Если ба сейчас здесь была гитара, то Кортасар спела бы какой-нибудь романс, если бы была флейта – сыграла бы какую-нибудь тоскливую мелодию. Но сейчас тишина, а значит – лучше помолчать.
Мысли материальны, они уходят высоко в космос, а оттуда возвращаются, да ещё и с силой, увеличенной в два раза. Сейчас она ни о чём не думала, это могла, значит, то ничто вернётся в двукратном размере? А может она думала, где-то далеко в себе? Всё же механизм сознания слишком сложен для её понимания.
-Остаёмся зимовать… вода замёрзла.- она смотрела на улицу, на людей, на веселье и чувствовала всё большую тоску. Кортасар хмыкнула и провела рукой по цветному стеклу, будто проверяла его на прочность. Фицпатрик не любила зиму потому что:
Во-первых, холодно, во-вторых, солнце светит, но не греет, в-третьих, простуда это плохо, но насморк и бесконечный кашель- это ещё хуже. И, наконец, зимой всё такое белое и это всё более и более напоминает ей о своём комплексе.
-Не спать. Не спать!- она уныло улыбнулась улице, настроения не было, нет. Кортасар никогда не была пессимистом, но и особым оптимизмом не отличалась. Да и реалисткой девочка не была. Тогда кто она?
-Все мы –звёзды… да только звёзды гаснут слишком быстро…- Фицпатрик отвернулась от окна и кинула взгляд на книгу, девочка искренне верила, что вещи живые и боялась, что книга могла обидеться.
-Ты ведь не обижаешься на меня?- почти неслышно, шёпотом спросила девочка, вытягивая перед собой, уже измученный ею, предмет – я же не со зла –Фицпатрик наклонила голову чуть правее и мягко, по-детски улыбнулась.
В коридоре стало тихо. Мимо почти никто не проходил, это и немного успокаивало. Всё же слухи о том, что Кортасар маленький чокнутый белый чудик не были распространены слишком сильно, а может быть и были, просто Корт никогда ими не интересовалась, никакими слухами, ни о себе, ни о других. Ни-ка-ки-ми, придерживаясь принципа « Не суди, да несудимым будешь», да как-то «несудимой» оставаться не получалось. А если и получалось, да и то чисто символически, так как она не знала, что говорят за её спиной, хотя, если сказать честно, Фицпатрик это мало интересовало.
Она не любила привлекать внимание, но получалось зачастую наоборот. Она не умела шутить, не умела общаться с большим количеством людей. Стеснительный и забитый ребёнок, мечтающий летать. Она так и не смогла побороть свой страх и иногда, вздыхая, смотрела на тренировки команды из ворот стадиона. Впрочем... Неважно…
- главное, что после того инцидента я осталась здорова, ведь если рассуждать трезво, то здоровье не купишь ни за какие деньги… А страх можно побороть, это, наверное, дело во мне. Хотя, какая разница, не мой это уровень. Что я? Максимум буду тихой и незаметной работницей министерства. Не смогу  высоко взойти… Самовнушение? Не более чем констатирование факта.- она ухмыльнулась, что делала крайне редко, в основном, когда занималась самокопанием, самокртикованием, гораздо реже, если говорила что-то саркастичное, но опять же только по отношению к себе. Кортасар не могла даже за себя-то постоять, что уж говорить об оскорблении других.
Темнеет. Кортасар нала уже подумывать о том, чтобы занести книгу в библиотеку и идти в гостиную и отдыхать или смотреть на огонь или писать конспект. Она была пусть и не зубрилой, но занудой, милой, маленькой и правильно-тихой. Она не мола сказать « В тихо омуте черти водятся» так как даже сама себя она не знала до конца.
Голос, пусть и тихий. Немного испугал Кортасар и девочка, вздрогнув, обернулась на голос, и запоздавши улыбнулась.
-аа. Привет. Нет конечно, я всё равно ничего не делаю. Вообще ничего- Кортасар сказала это немного неуверенно, а потом добавила боле нормально - Кстати. будь здорова- последняя фраза прозвучала не как пожелания, а как совет, но всё равно от сердца и без оскорбительных ноток.

