прими она тогда метку... Она была настолько предана Лорду, как и Теренс, как и Люциус... может, чуть меньше, чем Беллатрикс, у которой к преданности примешивалась еще и страсть...
Пенси, такая хрупкая... такая красивая... умница, люблю ее. И Теренс любит. Только вот не всегда одобряю... и он не всегда. Такая далекая от нас - сейчас станет частью одного целого... Преданность Лорду подразумевает готовность отдать ему все, если он потребует, все... и ладно бы свою жизнь - жизни своих близких. Думаю, ты сможешь это сделать, если понадобится - ты давно уже отдалилась от нас...
Взгляд темных бархатных глаз скользнул по чуть побледневшему личику дочки, потом по лицу Драко.
Сын Люциуса - копия отца... Хорошо бы, если бы и по характеру тоже. Но, кажется, это другой человек...Интересно, как оценит Лорд наших детей.
Появился Барти, Северус, ученики, с которыми ей придется общаться в будущем, потому что если они появились тут, у них ровно два пути - либо на тот свет, либо в подчиненные Лорда. Альтернативу сейчас никто никому больше не предлагал, об альтернативе надо было думать ранее...
Лорд заговорил, тишина, которая и до этого стояла в зале, стала мертвой... Лози слушала внимательно, оценивая свои возможности в плане пользы школе Лорда и понимая, что идея выше всяких похвал - после окончания подобной школы Лорд получит армию совершенных ПС....
Кого он назначит в преподаватели...Я готова, мой Лорд.

Мой крик заглушает дико режущий грохот топота,
Моим губам не хватает лица, чтобы вновь улыбнуться.
© dr.P.

На лицах окружающих застыли настолько похожие друг на друга маски, будто каждого покрыли щедрым слоем мастики и вот вот должны появиться домовики с бархатными подушечками, чтобы натереть их всех до блеска. Тео на какое-то мгновение даже улыбнулся, представив, как лохматый уродец старательно полирует высокий лоб Малфоя-старшего. Но идиотское веселье как рукой сняло, стоило замершей в едином порыве гостиной запустить цепкие пальцы в душу побледневшего сильнее обычного парня, пробираясь под самую кожу тихими звуками смеха.
Так не могло выражать свои эмоций живое, адекватное существо, здесь не было ни капли радости, счастья, ничего, понятного обычному обывателю. Нотт глубоко вздохнул, слушая объявление о создании школы...
- Шикарно... Клейма теперь недостаточно.
И тут же, спохватившись, заставил перестать думать о чем-либо подобном, слишком наслышан он был о пристрастии Лорда к беззастенчивому чтению мыслей тех, кто находился рядом. Стараясь не смотреть на внушающее благоговейный ужас существо, парень глянул куда-то в сторону и тут же столкнулся с встревоженным взглядом отца, будто тот только сейчас понял, куда его привел, и что сейчас должно произойти.
- Молчи... Умоляю, молчи.
Тео намеренно равнодушно отвел взгляд...
"Подойдите ко мне, юноша"
Безлико раздалось во вновь ничем не нарушаемой тишине, но Нотт как-то сразу и с мучительной безысходностью понял, что обращались к нему и впервые прямо посмотрел на своего будущего господина, безропотно делая те несколько шагов, которые их до этого разделяли. Волан-де-Морт рассматривал его с почти отеческой теплотой, а слизеринец ни на секунду не сомневался, что именно с такой же заботой в красноватых глазах его отправят в подвал, набитый змеями, если он станет не нужен.
- Мой Лорд.
Твердо, но тихо произнес Теодор, протягивая магу левую руку и с обреченностью впитывал в себя каждое слово, которое срывалось с тонких, почти неразличимых на лице губ.
То, что будет больно, он знал, но обещание, произнесенное сейчас предостережением, прозвучало лучше любого наркоза - его просто сковал безотчетный ужас. И даже когда тонкая кожа начала медленно выгорать изнутри, ровными, густыми толчками выплескивая в тело щедрые глотки яркой боли, когда дыхание испуганно спряталось, когда тонкие пальцы, уверенно удерживаемые холодной рукой, судорожно сжались, даже тогда он не смог отвести взгляд, пока его не отпустили, как ненужную более на данный момент вещь, и Нотт отступил на прежнее место, молясь неизвестным богам, чтобы на него перестали смотреть. Но к этому моменту внимание каждого было приковано к Пэнси, следующей на очереди, а Нотт огляделся, и сделал еще пару шагов ближе к стене, и еще парочку...
...в рекордно короткие сроки, стараясь не привлекать к себе внимания, Тео оказался рядом с одним из высоких окон, подавил желание шмыгнуть за тяжелую портьеру и прижаться лбом к холодному стеклу. Вцепившись побелевшими пальцами в какой-то непотребно высокий подсвечник, прижал вторую ладонь к губам, давя приступы тошноты от накатившего ужаса, перемешенного с четким осознанием того, что же сейчас произошло.
Он только что, практически добровольно, не выказывая ни капли сопротивления, отдал себя в руки существа, от которого всю свою жизнь пытался держаться как можно дальше, опасаясь именно этого момента. Парень понимал, что надо успокоиться и дождаться сегодняшней ночи, когда можно будет сбежать в одиночество и там уже умирать, тихо и целенаправленно, но мир перед глазами бил по психике яркими вспышками грохочущего в ушах пульса, и Нотт чувствовал, как катастрофически сложно дышать этим густым, почти горьким воздухом, трясущимися пальцами с трудом растёгивая верхние пуговицы на воротнике сюртука, а затем и рубашки, но легче не становилось и, отчаянно борясь с самим собой, он уже практически повис на несчастном подсвечнике, пряча лицо, и пытаясь заставить себя дышать.

