- Кэти запомни, если я марионетка, то кто ты? Я хотя бы знаю, за что сражаюсь. Да и сражаюсь ли. А ты? Очень весело идти против твоих же однокурсников. Ты убивала? Ты уверена, что сможешь убить хоть одного из нас. Пока не поздно переходи к нам. У нас еще никого не заставляли убивать.
- Да ты убьешь по одному слову своего хозяина! - прошипела Кэти, - Сделаешь что не так, и убьют тебя по этому же слову! И нет, я не убивала. Может быть и не смогу, но хотя бы попытаюсь. У тебя с температурой как? Неужели ты правда думаешь, что твои дружки примут меня к себе с распростертыми обьятиями, а я пойду? - твердо отчеканила она. Да быстрее солнце рухнет, чем я перейду к этим... Лишь при мысли, что придется поднять свою палочку против любого своего друга, Кэти кривилась. Она пока не знала, сколько еще школьных товарищей перешло на его сторону, со сколькими из них ей, возможно, предстоит оказаться на одном поле боя... Это должно было стать неприятным сюрпризом, рано или поздно все равно бы наступившим.
- Так к чему же торопиться. Когда придется, тогда и выберу. Но не думаю, что мой выбор будет сильно отличаться от настоящего, - Белл немного склонила голову, опираясь локтем на стол. Тон ее слишком походил на обычную беседу. Не хватало лишь чашечки горячего чая и потрескивающих поленьев в камине.
По видимому, Белл слишком увлеклась разговором, на несколько секунд переставая замечать остальных, находящихся в учительской. Но профессор Снейп, как всегда, не мог допустить, чтоб его ученики, пускай уже давно бывшие, наслаждались жизнью. Кэт, как истинная гриффиндорка, всегда недолюбливала профессора, тот же в свою очередь всем видом показывал, что ненавидит красную львинную братию. На очередной выговор Белл потупила взгляд, уставившись в пол и побробно изучая шнурки на своих ботинках. Мысленно она поблагодарила Мерлина, что теперь профессор не может снять с факультета баллов, хоть это радует... Перегрин что-то пробормотал в ответ, что-то навроде извенения. Белл же просто мастерски сделала вид "во первых, это не я. во вторых, я так больше не буду", но промолчала.
Дождавшись, пока Снейп выйдет из комнаты, о чем сведительствовал излишне громкий хлопой входной двери, Кэти фыркнула, возводя глаза к потолку. Просто не могла сдержаться...
- Нет, спасибо, переживу, не читая эту муть. Слишком скучно и неинтересно. Если хочешь, то я могу дать тебе почитать. Очень интересно. На дарю, когда прочтешь поразишь меня остроумием. Только не увлекайся. И да, передай потомкам, что бы я был счастлив. Научил род Беллов иронизировать. Или не род? Просто семью?
- Твое дело, - пожала плечами девушка, - Обязательно почитаю, - с деланным энтузиазмом Кэт выхватила из рук Грина книгу и запихнула ее в сумку в след за своей, затем умильно улыбнувшись сказала, - Если это сделает тебя счастливым, то передам. Сам ты, вижу, ее уже до дыр перечитывал...

- Да, да… возрадуйся, я зачитал эту книжку. Ты будешь учиться по книге, по которой учился сам Перегрин Деррик.
- Я вне себя от счастья, - уставшим голосом буркнула Кэти, больше не проявляя того театрального энтузиазма, который пыталась изобразить пару минут назад. Покрутив в руке волшебную палочку и проводя по ней указательным пальчиком, Кэти едва расслышала то, что сказал Перегрин. Был у нее один такой пунктик, как отключение от всего и вся. Потянувшись на стуле, она немного рассеянно ответила, словно только что не вела с Дерриком философских бесед на тему более выгодной с точки зрения политических и нравственных качеств стороны.
- Не ты один, - вздохнула девушка, пробормотав это себе под нос, будто намерено приглушенный голос сможет помочь отвлечься от любимого спорта. Метла уже не первую неделю пылилась в комнате. Время от времени Кэти бросала на нее скучающие взгляды, затем заставляла себя отворачиваться и думать о чем-нибудь далеком от полетов.
Слишком легко было перепрыгивать с одной темы на другую. Попытавшись улыбнуться, Белл договорила: Такой команды, как тогда больше не будет... И не вздумай сейчас ляпнуть что-нибудь. Не порти настроение, - предупредила, прикрывая глаза и все еще опираясь локтем на столешницу, дабы не поддаться искушению, развалиться на ней, мирно укладывая голову на руки. Ну не могла она заставить себя вести себя, как учитель. Ну ладно, ладно... как почти учитель. А притворяться не было желания, да и не для кого. В комнате сейчас были, как минимум, два человека, которые точно бы не поверили в ее напускную серьезность и строгость.
- Надо будет как-нибудь выбраться на поле... Хоть это-то нам, надеюсь, разрешено? - просто мысли вслух.

Медленные шаги в перерыве, ведущие не совсем туда, куда направлялись сейчас другие ученики. Очередное наказание, если так можно назвать. Защита от Темных Искусств – как порой был скучен этот предмет. Непосредственно, Темные Искусства были гораздо интереснее, но кто будет обучать им детей в школе. Проблема для Вивьен была даже не в том, что эта наука была настолько опасна, - наоборот, если знаешь нападение на практике, то предполагаешь и надежную защиту. Просто большинство студентов в Хогвартсе, все-таки, были просто обыкновенными болванами, которым даже самые простые заклинания удавались с трудом, какие уж там Темные Искусства.
На этот раз ее «Выше Ожидаемого» попало под угрозу. Какое-то дурацкое заклинание, которое она даже отточить не пыталась, просто за ненадобностью. А теперь, чтобы все поправить, пришлось между уроками идти на дополнительное занятие, посвященное одному только этому заклинанию. Глупее ситуации не придумаешь, но приходилось выполнять указание, совсем скоро – конец седьмого курса, а ей надо было получить приличное свидетельство об окончании Хогвартса. Статус и все такое.
Главная проблема заключалась даже не в том, что у нее не было времени передохнуть и заняться своими делами. Просто заниматься придется не с преподавателем или даже практикантом, коих не любила Эйвери особенно, а с человеком, который вызывал в ней все самые негативные чувства, которые только могли пробудиться в этой девушке. Эдриан Пьюси. Самовлюбленный, агрессивный, решивший, что он – все, как она его ненавидела. Они учились вместе, но по возможности она еще с первого курса обходила его стороной, понимая, что если он что-нибудь скажет в ее сторону, она может и не сдержаться. Сколько бы обаяния не было в этом самодовольном мерзавце, он никогда не мог привлечь должного внимания Вивьен, и сейчас она не представляла, как сложится это занятие. Она просто надеялась, что дело не дойдет до запретного трио, а это вполне могло произойти. Целых полтора часа, которые предстояло провести с ним.
Она уже заранее вычеркнула их из своей жизни.
Открывая дверь кабинета и проходя внутрь, она обнаружила, что пришла первая.
«Минус десять баллов, мистер Пьюси», - сделала для себя мысленный приговор девушка, осматривая помещение и думая, где бы ей лучше устроиться. Выбор пал прямо на учительский стол. Что-то вроде защитной реакции. Она не позволит Пьюси собой командовать, пусть даже сегодня ему выпала роль ее учителя.
Оказавшись у нужного стола, она изящно присела на него, закидывая ногу на ногу, поправляя белоснежную рубашку, атласную юбку, зеленый галстук факультета. Даже при встрече с таким человеком, как он, она должна была выглядеть безупречно.
Ожидание не продлилось столь долго. Минут через пять дверь вновь открылась, и в легком полумраке кабинета она увидела его силуэт. Взгляд Вивьен скользил по чертам его лица, изучая его настроение, руки были уперты в поверхность стола, как бы подытоживая раскованность девушки. Слизеринка пыталась унять лихорадочную дрожь в себе: у нее уже появилось желание либо просто уйти, громко хлопнув дверью, да так, чтобы она прилетела прямо по его лицу, либо просто взять и придушить его.
- Мистер Пьюси, а вы знаете, что опаздывать некрасиво? – ее едкий отчетливый шепот, растворяющийся в пыльном воздухе.
На алых губах появилась едва уловимая улыбка, которая уж точно не обозначала ничего хорошего.

Эдриан медленно прошел в кабинет и сел на парту, стоящую как раз напротив преподавательского стола, где до сих пор находилась девушка. На губах ее по-прежнему сияла какая-то дьявольская улыбка, будто бы она уже заранее выиграла битву между ними, а взгляд ее карих глаз ни на секунду не спускался с лица молодого человека. Впрочем, интереса он у нее все равно не вызывал. Прекрасный учитель? Она сомневалась. Мерзкий тип? Увы, таковые были не во вкусе мисс Эйвери. Интеллигент? Пьюси и интеллигент? Да вы, видимо, смеетесь..
Девушка продолжала изучать его, пытаясь найти в молодом человеке ну хоть что-нибудь положительное. Полный результат: ноль. Она понимала, что все это – пустая трата времени, но, может, он придумает, как разнообразить это занятие? Да, Вивьен в виде новой компании – не самая лучшая перспектива для Эдриана, но то, как пройдет их занятие, в конце концов, зависит от него.
«Давай же, дорогой, удиви меня. Не позволь этому занятию пройти так, как проходят все прочие. Развесели меня. Понимаю, что более скучной и эгоистичной особы здесь в Хогвартсе ты не найдешь, но ведь это в твоих интересах. Сделай свой испорченный перерыв незабываемым. Не зря же ты попал на факультет имени Салазара Слизерина».
Не стану скрывать, что сейчас, когда их взгляды вновь встретились, Вив просто-напросто гипнотизировала его. Легкая малая провокация с ее стороны.
Эта девушка никогда не отличалась оригинальностью. Зато она с изысканностью провоцировала других людей на то, чтобы они были оригинальными. Для нее. Она была превосходным организатором, а потому большинство чужих затей она запросто присуждала себе, научившись по максимуму извлекать из этого выгоду. Люди становились для нее еще более глупыми, когда шли благодарить ее за собственные идеи и исполненные возможности. Сама же девушка никогда не могла придумать что-нибудь новое и интересное. И это так огорчало ее, что она начинала использовать ближних своих еще больше и качественнее. Но главным было то, что последнее слово все равно всегда оставалось за Эйвери, и никто не мог обвинить ее в том, что она - совершенно обыкновенная и неоригинальная. Главное – все обставить, остальное по обыкновению приползет само. По крайней мере, так и было до этого момента.
Вот и сейчас ей совершенно не хотелось делать это занятие необыкновенным, но зато сам Пьюси мог сделать его таким. Достаточно было просто дать ему шанс.
- Все в этой жизни совместимо, Эдриан, - девушка медленно встала с учительского стола, начиная медленно ходить перед ним. - Ты же знаешь.
Нарочно передернула его. Ей всегда нравилось, когда он находился в состоянии легкого раздражения. Не более – ведь звери должны находиться в зоопарке, не так ли?
Вивьен проходит между парт, совсем близко от сидящего молодого человека. Она абсолютно «случайно» дотрагивается тонкими пальцами до его руки, а после уходит в конец кабинета.
- Что? Практиковать?
С деланным удивлением она прикусила нижнюю губу, доставая волшебную палочку и скрещивая руки на груди. Ее взгляд вновь раздирал Пьюси на кусочки.
- Да, хочу. Именно Incarcerous. Вот только, чтобы отточить его, мне не придется быть связанной тобой, ты кое-что перепутал в данном случае.
В ее глазах появился озорной блеск. Такой притягательный и отталкивающий одновременно. Опасный магнитизм.
Как было свойственно этой вечно лгущей Эйвери.
- Сегодня практикую я, а не ты, поэтому…
Ее адский шепот. И легкая пауза. Она как бы говорила «прости», если, конечно, слизеринец мог уловить эти безмолвные флюиды.
- Incarcerous!
Изящный взмах волшебной палочки. Заклинание, отправленное прямо в цель. Нет, кое-что она все-таки для него сегодня заготовила.
Улыбка так и не сходила с ее губ. А что, разве Эдриан не знал, что как только он зайдет в эту комнату, начнется игра, точнее, новая партия, составленная для них, только для них двоих?
Теперь она была в выигрыше. И как хорошо, что это было только начало...
Ведь как любая девушка, в начале Вивиан Эйвери нуждалалась в хорошей прелюдии. Ну а после можно было бы и завести речь о кульминационном моменте..
«Теперь настало время Вашего хода, Мистер Пьюси».