- Вас наверное интересует, кто будет вас учить Тёмным Искусствам. Что же, эти маги вам хорошо известны, и никому кроме них я не доверил бы столь тонкую работу. Бартемий Крауч и мадам Паркинсон – вот двое из ваших преподавателей, любезно согласившихся мне помочь. С остальными вы познакомитесь позднее. Итак…
Чудесно. Просто замечательно. Я вступаю в ряды юных упивающихся, прощаюсь с мечтами и мой дядюшка будет преподавать мне тёмную магию. Ну да, а ещё я стою за меткой. И Эдриан Пьюси внимательно за мной наблюдает. Черт. Опять поддалась на провокацию. Идиотка. И что я здесь делаю?-Мысли мелькали в голове как стайка рассерженных пчёл. Хотелось от них отбиться и разогнать в разные стороны. Что девушка и делала. К счастью, она была хорошо осведомлена о способностях Лорда,но совсем не думать девушка не могла,что очень её обескураживало. И раздражало,конечно же.
Пока девушка отбивалась от собственных мыслей,так уютно суетящихся в её милой головке половина церемонии прошла.
Она очнулась только когда Темный Лорд приблизился к Драко. Вот прозвучала напутственная,псевдо ободряющая речь. Мелькание палочки к руке. Милиссия наблюдала за действием с отвратительным равнодушием и со вполне законным любопытством. Ведь она должна была быть следующей,должна стать одной из них.
Вот касание руки Драко чёрным деревком палочки. Появление очертаний метки и вместе с тем,судороги тела младшего Малфоя. В полу прикрытых глазах молчаливая обреченность и невыносимая боль. Милисса сама не заметила как в равнодушном ужасе и немой истерике отступила назад. Нельзя было сказать,что девушка была слабонервной,совсем нет. Но очень хотелось убежать отсюда, скрыться...но поздно. Возможно,она слишком слабовольна, а возможно ей действительно не оставили выбора. Молча,как будто в замедленной съемке приближается "Милорд". При виде его,некогда упрямые глаза наливаются болью. Казалось возможно, что глаза закрыла чёрная плёнка. Другим показалось бы,что вместо блестящих глаз вставлены игрушечные,матовые.  Она не знала, а точнее не пыталась думать об этом. Дальше всё было как в тумане, ну или как в чёрной плёнке.
Какие то мягкие слова,холодным, искусственно заботливым голосом. Так говорят солдатам, про которых знают, они не вернуться. Так говорят обреченным.Так говорили Милис Блетчтли. Далее возможно,была боль. Такая сильная,что девушка просто её не чувствовала, а изумленно глядела затуманенными глазами, как на её руке появляются черные клубы магии, прожигающие кожу и образующие череп. Знак смерти, знак тех,кто приносит смерть. Хотя, для Милс это всегда был знак идущих на смерть.
Когда отметка смерти появилась на запястье, Милис поняла как устала. Хотелось упасть и зарыдать. Как в детстве,когда не давали варенья. Глупое желание, но возможно,ещё бы чуть-чуть и девушка действительно упала, но рыдать вряд ли бы смогла. На это не оставалось сил. Ведь метка как живая, любит существовать за кровь. Или своих жертв, или же её владельца. Хотя,кто знает. Возможно эта очередная выдумка головы Милс,находящейся в полу бессознательном состоянии.
Благо, у девушки хватило сил дойти до ближайшего окна и, измученно прижавшись запястьем к стеклу, медленно наблюдать, как падает крупными хлопьями снег в сказочном саду Малфоев.