-Сколько ты стоишь?
-Не знаю. А сколько ты дашь?
-Два вскрика и пулю через висок, хватит?
-Да, вполне, забирай. ©
Какая быстрая была у Пьюси реакция – вскочил с парты и отпрыгнул в сторону. Вивьен даже позволила себе рассмеяться: ее забавлял этот самоуверенный парень, который решил, будто он многого стоит.
Невозможно было определить цену самому себе. То она слишком высокая, то слишком заниженная – люди вообще редко что-либо могут оценивать трезво, особенно когда дело касается самого себя. Так исторически сложилось, что слизеринцы обычно завышали ее, считая себя неотразимыми и лучшими. Эйвери могла лишь посмеяться над своими сокурсниками в сторонке, пуская лестные, но неправдивые комментарии в их сторону. Она усвоила одну мудрость, которую подсказала ей ее бабушка: нельзя оценивать себя, но можно набивать цену в глазах других, пусть даже она будет неопределенной. Молодая Аристократка этим умело пользовалась, зная, что чем выше твоя цена в глазах остальных людей, тем легче и выгоднее их можно было использовать для своего же блага. Главное, чтобы они этого не заметили. А заметят ли они это, когда в их глазах стоит образ бесценной драгоценности, коей любила позиционировать себя эта девушка?
Следующая реакция у Эдриана было заклинание, которое выбило палочку из ее руки. Она не была сильно удивлена или шокирована, странно, что он остановился на этом: лишь встал со своего места и буквально начал ее отчитывать, подойдя еще ближе. Как только он кинул ее главное оружие на стол, она, не торопясь, взяла его и внимательно посмотрела на молодого человека, скрещивая руки на груди.
- А с чего я должна вас слушать, мистер Пьюси? Это всего лишь дополнительное занятие, а вы не преподаватель и даже не практикант. Я вольна делать то, что я захочу.
Она была отчасти права. Когда ей назначали дополнительное занятие, ей не ставили ни каких рамок общения с Эдрианом, а потому все, что она сделала, было вполне на законных основаниях. Не совсем красиво, но вполне законно.
Следующими были слова снисходительные.. ее едким полушепотом, больше походившим на шипение змеи с герба их факультета:
- Впрочем, вы можете не волноваться, больше я себе такого не позволю.
Ее артистичное на «вы». Не добавила «слишком скучно», но приподнятыми бровями и нахальной улыбкой ясно дала ему понять, что могла бы закончить предложение именно этими словами.
Вивьен чувствовала флюиды его эмоций, растворяющихся в этом темном помещении. Она прекрасно чувствовала настроение других людей, наверное, именно поэтому ей легко удавалось повлиять на их эмоции. Ее интуиция подсказывала, что больше не стоит его столь сильно раздражать, ибо его агрессия была на той самой грани, которую она так желала. Ей нравилась его злость, которая придавала ей еще больше уверенности в собственной харизме и силах.
Она неотрывно смотрела ему в глаза, наблюдая, как он пытается взять себя в руки и успокоить ураган внутри себя. Она ждала, а ожидание в данной ситуации было вполне уместно.
- Честно говоря, приносит. Ты даже не представляешь, сколько удовольствия я получаю при нахождении с тобой в таком помещении наедине, - она делает паузу, убирая с лица пряди каштановых волос. Продолжает тянуть тонкие нити провокаций между ними. -  Да и ты же знаешь, что я тут не по собственной воле. Просто решила поспать на Защите, вот и все. Честно говоря, это заклинание не в моем вкусе, потому я не стала его отрабатывать. И по этой причине меня повели к тебе. Я даже и не думала, что у меня получится с первого раза. Видимо, я способная ученица.
Ухмылки. Завуалированные акценты. Столько самолюбия и изящности, эгоизма и чувственности.
Набиваем себе цену?
- А ты – способный учитель.
Пауза. Она знает, что не закончила, но пусть этот комплимент немного его поволнует. После всего, что тут произошло, безразличным к нему он не останется. Не может.
Ну а по истечению времени, напоследок, можно было и завершить свой монолог суровой правдой жизни.
- Наше время еще не истекло, а мне проблемы не нужны, поэтому я планирую отработать до конца свое занятие. И тебе не нужны проблемы, ведь так? – смеется, вновь садясь на ближайшую парту и грациозно закидывая одну ножку на другую. Это было не его желанием, а желанием преподавателя. Сейчас - что-то вроде легкого шантажа с ее стороны, такого неразличимого в общей атмосфере их разговора. – Ну, будем продолжать заниматься?

Когда привыкаешь вести ночной образ жизни, жить нормальной жизнью становится крайне трудно. Однажды Рассел понял, что жизнь так называемых сов не менее привлекательна, чем дневная. Ночью можно творить, думать о чем-то своем или общаться, ведь именно в это время суток собираются любители нарушать правила и просто веселиться. С тех пор дитя туманов вело двойной образ жизни – днем учился, ночью веселился, мечтал, творил. Правда, при таком виде жизни спать приходилось крайне редко, поэтому для сна использовалась каждая свободная минута: перерывы между занятиями, завтраки и обеды и другие выдающиеся свободные минуты.
Если бы Эриаля спросили, сколько суток он провел без сна,  парень не смог бы ответить на данный вопрос. Конечно, слизеринец спал вместо обедов и завтраков, но эти часы невозможно назвать полноценным сном. Каждый раз, собираясь прогуляться по ночному Хогвартсу, пообщаться со своими друзьями и знакомыми или просто поискать приключения на пятую точку, Рассел убеждал себя в том, что в следующий раз он ляжет ровно в 10 и ни минутой позже. Стоит ли говорить о том, что данные себе обещания никогда не исполнялись? Именно поэтому парень пропускал завтраки и обеды, надеясь поспать хоть пару часов за сутки, проведенные где-то, но не в постели.
Очередная ночь прошла для дитя туманов не зря – вместо того, чтобы лечь в постель и видеть неизвестно какой по счету сон о неописуемо красивых пейзажах или необычных путешествиях, парень отправился в выручай-комнату и играл на рояле, создавая новые мелодии и пытаясь избавиться от переполняющих его эмоций. Каждый человек, знающий Эриаля, помнит о том факте, что за роялем парень просто не ощущает времени, а потому о том, что наступило утро маг узнал лишь благодаря настенным часам с кукушкой. Бросив беглый взгляд на часы, слизеринец узнал и о том, что опаздывает на занятия, а, следовательно, завтрак также пропущен. Стоит признать, что последний факт расстроил парня больше всего – третий день подряд приходилось перекусывать какой-нибудь ерундой вместо того, чтобы полноценно питаться три раза в день, ведь в Большом Зале Рассел не появлялся. Теперь же желудок требовал нормальной еды.
Время умеет нестись со скоростью паровоза, а иногда оно течет так, как стекает с ложки мед – об этой особенности знают практически все. Сегодня время Эриаля тянулось словно смола – занятия не хотели заканчиваться, а желудок предательски напоминал о себе. Именно по этой причине слизеринец считал минуты до окончания последнего занятия, твердо решив, что вместо спальни направиться на кухню и наконец съест что-нибудь нормальное. Кушать хотелось неимоверно и, будь у мага возможность остаться безнаказанным, он бы променял кухню на занятия. К сожалению, прогулять занятия без последствий не смог бы никто, поэтому Рассел нетерпеливо отсчитывал минуты до окончания последнего занятия и был счастливейшим созданием на земле, когда преподаватель объявил о том, что все свободны.
Торопливые шаги по лабиринту коридоров, ставшему давно известным. Забавно, раньше маг мог бродить по замку часами, чтобы найти нужную дверь. Сейчас же слизеринец знал практически каждый угол Хогвартса, ведь он провел в этом великолепном месте не один год. Порой парню казалось, что он нашел бы необходимое ему помещение даже с закрытыми глазами. Знания Рассела позволили магу добраться до кухни в кратчайшие сроки, чему он был несказанно рад. Правда, судя по выражению лиц домовиков, трудящихся на кухне, радость Эриаля они не разделяли. Впрочем, мага этот факт волновал меньше всего. Приказав какому-то услужливому домовику принести нормальной еды, парень схватил первый попавшийся под руку бутерброд и уселся на подоконник. Вскоре бутерброд был съеден, а домовик принес слизеринцу то, о чем он мечтал.
-Свободен.- буркнул парень, притянув к себе поднос с едой, а домовик тем временем торопливо испарился. Эриаль же получил возможность поесть впервые за долгое время.