Эксцетра. Новая игра. Новые нити, которые протянутся через каждый коридор Хогвартса, опутают каждого слизеринца и захватят умы ледяным дыханием. Секретные и невидимые, их будут скрывать, но внутренне гордиться. Вот она - элита. Если раньше ученик мог гордиться чистотой крови и учебой на Слизерине, то сейчас же появится новое клеймо, подтверждающее, что вот это - аристократ, облаченный в драгоценную тьму, он - ученик школы Эксцетра. Конечно, эта гордость будет таиться только внутри, говорить об этом будет запрещено. Но ведь какая прекрасная тайна.
Взгляд куда-то перед собой. Все происходит в замедленной съемке, каждое движение насолько медленное, словно двигаются через густую невидимую массу. Слова утихают. Где-то в глубине сознания то ли страх, то ли просто потеря надежды. Зеленые глаза внезапно обратились к родителям. Словно на прощание, девушка несколько секунд пристально смотрела на Теренса и Элоизу, не зная, что она пытается выхватить: поддержку, равнодушие, осуждение или просто она не хотела даже смотреть в глаза. Слишком тяжелым был это момент, слишком глубокий перелом должен был произойти всего-то через пару минут.
И вот она, статная и холодная, словно и не семнадцатилетняя девушка вовсе, уверенно направилась навстречу к Темному Лорду. Два шага до заключения в рисованные кандалы. Без поклонов, аккуратный кивок головы и поджатые губы. Всеми силами она старалась прятать все чувства, которые боролись внутри. Побеждали и проигрывали. И наконец чувство приближающейся неизбежности столкнуло остальное в пропасть, возвышаясь над сознанием.
- Достойная. Я обязана быть достойной, - абсолютно глупая мысль, которая должна была хоть как-то отвлечь. И вот медленно приближающаяся волшебной палочка заставила тело Пэнси застыть. Сердце, дыхание, взгляд - все словно впиталась в кончик палочки Лорда, сжавшись в маленький беззащитный комок. Последний взгляд на идеально-чистую кожу на левой руке, не испорченную и не украшенную.
Что произошло? Что это было? На некоторое время разум просто исчез, исчезло ощущение жизни. Обморок без падения. Тысячи, миллионы, миллиарды иголок ожесточенно пронзили тело. Каждая клетка, каждый сосуд, каждая артерия почувствовали огонь внутри себя, беспощадно сжигающий все на своем пути. Грубо, резко, равнодушно. Словно кто-то разрывал тело, вытягивал из тебя сердце и дыхание. Ни единого чувства, только боль. Горящие в аду расплачиваются так за свои грехи. Все утонуло в этом облаке боли, реальность перестала существовать на эти мгновения. И даже не в силах сжать мышцы лица, зажмуриться, прикусить язык. Бесполезно. Волной накрыло с головой, затопило, замуровало, сдавило.
И тут Паркинсон охватило осознание того, что она привыкла. Она уже перестала ощущать свое тело пылающим в огне, не хотелось сдавить каждый орган по отдельности, только бы переключить эту боль на что-то другое. Черноволосая девушка стояла уже где-то в стороне. Наверное, пока она шла подальше от этого места экзекуции, ставили метку Драко. Она не хотела смотреть на него в этот момент, было мерзко от того, что он видел ее. Видел абсолютно пустые глаза и неживое лицо. Пустую оболочку, в которую лишь потом вернули содержимое. Она судорожно обхватила тонкими бледными пальцами свою руку и только теперь взглянула на нее. Пылающе-красная кожа вокруг черепа со змеей. Известный всем рисунок теперь вечно был с ней. Прижился, стал частью тела, но совсем неумело контактировал с разумом. Боль отпустила, только сейчас слизеринка почувствовала, что прижимается спиной к холодной каменной стене. Радость отличному от предыдущего ощущению.
Мучения позади. Раздумья, сомнения, желание убежать - все это теперь стоит выкинуть из головы. Скованная и обреченная, она теперь будет идти за Темным Лордом, не страшась опасности. Она встала на этот путь, пусть и из-за навязчивого толчка со спины. Что-то, наверное, переменилось где-то в глубине сознания, сменились приоритеты. Беспощадная боль что-то переломила.
Темноволосая девушка обратила свой взгляд к людям вокруг. Теодор, уже уходящий с Маркусом. Эдриан, который давно испытал это чувство, юная девушка Милс Блетчтли, Люциус Малфой, зазывающий всех на продолжение банкета, Барти Крауч рядом с Лорда, в чем-то близкий и понимающий. Только сейчас ей не хотелось смотреть в глаза Драко и родителей. Необъяснимо. Коротко кивнув головой, она уверенным шагом направилась прочь из этого дьявольского помещения, на улицу, а затем и в школу.