Когда-то давным-давно Эриаль безумно любил сидеть на подоконнике в своей комнате и мечтать о чем-то своем. Юному магу казалось, что вот такие вот «посиделки» в тепле и уюте – настоящее счастье. Сидишь себе, блуждаешь по лабиринтам памяти и кажется, что счастливее тебя просто нет. Вскоре такие минуты счастья попросту пропали – их заменили ночная жизнь, поиски приключения и вечные недосыпания. Правда, в любой бочке дегтя есть и ложка меда и данная ситуация не была исключением – из-за того, что у слизеринца практически не получалось наслаждаться такой обстановкой, она ценилась все больше и больше. Стоит ли говорить, какую радость парень испытывал в данный момент, наслаждаясь едой, принесенной домовиком и греясь на подоконнике?
  Если человека спросят о том, что такое счастье, то каждый, наверняка, назовет кучу составляющих, делающих его счастливым. Действительно, быть счастливым в голоде и холоде крайне сложно. В данный момент Рассел чувствовал себя настолько счастливым, что позволил заняться любимым занятием детства – блуждать по лабиринтам памяти. Вот только сегодня парень решил, что будет заглядывать только в счастливые уголки, избегая неприятных. Память услужливо предоставляла магу воспоминания, заставляющие улыбаться. Вот Эриаль сочиняет первую мелодию, наслаждаясь происходящим, мама жалуется на ливень за окном, а парня это нисколько не волнует – он любит дожди и происходящее доставляет немало удовольствия. Следующая картина заставила слизеринца улыбнуться, но улыбка получилась несколько горькой – память услужливо «подсовывала» картины, в которых присутствовал бывший любимый. Стоит признать, что парень долго избавлялся от горечи потери этого близкого человека, но окончательно сделать это не смог.
  Блуждания по лабиринтам памяти заставили мага вспомнить о том, что его мама давно не получала от него писем и сей факт вряд ли радовал своенравную ведьму. Дитя туманов подумало о том, что, как только выдастся более свободный день, он непременно сядет за написание длинного письма, рассказывающего матери о том, как он раскаивается. Конечно, слизеринец нисколько не раскаивался в том, что не писал семье уже третью неделю, но им знать об этом не стоило – картина, которую бы закатила обозлено-обиженная мать, сравнима лишь с адом. Именно поэтому парень пообещал себе, что в ближайшее время сходит в совятню для того, чтобы повидать свою сову и, заодно, отправит письмо, пока не стало слишком поздно.
  О том, что закон подлости все-таки существует, Рассел убедился еще в детстве. Возможно, на других этот закон не действовал или действовал, но очень незначительно, а вот парень неоднократно испытывал на себе его действие. Вот, например, встреча с родственниками отца. Дитя туманов, не любящее шумных сборов, всегда старалось избежать таких встреч, сбегая к обрыву, но на половине пути обычно встречал кого-нибудь из этих самых родственников и ему приходилось проводить день в шумной компании, в сотый раз слушая рассказы о какой-нибудь ерунде. В чем заключался закон подлости в этот день? Только парень пришел на кухню, чтобы наконец-то поесть и насладиться одиночеством, как мечты были беспощадно растоптаны кем-то довольно беспардонным.
  - Если вас поселили поближе к кухням из-за того, что рядом с домовиками не может сосуществовать не один приличный маг, это не значит, что еда ваша.- протянул маг, посмотрев на парня, нарушившего его покой. Рассел собирался добавить что-нибудь ехидное, чтобы задеть самолюбие пришедшего, но еда и атмосфера сделали свое дело – слизеринец подвинулся так, чтобы рядом с ним можно было сесть. В конце-концов, одеть свою любимую маску циника можно несколько позже.
  - Выпить.- скомандовал Эриаль подоспевшему к новому посетителю кухни домовику. - И не вздумай притащить мне тыквенный сок, я его ненавижу.

Казалось, Нотта вполне устраивал весь этот спектакль на двоих, свидетелем которого были практически все на уроке. В этом Флинт не сомневался ни капли, и почему-то было досадно. Гораздо легче поддерживать собственную невозмутимость и спокойствие, когда тебя никто не касается лишний раз и уж тем более не делает никаких интимных намёков и жестов. А в такие моменты сдерживаться мало того что трудно, так ещё и не очень хочется. А надо, к сожалению. Вполне хватило того, что уж Касс-то наверняка всё понял. Марк едва об этом подумал, и сразу же ощутил новую волну досады – одного разговора с одним другом на подобную тему ему уже вполне хватило, не хватало ещё чтобы и Уорри начал что-то подобное…
Впрочем, злиться на хлопающего глазами Нотта было бессмысленно, тем более, учитывая события буквально часовой давности. Вместе, так вместе.
«Ты.. мне нужен, Марк.»
А теперь это сероглазое нахальное чудо стояло и сдерживало улыбку, глядя, как он злится непонятно из-за чего. И уже неизвестно, чего хочется больше – или правда, дать ему по шее, или начать приставать в качестве страшной мести за своё непотребное поведение на уроке…
Слизеринец фыркнул собственным мыслям.
- Да я и не кричу, просто… не делай так больше. Хотя бы не на уроках! Пошли отсюда.
Тео взял его за руку и куда-то повёл. Марк едва заметно усмехнулся ему в спину. Обычно щепетильный и брезгливый до истерики слизеринец предпочитал вообще никого и ничего не касаться лишний раз, и это неоднократно являлось объектом беззлобных подколов со стороны его и Энди, а сейчас сам проявлял эту странную потребность в прикосновениях.
С чего бы вдруг?..
Впрочем, он догадывался, с чего именно, и от этого становилось как-то теплее.
Нотт некоторое время петлял в коридорах, а потом, что-то вдруг придумав, потащил его на кухню. Чтож, выбор был вполне себе неплохим, особенно если учесть, что завтрак они торжественно проспали всем факультетом, а на обед по традиции забили. А сейчас, ближе к вечеру, организм начал подавать вполне определённые знаки внимания и требовать свою порцию чего-нибудь съестного… и, желательно, порцию размером с дракона, не меньше.
Приоткрыв дверь в помещение, в котором школьникам вообще-то находиться было нельзя, но это никогда никого не останавливало, слизеринец сделал глубокий вдох, ощущая запах еды… и тут же тормознул на пороге, заметив, что они не единственные, кто решил подкрепиться во время урока. Покосившись на странную парочку, поедающую бутерброды на подоконнике, Марк отошёл подальше и демонстративно уселся за стол, как приличный человек. Домовики, уже привыкшие к подобным вольностям в виде блуждающих по школе голодных студентов, осторожно подошли и поинтересовались, что для них приготовить. Безразлично пожав плечами, Флинт огляделся по сторонам, но так и ничего не придумал, поэтому согласился есть то же, что было на обед. Тем более, он там не присутствовал.
Ожидая, пока их покормят, парень повернулся к соседям по кухне. Странное сочетание, слизеринец и кто-то с Хаффлпаффа. Впрочем, однокурсника он знал. Он уже видел его с Ноттом, и, кажется тогда Теодор говорил, что Рассел пригласил его в Хогсмит. Но, насколько Маркус знал, ни в какой Хогсмит вчера так никто и не пошёл.
Сорвалось свидание…
Мстительная ухмылка сама собой появилась на лице слизеринца.

Подняв глаза, Маркус заметил, как внимательно Тед рассматривает парочку на подоконнике. В такие моменты cлизеринец иногда жалел, что не владеет окклюменцией, потому что вариантов было множество, а природное любопытство подогревало изнутри сильнее, чем горячая чашка в руке.
«Интересно…  Стоит ли напоминать Эриалю о идущем уроке, или он все же в курсе?»
Рассел поднял голову, столкнувшись с ним глазами, а потом сполз с насиженного места и вскоре ичез за дверью, вместе со своим странным приятелем, которого Флинт даже не помнил. Причём, выглядело это так, словно он и правда вспомнил про урок, который вот-вот закончится, и внезапно решил его посетить.
- Судя по всему, в курсе.
Демонстративно отвернувшись, Флинт вдруг обнаружил, что на столе появляются блюда, которые спустя несколько секунд наполняются едой. Некоторое время молодой человек был занят, поедая овощи и жареное мясо. Хорошо хоть, что у домовиков хватило мозгов не предлагать слизеринцам вездесущий тыквенный сок, мерзкий вкус которого за прошедшие шесть лет в школе уже стал ненавистен всем вокруг.
Подняв глаза на часы на стене, он вспомнил, что совсем скоро закончится последняя на сегодня лекция, а сразу после этого весь замок наполнят смех и довольные громкие голоса. Пятницу любят все и всегда, особенно если у тебя нет такой никчёмной привычки, как корпеть часами над всякими эссе и докладами, и не нужно тратить своё личное время на то, чтобы покрываться пылью в библиотеке. Собственно, получается, что вечер будет совершенно свободным, потому что тренировки в расписании на сегодня не было. И на завтра тоже.
Хм…
Почему-то вспомнив ушедшего только что Рассела и прошлый разговор Нотта про приглашение в Хогсмит, настроение немного пошатнулось. Вполне вероятно, что если Тео его принял, то именно на выходных они туда и отправятся. И Марку резко стало совершенно не интересно об этом знать и думать дальше.   
С абсолютно невозмутимым видом парень продолжил резать на тарелке мясо, отправляя по кусочку в рот. Он даже не поворачивал головы в сторону мистера Нотта, тем более, что тот итак находился достаточно близко, чтобы видеть его почти расплывшимся на столе с кофе в руке. Слизеринец время от времени поднимал на него глаза и чему-то совершенно бездумно улыбался. В итоге эта стрельба глазами закончилась тем, что Нотт подавился и закашлялся, вызывая очередную порцию скептических ухмылок в свой адрес. Внезапно почувствовав, что желудок наконец перестал громко и требовательно заявлять свои права на существование и некую самостоятельность, Флинт отодвинул тарелку в сторону и принялся за кофе. Узрев на другом конце стола блюдо со всякими сладостями из «Сладкого королевства», слизеринец решительно подтянул его к себе поближе и задумался. Летающее печенье и шоколадные лягушки как-то не слишком прельщали своими способностями удирать прямо из рук, хотелось чего-то менее подвижного. Заметив на том же блюде ровные белоснежные прямоугольники пастилы, слизеринец сперва хотел было устроить Нотту в отместку показательное выступление по поеданию вкусного, но потом от этой идеи отказался. Повторяться – это не слишком круто. В итоге он выудил пару мятных пряников, почему-то в переливающейся сиреневой глазури, и на этом успокоился. Вернее, попытался успокоиться. Какая-то непонятная заноза старательно шевелилась внутри и заставляла чувствовать себя крайне идиотски. Но сделать с этим тоже ничего не получалось.
- Что планируешь на выходных делать? Свидание с Расселом ещё в силе, м?
Лениво протянул слизеринец, ломая пряник на кусочки и раскладывая на столе в одну ровную линию.