==> парк

Было страшно... По настоящему страшно. Тёмная фигура по очереди подходила к каждому и ласковым голосом произносила утешающие слова, но даже они не могли заглушить боль, которая шла изнутри.
Блейз оказался одним из последних. Он видел как Нотт медленно съезжал по стене, как Милс отошла к окну и прижала руку к холодному стеклу.
Забини не слушал слова Тёмного Лорд. Он просто стоял и смотрел перед собой, но при этом ничего не видел. Глаза застилала пелена воспоминаний той жизни которая была до этого момента. Счастливые воспоминания медленно, но верно проходили перед мысленным взором слизеринца, и казалось бы уходили навсегда, а впереди оставались лишь страх и боль... Блейз вспомнил что примерно такие же ощущения были когда рядом находились дементоры. Вот на запястье Забини появилась Тёмная Метка. Хотелось кричать, но слизеринец лишь крепче сжал зубы, зажав между ними внутреннюю сторону щеки. Рот заполнялся солоноватой кровью, из-за этого вкуса начинало тошнить
Вот и всё...Теперь я ничем не лучше тех кто убил Дамблдора...Ну хотя мне он не особо нравился. Раньше я не знал хочу ли кому-нибудь победы в этой войне магов...А теперь знаю только, что если победит Орден Феникса, то я умру...А если Тёмный Лорд...Где факт что я не умру?
На негнущихся ногах Блейз подошёл к Милиссии и правой рукой дотронулся до плеча.
Милс! Милс...ты не против сейчас сходить прогуляться в парке? - Говорил слизеринец полуобморочным голосом, и немного невнятн оиз-за крови наполнявшей рот юноши.

Итак, он стал преподавателем.Официально, если это слово применимо к объявлению Темного Лорда. Когда-то, в кажущемся теперь чужим детстве, он хотел учить, направлять на путь истинный других, доносить до них знания и прививать интерес к жизни. Ирония случая, но теперь ему вверили молодое поколение Пожирателей...Интересно, насколько они способны к заклятьям или только самомнение ведет их по жизни, - ничего. Скоро представится возможность это узнать. И тем более посмотреть на свою племянницу - эту куколку с темно-каштановыми волосами и истерящими глазами. У Крауча она вызывала не особо приятные воспоминания о матери и ее слабости. Она спасла тебе жизнь. Дважды. Но эта девочка слаба, она находилась на грани истерики, когда вошла в зал. Мой Лорд сегодня весьма снисходителен - слабая улыбка тронула губы Пожирателя. Детям повезло, впрочем, это мог быть вполне естественный и продуманный шаг его повелителя: зачем отвращать их от служения? Он был до глубины души уверен, что не на страхе должно держаться их сообщество, а на стремлении к одной цели.
Однако, принятие метки началось. Бартемий с любопытством наблюдал, как школьники один за другим подходят к Волдеморту..
Morsmordere Signum!
Какое страшное и знакомое заклинание. Он видел всполохи боли в глазах детей, перекручивающее душу ощущение принадлежности и вечных, сковывающих цепей. Что ж, теперь только от них зависело будущее, настоящее и даже прошлое. Ответственность и смысл - вот, что такое Метка..
Кровь Малфоев, - с приятным удивлением подумал мужчина, наблюдая, как достойно наследник принимает в себя заклинание, как практически не изменяются черты его лица, хотя боль, естественно, ужасна. - Ему многое предстоит...
Впрочем, не все вели себя подобающим образом. Даже чистое происхождение не определяло выдержки и холодного характера, позволяющего принимать испытания судьбы с гордо поднятой головой. Тому юноше, кажется, отпрыску Ноттов стало дурно, и только мерлиново везение (и немножечко помощи Люциуса Малфоя) спасли его от практически неминуемого Круцио. Он должен научиться характеру, иначе все-таки получит свое, если не сейчас, позже - увиденное пробудило в Барти некоторые не слишком приятные воспоминания, и он продолжил наблюдать.
Вот и все. Им предстояло осознать произошедшее, а ему - приступить к исполнению воли Господина. Собрание закончилось, и Крауч-младший с некоторым облегчением провел рукой по волосам, взъерошевая и без того хаотичную прическу. Он склонил голову, прощаясь с Темным Лордом, и вскоре покинул зал, собираясь перед переездом в Экцетру закончить кое-какие дела.

==>.. Куда-то в сад

Quel mauvais ange
Se derange
Pour crucifier
Mes libertes.
©Mylene Farmer

Он знал, прекрасно понимал, что нельзя, непозволительно так себя вести, нельзя так откровенно показывать собственные переживания, но если бы дело было в простой истерике, в очередном припадке расшатанных нервов, Тео смог бы заставить задохнуться истошно орущие в голове голоса и вытерпеть хотя бы до возвращения в Хогвартс. На этот раз все было гораздо печальней. Он впервые попадал в ситуацию, когда давящий со всех сторон воздух отказывался проникать в сходящее с ума тело, и он совсем не был уверен, что сможет устоять на ногах и дальше, пока что спасал глупый подсвечник, но пальцы уж слишком навязчиво соскальзывали с гладкого метала. О том, чтобы наконец-то куда-то уйти и речи быть не могло.
Мало того, что от расплывающихся рваной темнотой пятен в глазах он не различал ничего вокруг, стоило представить, что делаешь несколько спасительных шагов, и мутить начинало с удвоенной силой. Слизеринец что-то невнятно прошептал, все так же не убирая дрожащие пальцы другой руки от побелевших губ и отчаянно пытаясь не закричать на весь банкетный зал, забитый пустыми, бездушными оболочками вместо людей...
"Очнись..."
Кто-то настойчиво заставил его посмотреть на себя, но Тео закрыл глаза, мелко вздрагивая от осторожного прикосновения.
"Пошли отсюда."
Сквозь грохот разлетающегося в голове хрупкого, стеклянного мира, который он там для себя когда-то создал, парень все же узнал этот голос.
- Маркус... Марк...
Заставив себя поднять веки, он взглянул на однокурсника, с трудом что-то различая сужеными до точки зрачками, и еле слышно прошептал
- бесполезно...
Отпуская сомнительную опору, и чуть было тут же не упал, если бы сильные, уверенные пальцы не сжали его плечо, практически толкая к выходу.