Стараясь не подавать виду, что его уж прям так интересует тема их разговора, Флинт ломал несчастный пряник, наблюдая как меняет свой цвет глазурь, стоит её надломить. В итоге часть стола возле Маркуса была выложена аккуратными разноцветными вкусными квадратиками, которые пахли мятой. Парень сделал такое лицо, будто в голове привычно пусто и совершенно безоблачно, только что не начинал отстукивать ногой какой-то ритм по полу. Ему было очень интересно, как отреагирует Теодор на заданный вопрос. Нахальная ухмылка и подтверждение его слов, или же растерянность и попытка отрицать… И то и другое вполне себе вписывалось в образ мистера Нотта перед глазами, так что слизеринец скосил глаза, чтобы увидеть хоть что-то на лице парня. Марк не думал о том, насколько сильно он выдал собственную ревность или что-то подобное, он скорее хотел отомстить за пастилу и урок, который они невольно почти сорвали по вине Нотта.
Пробегая взглядом по застывшему однокурснику, Флинт мрачно усмехнулся.
Попался, да?
Скрывая кашлем короткий смешок, потому что уж слишком забавно выглядел Тео с приоткрытым от удивления ртом и почти читаемой бегущей строкой из мыслей в глазах.
«Может, ты мне ещё кого-нибудь вспомнишь, м?»
Проводив взглядом улетающие в неизвестном направлении куски пряника, вкусного, между прочим, слизеринец перевёл глаза на руки Тео, вцепившиеся в воротник его рубашки, а потом посмотрел на его разозлённое лицо.
- Нервы совсем ни к чёрту, да?
Наиграно-сочувствующая, издевательская ухмылка прочно засела на лице Флинта, пока он выслушивал гневные высказывания относительно его собственных вкусовых предпочтений и внимательно разглядывал стоящего перед ним юношу. Как же просто разозлить другого человека… Достаточно одной единственной фразы и всё! Фонтан, буря эмоции! И как он только сдерживается, чтобы не начинать привычно повышать голос, одному Мерлину известно.
Хм… и судя по тому, как ты расписываешь моих «подружек», напрашивается вывод, что ты ревнуешь, Нотт.
Казалось, Тео высказал ему в лицо всё, что счёл нужным, но вместо того, чтобы разжать пальцы и отпустить его рубашку, он мягко прижался ещё ближе и уселся на его колени, продолжая начатое ещё в Выручай-комнате. Только если тогда поцелуй был словно на пробу, как первый, неуверенный, прохладный, то сейчас он превратился во что-то неторопливое, исследующее, вдумчивое… Мгновение спустя, когда дыхание начало прерывисто сбиваться, Марк поднял руки, прижимая слизеринца ещё ближе к себе, что было встречено с таким энтузиазмом, что останавливаться и прекращать это утверждение прав мистера Нотта на его собственность, было бы глупо. Тем более что собственность была совсем даже не против и пару раз нетерпеливо прикусила парня за нижнюю губу.
Под руку попался галстук, болтающийся на шее Теодора, за который он и был сразу же пойман. Удобнее всего притягивать к себе именно за галстук, потому что сопротивление в таком случае сводится практически к нулю. Прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки и обстановку, слизеринец с удовольствием подставлял лицо под летящие прикосновения влажных тёплых губ. Когда пальцы отпустили из своей хватки серебристо –зелёный галстук на шее парня, он вдруг понял, что…
- Б****, опять эти крючки!
Полный решимости слизеринец резко отстранился от сидящего на нём Тео, вытащил палочку и направил ему в грудь. А потом задумался… ну не Алохоморой же их открывать, в конце концов… И как назло все подходящие заклинания повылетали из головы Марка с реактивной скоростью. Пару секунд немой вопрос в глазах растерянного Нотта заставлял слизеринца нервно обкусывать губы, а потом вдруг он вспомнил одно заклинание, не входящее в школьную программу.
- Solverus!...
Тихий шёпот разрываемой ткани и удивлённый вздох, когда новая мантия Тео клочками разлетелась вокруг, падая на пол, в тарелки и чашки с кофе, застилая чёрными шёлковыми лоскутами столешницу, к которой оказалось так просто прижать сидящего на нём парня и снова продолжить целоваться. Чувствовать, что воздух распирает лёгкие и кружится голова, что совершенно не хочется останавливаться, что можно просто поднять палочку и тем же заклинанием избавить Нотта от оставшейся одежды, и тогда…
…металлический звон раздался в глубине кухни, как всегда, в самый крышесносный момент. Кто-то из домовиков, которые обычно старались не обнаруживать своего присутствия вблизи волшебников, вероятно, уронил крышку или задел какую-то посуду и звонкое эхо напомнило о том, что они были не одни на этой чёртовой кухне.
- Как тактично..
Нехотя отрываясь от своего занятия, Флинт бросил раздражённый взгляд туда, где что-то упало и покачал головой.

Вряд ли Марк и сам смог бы хоть как-то адекватно охарактеризовать своё состояние, потому что кроме лёгкого возбуждения и мыслей типа «Охренеть!..», в голове было категорически пусто. Всё, что сводило с ума все последние дни и ночи, вдруг резко приобрело очертания вполне конкретного человека. Один вид алеющих, припухших после поцелуев влажных губ выбивал из лёгких остатки воздуха, заставляя с каждой секундой всё сильнее терять самообладание. Отчасти поэтому какой-то зачаток здравого смысла шевельнулся внутри слизеринца и с облегчением выдохнул, когда их прервали. Сам Флинт был не вполне уверен, что после таких экспериментов над собой, он смог бы остановиться, даже несмотря на то, что кухня это не спальня, а вполне себе открытое для доступа место, которое, к тому же, не запирается…
«В общем, не смей даже так думать обо мне.»
Флинт изогнув бровь наблюдал за краснеющим однокурсником. Получалось уж слишком похоже на прошлый раз, когда Тео пытался извиниться перед ним. Только тогда они были в спальне, а не среди отполированных сковородок и кучи еды по углам.
- Знаешь, а тебе идёт оправдываться… я серьёзно. Особенно так.
Не спуская глаз с всё ещё сидящего на нём Нотта, Марк откровенно любовался им. Лёгкий румянец, блестящие глаза, нежное, почти девичье лицо, только чуть более острые черты лица… Тео самозабвенно предавался поеданию сладостей и, судя по всему, ему нравилось узурпировать колени Флинта, так что когда закончилась пастила, лицо и руки одного и брюки второго были засыпаны пудрой. Скептически на всё это покосившись, слизеринец поднял руку и аккуратно смахнул пудру, не спеша убирать ладонь со щеки молодого человека.
Почему я так странно чувствую рядом с тобой…
Одновременно хотелось спрятать Нотта от посторонних взглядов, оставив целиком и полностью в своём распоряжении, словно огромную драгоценную скульптуру, на которую можно только любоваться и ни в коем случае не трогать руками и никому не показывать, или завалить его прямо сейчас на столе и сделать что-нибудь противоестественное, но, несомненно, приятное… И было совершенно неясно, чего же хочется больше.
Смотри на меня…
Под тёплым и каким-то мутным взглядом серых глаз парня Марк слегка покраснел. Впрочем, он об этом даже не догадывался, но категорически не мог заставить себя отвернуться.
«Извини.»
Задумчиво моргнув пару раз, слизеринец опустил глаза и посмотрел на пряник, который держал перед ним на ладони Нотт.
- Да ничего.
Усмехнувшись в ответ, он отложил пряник обратно на стол и подтянул к себе кофе. Увидев в нём плавающий кусочек шёлка, оставшийся от новой мантии однокурсника, Флинт отставил чашку обратно, довольно хмыкнул и подумал, что надо будет обязательно использовать это заклинание в более подходящей обстановке. Уж больно быстро и эффектно оно избавляет от ненужного тряпья. Кстати!.. Снова возвращаясь мыслями к теме противоестественности, слизеринец вдруг чётко осознал одну вещь… Кроме того, что сам он до этого момента занимался сексом исключительно с девушками, так ещё и Нотт наверняка не имеет подобного опыта, а значит… Представив вдруг себе эту картину, Марк едва не выругался вслух, но вовремя прикусил язык. Вряд ли Тео думал об этом, так что не стоило поднимать этот вопрос… Ну, по крайней мере, ещё некоторое время.
- Кхм… ну, как будем убивать эти выходные?
Некоторые движения ёрзающего слизеринца, который постоянно вертелся в разные стороны, то за новой порцией кофе, то за очередными сладостями, причиняли некоторый дискомфорт во вполне определённой части тела, так что Флинт слегка отодвинул стул от стола и сел удобнее. То есть так, чтобы не касаться Тео лишний раз.
- Мне кажется, стоит сегодня зайти к Уорри и извиниться за лекцию.
Хитро блеснув глазами, Маркус вполне чётко представил себе эту картину. «Касс, прости, что испортили тебе лекцию, просто очень хотелось кого-то нагло полапать. Ты же не против?». И следующий тут же фирменный подзатыльник от Уоррингтона… Было бы очень забавно, на самом деле.

==> комната Уоррингтона, аспирантура

Кухня ==>

   Так странно…
   Наверное, примерно так же чувствуют себя люди, которым приходится учиться заново ходить или разговаривать, - знакомый с детства Флинт теперь открывался с какой-то совершенно немыслимой стороны. Этот Флинт умел улыбаться, краснеть и восхитительно целоваться, смотреть так, что терялись слова и даже стесняться собственных желаний. Наверное, если бы не домовики, Нотт вряд ли вспомнил бы о такой мелочи, как отсутствие удобных поверхностей и вероятность того, что их могут потревожить в каждую секунду. Слишком ощутимо до сих пор дрожали руки, держащие кружку с кофе, и со слишком уж повышенной готовностью закрывались глаза, чтобы дать возможность памяти и успокаивающемуся сердцу вспоминать и домысливать, что могло бы случится, если бы… нервно вздохнув от так и не забытого ощущения рук Марка, скользящих по коже, что было, казалось, уже тысячи лет назад, Тео сделал очередной глоток кофе.
   - Кхм… ну, как будем убивать эти выходные?
   Флинт немного отстранился, испытывая, видимо, определенные трудности от нахождения в такой близости, особенно, если учесть, что возвращаться на свой стул Нотт намерен не был, впрочем, боясь и шевелиться лишний раз. Одно дело, это думать о чем-то подобном, а совсем другое нечто подобное ощутить…
   - Мне кажется, стоит сегодня зайти к Уорри  и извиниться за лекцию.
   Тео наморщил нос, смешливо фыркая в кружку.
   - Я не виноват, что Прорицания меня интересуют меньше, чем сердечные переживания книзлов.
   Впрочем, Марк был замечательно прав. Чем не достойное начало выходных, - избавить несчастного практиканта и старинного друга по совместительству, от мук душевных, физических и насквозь похмельных? Оставалось только надеяться, что эта мысль пришла в голову исключительно этой беспокойной парочке слизеринцев, а не половина школы понеслась успокаивать измученного преподаванием милашку-предсказателя. Вон, даже эта равенкловкая зазнайка чуть ли наизнанку не выворачивалась на уроке, лишь бы Касс её увидел и услышал. Странно, что Бэддок отреагировал как-то спокойно, он обычно не упускал возможности похлопать ресницами в сторону каждого, даже полудостойного внимания. Ну, ребенок, что с него возьмешь, - всегда хочет быть самым-самым.
   - Идем.
   Нотт отставил опустевшую кружку и поднялся с колен Марка, скептично оглядывая собственную помятость и отсутствие мантии, которая, как ни крути, очень ему шла при всем кретинизме её изобретателя. И галстук почти развязался, превратившись в нечто нелепое… словом, глядя сейчас на Теодора Нотта, вы вполне могли бы решить, что опохмелиться е помешало именно этому юноше, а не какому-то другому. Ко всему прочему, кухня была усыпана ровным слоем шелковых лоскутов и лоскутков, что, отчего-то, только рассмешило слизеринца. Выправив рубашку из брюк, Нотт понял, что это ни капли не помогло, и глядя на него, идущего рядом с краснеющим Флинтом, окружающие могли сделать совершенно неприличные выводы, которые правдивы были бы исключительно частично.
   Во время дороги до подземелий Тео пытался доказать Марку, что просто необходимо зайти в спальню, переодеться и кое что захватить, напрочь игнорируя недовольное бурчание соседа по комнате. В итоге, до комнаты Уоррингтона он добрались только через полчаса, и то, лишь потому, что Флинт почти с порога не очень прилично и слегка нецензурно высказал Нотту, что он думает по поводу необходимости безупречного сочетания нижней и верхней части одежды, поэтому слизеринец потратил на сборы рекордно короткое время и уже с жизнерадостной улыбкой открывал дверь к Кассиусу, у которого привычка запираться не появилась даже с возрастом.
   - Мы пришли тебя спасать!
   Громогласно заявил парень и присел на краешек кровати, щелкнув по носу собаку-пепельницу… хотя, может это был волк? Не суть. Пепельница не возмущалась, и все внимание двух парней было приковано к морально разлагающейся тушке бывшего слизеринца, лежащего поперек кровати.
   - Ну, и я подумал, что стоит извиниться за поведение на уроке, но твои Прорицания – это такая скука, Касс… зато, чувствуя некие угрызения совести, не смотри так, она у меня правда есть, так вот… чувствуя некоторые её угрызения и припомнив, что ты ничего не имеешь против красного полусладкого, мы завернули в комнату и прихватили бутылочку его самого.
   Встав с кровати, Нотт поставил бутылку на стол и улыбнулся Уоррингтону.
   - Извиняешь?
   Скосив взгляд на Марка, Нотт улыбнулся ещё раз, теперь уже только для него.