Банкетный зал ==> Гостевая комната

К тому моменту, пока Флинт довел его по замысловатым коридорам до теплой комнаты с несколькими диванчиками и мирно горящим камином, Тео уже более-менее пришел в себя, из состояния бессознательности скатываясь в полноценную истерику. Почти на автомате схватив со столика так вовремя подвернувшийся графин с водой, Нотт честно попытался налить её в стакан, залив в итоге всю столешницу, но желаемого результата добился, почти падая на диван, расстегивая сюртук и доставая из внутреннего кармана маггловские таблетки успокоительного. Он слишком к ним привык, да и это было гораздо удобней, чем таскать с собой зелья, хотя дома и в школе он предпочитал использовать именно творения колдомедиков. Дрожащими пальцами выдавив на ладонь пару таблеток, он на несколько секунд уставился на них, будто что-то решив для себя, взял еще пару и проглотил, поспешно запивая водой... Но таблеткам нужно было время, он это тоже уже знал. Поставив стакан на пол, Нотт откинул голову на мягкую спинку дивана, закрывая глаза и пытаясь восстановить дёрганое дыхание.
Пульсирующая боль в руке не способствовала приведению мыслей в порядок, только подталкивая к краю, и Тео открыл глаза, надеясь хоть на что-то отвлечься. И увидел Флинта, приведшего его сюда.
- Я...
Получилось как-то сипло и совсем тихо, но он так и не отрывал взгляд от парня.
- Спасибо, Марк.
Больше он ничего бы не смог сказать даже при желании, потому что приступ кашля, как обычно, скрутил его в самый неподходящий момент. Забившись в угол дивана, он и сам не заметил, в какой момент кашель превратился в истеричный смех, перемешивающийся с текущими по лицу слезами.
- Значит, отпускает...
Мелькнула явно не его мысль в голове, пока хохот не сменился совсем уж откровенными всхлипываниями, а сам Нотт постарался стать еще незаметней, пряча лицо. Было немыслимо стыдно вот так наизнанку выворачивать всё внутреннее перед смотрящим на него одноклассником, но Тео был ему крайне благодарен, что тот ради него ушёл из банкетного зала, где подобная истерика могла бы вызвать гораздо больше неприятностей.
Он не представлял, как можно дальше ходить, жить, дышать, о чем-то мечтать. В данный момент Тео был искренне и на все сто процентов уверен, что для него все кончено. Совершенно чужой человек просто смял одним легким движением все, что Нотт планировал для своего будущего, старательно отметая мысли именно о таком исходе. Больше всего слизеринец был уверен, что улыбаться он не будет еще очень долго. По крайней мере, до тех пор, пока будет оставаться самим собой, пока будет бесполезно бороться с кошмаром, который раньше жил только в его снах, а теперь стал ужасающей реальностью.
- Я не хочу, Марк... Я не хочу... Мама бы ни за что не позволила. Она бы не стояла там, не улыбалась бы с гордостью, отправляя меня в лапы этого чудовища. Она бы не позволила отдать меня ему.
Нотт ничего не мог с собой поделать, выплескивая всё, зная, что Флинт может сейчас же проклясть его за подобное отношение к их, теперь уже, нашему повелителю. Кусая губы, парень пытался перестать хотя бы так позорно, бессильно плакать, но многомесячный психоз не желал отпускать так просто, будто ставя этой неудержимой истерикой последнюю точку в том, что еще несколько минут назад было "Теодором Ноттом", наследником неплохого состояния и потомка одного из древнейших чистокровных семей Англии.
Теперь его просто не было. Теперь он вытекал вместе со слезами в мягкую обивку дивана, проклиная всех, кто сломал их жизни, создав для того, чтобы предать. Всех и каждого - Пэнси, Драко, Марка, Эдриана, - их предали еще до появления на свет, разрешив родится. Воспитывали, учили, для чего? Ради сомнительной чести умереть за бесполое создание, внушающее ужас? В каждом из них была с молоком матери впитана преданность семье, против которой пойти не представлялось возможным.
Они могли быть сколь угодно не правы в своем поведении, в том, что называлось "жизненными приоритетами", но родители должны были гордится ими - вот что разными способами вбивалось, выжигалось намертво в сознании каждого из них. Ровно так же, как и поколениями до этого, но именно им отказали в праве решать. Тео никого не обвинял, но и не смел оправдывать людей, совершивших это с ними.
Не смотря на все свои слова, он прекрасно понимал, что даже если бы мать была жива, все равно ничего не изменилось бы. В конце концов, она умерла слишком давно, оставив в памяти только какой-то светлый образ и воспоминание о теплоте осторожных рук. Возможно, именно поэтому Нотт так болезненно реагировал на любые чужие прикосновения, потому что исключительно ей в его сознании было позволено проявлять какую-то ласку по отношению к единственному сыну. И четче всего он помнил именно то, как она дотрагивалась до него, в порыве юношеского максимализма не желая делить это ощущение с кем-то еще. Но сейчас так не хватало этой теплоты, что Тео чуть не расплакался снова, впрочем, уже достаточно придя в себя, чтобы осадить припадочный порыв. А, вполне возможно, просто наконец-то начали действовать таблетки.
- Как ты выдержал это?...
Тихо спросил он, не собираясь покидать свое временное убежище из упавших на лицо голос, мягкости дивана и дрожащих пальцев.

So many dreams are broken and so much we sacrifice
Was it worth the ones we loved and had to leave behind
So many years have past toward a noble land of lies
Will all our sins be justified?
(с)W.T.

Закусив губу, Тео бездумно смотрел на то, как Марк залечивал руку там, где заклинание слишком уж сильно въелось в кожу.  В какой-то момент, он поднял взгляд на сидевшего напротив парня, пытаясь различить что-то за четкостью движений и подчеркнутым спокойствием голоса.
Как выдержал?.. Я… С некоторым трудом.
- С некоторым трудом…
Нотт повторил эту фразу про себя, будто пытаясь вычленить из нескольких слов что-то более значимое.
- некоторым трудом…
И в тот же момент воображение нарисовало что-то жуткое, типа темной комнаты, в которую через открытое окно врывается промозглый ветер, а Маркус, вот такой же подчеркнуто спокойный, совсем один сидит в кресле и с ним никто не разделяет эти ужасающие минуты невыраженной боли. А вполне возможно, всё было совсем не так… И кто-то тоже держал его за руку, пытаясь отогнать кошмары… Вот только даже в этом случае Флинт не вёл себя так безрассудно и несдержанно как сам Нотт в данный момент.
Но теперь это неважно.
Слегка склонив голову к плечу, Тео продолжал рассматривать лицо говорящего с ним одноклассника, не совсем понимая, зачем тот всё это делает, но боль постепенно отступала, из пульсирующей и режущей превращаясь в тихую и ноющую, и совсем не хотелось терять то неожиданное ощущение тепла, которое почти обжигало, и Нотт с одной стороны не желал, чтобы это прекращалось, а с другой с трудом сдерживался, чтобы не отдернуть руку, пугаясь этого ощущения.
Как видишь, я ещё жив и не стал бараном на бойне. И ты не станешь...
Слизеринец как-то вымучено улыбнулся, непонятно для чего надеясь встретится глазами с этим человеком, и чуть не отшатнулся, не ожидая прикосновения к лицу, когда Марк зачем-то вытер оставшиеся на щеках забытые следы наконец-то отпустившей истерики. Ошеломленно замерев, Нотт сначала несколько раз испугано моргнул, а после и вовсе малодушно закрыл глаза, сам не зная, что же произойдет дальше, подбирая какие-то слова невнятной благодарности, но Флинт уже встал и вновь отошёл к окну, будто не понимая, для чего только что это сделал. Подняв ресницы, парень несколько удивленно посмотрел на руку, затянутую бинтом, на пробу несколько раз сжал и разжал пальцы, на что тело ответило новой волной боли, и больше так экспериментировать он не решился.
- Собирайся, нам пора уходить отсюда.
- Значит, будем делать вид, что все нормально. Просто у нас у всех сейчас не всё в порядке с мозгами.
- У всех?
- Хорошо, у меня.
- Хм… а что тогда это было?
- Ничего. Это ничего не значит. И только я так резко всё воспринимаю. Всё нормально.
Встав с дивана, он поправил волосы, потом плюнул на это дело, достал палочку и тихим заклинанием решил все проблемы со своим растрепанным внешним видом.
- Ты прав. Пойдем. Не хочу здесь оставаться.
И поймал себя на мысли, что чуть не протянул Марку руку, вспыхивая от смущения и поспешно направляясь к двери, чтобы не натворить ещё каких-нибудь глупостей.
- С мозгами явно что-то не то.