Собственно, ждать  долго не пришлось. Чуть скрипнув, дверь открылась, впуская нарушителей спокойствия.  А ведь Кассу действительно не хватало таких вот моментов, тупо лежать на кровати и курить в потолок. Да пусть в такие моменты сильнее всего работает мозг, нагоняя на сознание образы и мысли как ветер на голубое летнее небо серые тяжелые облака. Но ведь и думать иногда полезно, а по телу такая приятная тяжесть и лень разливается.
- Мы пришли тебя спасать!
Касс скосил глаза на севшего рядом Нотта. Надо будет завести привычку запирать двери. Чего больше было радости или лени? Сложно сказать, больше всего было какого-то равнодушия.  Сознание зацепилось за одно не маловажное слово «мы». Запрокинув голову, Уоррингтон посмотрел на, подпирающего шкаф, Флинта.
-  А почему не под окнами орете? – Вопрос был глупый и был похож на бред. Но просто Кассиас вспомнил сказку про принцессу, которую спасали из заточения в башне…она там вроде волосы спускала. Аспирант провел рукой по лицу, словно стирая с него весь тот бред, что лез в голову. – От чего спасать?
Тео тем временем затянул свою «жалостливую песню» про то что они не хотели, а даже если хотели то не специально, а если и специально то все дело в том что прорицание скучное и делать на нем нечего… Касс устало махнул рукой на парня, давая понят, что все это не интересно, не нужно и не имеет значение.
  - Извиняешь?
Удивительно как много значение можно вложить всего в один жест. Всего-то один малозначительный жест, по сути своей не представляющий из себя ничего сверхсложного запутанного. А сколько в него вложено, сколько у него значений. Касс непроизвольно задумался над этим, уставившись в темное небо за окном.  Бутылка была выставлена на стол, и предложена в качестве не хитрого калыма.
- Извиняю. – Касс ухмыльнулся, с каким-то суеверным страхом смотря на бутыль. – Чего еще с вами гавриками делать.
Вспомнились слова Снейпа о том что аспиранты должны быть во все глаза что бы шустрые ребетенки не разбежались от них по всему Лондону, а кто упустит хоть одного старшекурсника будет линчеван им самолично.  От меня и убегать не надо, так пешочком не торопясь уйти можно будет.  А еще Касс вспомнил, что в его группе вот эти два извиняющиеся гаврика и будут.
- Ты решил провести сеанс мазохизма?
Флинт приземлился на кровать. Их переменное дежурство на краю его кровати было похоже на паломничество к смертельно больному родственнику, который наверно оставлял огромное наследство, раз к нему с таким состраданием относятся…
- Если бы я на утро помнил все что со мной происходило на кануне, то не дожил бы и до окончания школы. – Он многозначительно поднял указательный палец. Конечно же он понял что Марк говорит про пылящееся на тумбочке антипохмельное зелье. – Так как умер бы от угрызений совести еще на четвертом курсе. 
Почему на четвертом? Потому что именно в этом возрасте он впервые напился….или позже?
Проводив свой окурок взглядом до пепельницы, он перевел взгляд на Нотта. Совершенно нагло осматривая его с ног до головы, словно перед ним стояла самая красивая девушка на свете…да еще при этом и голая, Уоррингтон отметил, что время все же было потрачено не зря. Тео вполне приемлемо был одет, впрочем, как всегда. Хотя если припомнить, то в его бытность школьника шутки о том, сколько данный юноша проводил перед зеркалом, уже ходили между узким кругом слизеринцев. Ну а о том, как долго он переодевался в форму для квиддича надо не шутки шутить, а  песни петь….причем такие по трагичней. 
- Да я и не спорю, - Касс послушно взял в руки чашку, смутно припоминая, что еще утром она была грязная и в ней подсыхали остатки кофе. – Только мы тогда поменяемся местами, и до Лондона сопровождать вы меня будете.
Он ужиком подполз к сложенным в кучку подушкам, при этом освободив от своей безвольной тушки большую части кровати.  Вообще кроватью данное поле для квиддича назвать было сложно. Первая мысль, когда он увидел данное ложе, была, что в шкафу прячутся две очаровательные девушка, как бесплатное дополнение к столь внушительному предмету мебели…ну как запасные подушки и или одеяло.
- Эта розовая фея не та женщина из-за которой я буду впадать в уныние. – Он сделал небольшой глоток из кружки. – Моя проблема вы.
Касс устало потер переносицу, сдвинув очки на лоб.
- Есть подозрение, что все дети вампиры. Энергетические вампиры.
Когда мозг устал, язык начинает пороть чушь.

«Извиняю. Чего еще с вами гавриками делать.»
Оставалось только мысленно гнусно рассмеяться. В том, что Касс не стал бы обижаться, даже сомнений быть не могло. Ну, разве только немного, но и они были сразу задавлены где-то глубоко внутри сознания, оставляя на поверхности привычную уверенность. Правда вот слово «гаврик» из уст чистокровного вышколенного аристократа в тридесятом поколении звучало как-то слишком странно. Как будто на рождественских каникулах Уорри гостил где-то у дальних родственников в каком-то захолустье, которого нет на картах и где все говорят на каком-то диком местном диалекте. Впрочем, это было не так важно, чтобы заострять на этом внимание дольше, чем надо.   
«Есть подозрение, что все дети вампиры. Энергетические вампиры.»
- Угу. И давно ты пришёл к этому выводу, старичок?
Марк, как ни в чём не бывало, отхлебнул вина, довольно неплохого кстати, надо отдать должное вкусам Нотта, и усмехнулся. Уорри мог иногда напускать на себя чрезмерную важность, как сейчас, например, хотя сам был старше этих самых «детей» от силы на пару лет. С сомнением покосившись на развалившегося на кровати страдающего лентяя, делающего вид, что он им вовсе не рад, Маркус был готов руку отдать на отсечение, что тот был бы совсем не против оказаться снова на седьмом курсе, беззаботно прогуливать занятия, играть в квиддич, волочиться за девчонками и напиваться. Хотя, глядя на мутное лицо этого самодовольного молодого человека, вряд ли можно было подумать, что в последних двух вещах он себе так уж прям сильно отказывает.
«Кстати, Касс. А зачем нам в Лондон?»
Пряча ухмылку, Флинт перевел взгляд на Тео. Его последний вопрос тоже, признаться, слегка интересовал слизеринца.
- Точно. Мы сейчас уходили с кухни и слышали, как Снейп в зале какое-то объявление про поездку делал.
Марк пытался хотя бы предположить что-то, но получалось довольно плохо. Сперва он было решил, что это какая-то шутка, или что бывший любимый декан Слизерина на посту директора малость странным стал. Нет, ну кто в нормальном состоянии добровольно выпустил бы их шататься по Лондону, если даже для замшелого Хогсмита требовалось разрешение родителей? Правильно, никто бы не рискнул подвергнуть магглов такой опасности. Ещё можно было предположить, что это как-то связано с их занятиями в Эксцетре, но ведь насколько он расслышал, едут все седьмые курсы… значит, этот вариант отпадает сразу.
-  В честь чего это вдруг нас выпускают на волю? Да ещё в маггловских прикидах…
Отставив стакан на низкий столик, Флинт вперил суровый взгляд в томно развалившегося аспиранта. Это была крайняя устрашающая мера на тот случай, если мистер «Задури мне мозги своими гаданиями’98» вдруг вздумал отмолчаться и ничего им не ответить. А этот самый мистер меланхолично покуривал на пару с Тео развалившись на подушках, и делал вид что нирвана где-то близко.
Марк опустил глаза, внимательно рассматривая форменные брюки, полурасстёгнутую рубашку и серебристо-зелёный галстук, болтающийся на шее. Да, определённо стоило зайти в спальню и попытаться найти среди вещей джинсы и что-нибудь ещё. Не в мантии же к магглам соваться.
- Уорри. Мы же с тобой едем? А то у меня есть подозрение, что пора собираться.
Было совершенно лень подниматься с кровати и уходить из тёплой комнаты. Но эта поездка, вернее, то что было совсем непонятно, что именно задумал мистер Снейп, немного подстёгивало к каким-то более-менее активным действиям.