=> Парк

Это было довольно давно, они встречались, только вот, как говорят, неожиданные встречи вскрывают неожиданные эмоции... Стоило Люци только приблизиться к Расселу, как она начала ощущать непривычное тепло внутри, что уже само по себе было странно для этой слизеринки. Вечер, начавшийся весьма занимательно, мог бы закончиться столь же занимательно, только уже в другой компании, можно было бы куда-нибудь рвануть, ведь никто уже не держал... Девушка еще раз провела ладонью по вороту пальто парня и улыбнулась, ожидая его ответа, но только вот воцарившаяся «идиллия» была разрушена.
Конечно, девушка сразу же услышала едва заметные в тишине шаги, но не захотела придать им значения, хотя на инстинкте обернулась, проводя взглядом по ближайшим кустам. Но дальше присматриваться даже не надо было – обладатель тихих шагов решил сам обнаружить себя, так что можно смело утверждать, что он пришел сюда по делам.
Бартемиус Крауч-младший?.. О боги, ему что здесь надо?..
Откровенное удивление, когда взгляд резко обернувшей на голос Люци остановился на волшебнике. Она его знала только как сослуживца отчима, а так же личность немало значимую в темном части мира, приспешника Волан-де-Морта и при этом сына бывшего министра магии... Личность, несомненно, интересная и привлекающая Люциферу, кажется, всем. Когда она была младше и Нарцисс приглашал Бартемия на вечера, девушка с удовольствием наблюдала за этим мужчиной – он всегда казался ей чуждым... Этому министерскому мирку, ратующему за спокойствие во всем мире. Что ж, впоследствии Крауч-младший явил себя всем и вся, а что делал сейчас здесь, в саду, девушка не знала и не догадвалась, пока.
Мужчина сдержанно поздоровался и одарил парочку, кажется, заинтересованным взглядом, но его ответ на предназначавшийся Расселу вопрос, вызвал у Люциферы насмешливую улыбку, только вот инстинкт самосохранения наверное, подсказал, что дерзить этому человеку не надо. Пока.
– Они всегда плодотворно проводят время, так что я не сомневаюсь и сейчас, – прозвучала еще одна фраза от Крауча, и Люци позволила себе еще раз улыбнуться. Девушкой начинал овладевать откровенный интерес, который она обычно прятала где-то внутри, не давала выбираться в обычной жизни и удовлетворяла чтением книг и подслушиванием разговоров. Пара шагов назад, от Рассела, и извиняющаяся улыбка с поглаживанием пальцами щеки друга. Люцифера перевела взгляд на волшебника, держащегося по всем правилам приличия, и, улыбнувшись лишь уголками губ, посмотрела на него поверх линз. – Важные разговоры не стоит откладываться, правда, мистер Крауч? – вопрос был задан несколько с усмешкой и понимаем, что ответа не будет, все и так ясно. И даже если бы она хотела остаться с однокурсником, любопытство бы победило – какой такой важный разговор... – Извини, Рассел. Увидимся позже, – девушка улыбнулась и на прощание коснулась щеки парня губами. – Не скучай.
Последняя фраза была пущена, скорей в пустоту, а так, уже не отрывая взгляда от Бартемиуса, Люцифера пошла за ним, не отставая, по предложенной каменной дорожке.

И если в первые секунды происходящее Люцифере показалось забавным, то как только Крауч произнес фамилию ее отца... Девушка остановилась, неумышленно громко цокнув каблуком. Она в прямом смысле изменилась в лице – побледнела больше обычного, а от улыбки и след простыл. Но, наверное, самым занимательным в ее реакции были глаза – хоть и Люци считала, что ненавидеть глупо, ее темно-зеленые глаза за линзами очков выражали именно это чувство. Однако ее ощущение, что она готова убить, придушить этого несносного мага, который дал ей жизнь, мгновенно улетучилось, точнее – Люцифера взяла себя в руки, улыбнувшись уголками губ и старательно отведя способные выдать глаза на ближайший розовый куст. Ладони нервно теребили складки массивной юбки, но слизеринка уже научилась контролировать свои эмоции. На секунду прикусив губу и почувствовав мимолетную боль, девушка повернулась к мужчине.
– Не ожидали здесь увидеть? Из-за чего же? Моя семья, конечно, не столь чистокровна, как ваша, но это не мешает моим дядям служить Темному Лорду, а мне учиться на факультете Слизерин, на котором учатся преимущественно чистокровные волшебники, и который, как показывает история, весь присоединяется к уже указанному мной волшебнику, – девушка говорила привычно тихо, спокойно, однако в ее голосе, если быть внимательным, можно было заметить нотки недавно накатившего раздражения. Люци, глубоко вдохнув и одарив Бартемия еще одной улыбкой, сделала шаг вперед, продолжая движение. Ей отчаянно не хотелось говорить про отца, настоящего отца, она лучше бы продолжила говорить про Нарцисса, но... Да, важное дело было связанно именно с Адольфом. Люцифера прищурилась, смотря на дорогу, и, сделав над собой пару усилий, собирая всю волю в кулак, еще раз повернулась к Краучу. – А с чего вы решили, что мне будет интересно что-то поучить от мистера Вайсберга, пусть он и просил это передать? – вопрос прозвучал с неким вызовом, а волшебник явно уже избавлялся от маски вежливости, которую демонстрировал, когда находился в компании двух слизеринцев. Люци всегда отмечала, что этот человек... Всегда испытывающе на всех смотрел, и вот сейчас он тоже оглядывал девушку с явным любопытством, видимо, ожидая ее реакции.
Стоит надеяться, моя реакция вас не разочаровала, мистер Крауч.
Люцифера была немного зла на себя. Она не выдержала при упоминании об отце... Хотелось верить, что это чудо не объявилось и не захотело ее увидеть, к примеру.
Я его убью в таком случае, просто убью...