Болеешь?-А то ты, дурочка, не видишь?-я тоже скоро заблею. Обязательно, если уже не того- с полной уверенностью сказала девочка и посмотрела собеседнице в глаза. Фицпатрик провела рукой по обложке книги и снова перевела взгляд в окно. Цветное небо, снег, всё это было слишком красиво.
Красота никого не спасла, красота только повод для зла… (с)
Кортасар с интересом посмотрела на Дмельзу, а потом. Растерявшись и постыдившись слишком настырного взгляда перевела его в пол. Она всматривалась в камни и считала мелкие трещинки на каждом, вообще Фицпатрик очень любила всматриваться в вещи, предметы, понимать их суть, которой на самом деле нет, она могла думать и строить свои нелепые гипотезы часами, а потом одним взмахом руки, словно картонный домик, разрешать в один миг. Кортасар заправила белую прядь волос за ухо и рассеяно перевела взгляд на книгу, лежащую рядом, чтобы удостовериться, что с ней ничего не случилось. Слава Мерлину, всё было в порядке, это был ещё один повод изобразить улыбку, но нет. Тоска по дому ломала всю радость девочки, перед глазами стояли улицы Дублина, родной дом, светлая комната. Она сглотнула комок и закрыла глаза, пытаясь стряхнуть с себя нити воспоминаний, вроде б удалось, вдох, вдох, вдох, выдох- ещё раз убедиться. Что у неё маленький объём легких и всё совершенно никчёмное… Ни интеллекта, ни фигуры, и вот теперь, даже ни объёма лёгких…
-Вот так, кому всё, а кому ничего. Хотя нет, ну что-то у меня должно быть хорошее, хотя голос да и всё. Пожалуй, мне хватит почему я расстраиваюсь из-за пустяков? Что за чушь? Кортасар возьми себя в руки и продолжай разговор, не делай из себя декорацию, хотя какая из тебя декорация
-ага- протянула она почти неслышно. Невпопад, нелепо. Не к месту и совсем не радостно улыбнулась, но попытку засчитали и это факт. А раз попытка засчитана, то поделать уже нечего, как говорят «Что было- то прошло» и это значит. Что надо не париться и не думать. А она как раз делала всё наоборот. Вот такая неправильная Кортасар Фицпатрик. Толи девочка, а толи видение…
Точнее привидение. На свои вопросы «когда я превратилась в бледную тень» ни она. Ни маман ответить не могли. Это значило, что девочка была такой с рождения. Судьба? Наверное…
-Хотя, живут же люди без рук, без ног, а ты всего лишь белый маленький урод. Смирись и радуйся своей короткой жизни. –она кисло подбодрив себя хмыкнула и вспомнила одну поговорку «В чужом глазу видим и занозу, в своём не видим и бревна», учитая какаие ресурсы лемма она видела в своих глазах, легче от этого ей не становилось, тогда могло ли это значить, что
-Стоп! Ты можешь не думать? А просто сидеть и быть обычной? Можешь ты быть обычной?! Молчи! Не думай, а улыбайся и разговаривай с Демельзой, хорош себя отчитывать, легче от этого тебе не станет. Поняла?- разговор с собой –первый признак шизофрении, ну и пусть. Пусть говорят…
-Не знаю, я просто не знаю- Кортасар улыбнулась и задумалась над этим вопросом. Помолчав минут пять, девочка решила ответить, пусть и немного нелогично- Наверное, я сижу тут потому что народу немного сейчас проходит. А вот почему ты ходишь по коридорам?- задумчиво протянула Кортасар

Жаль, что отнятое у меня не поможет никому из вас (с)

Выпавший снег никогда не растает…
Она изобразила полуулыбку и взяла книгу в руки, вдруг, Кортасар начала быстро моргать, она понимала, что со стороны это выглядит ужасно глупо и нелепо, но в глаз попала какая-то соринка, и начло жечь, девочка руками пыталась смахнуть с краёв глаза всякую чушь, надеясь, что случайно вытряхнется и так соринка. Книга второй раз за эти полчаса с шумом упала на пол, Кортасар наклонилась, чтобы взять книгу и поняла, что, кажется, у кона ей продуло спину. Если бы она не была такой, какая есть, то сейчас, наверное, в сердцах выругалась, но Фицпатрик, закатив глаза, мученически промолчала. Кортасар аккуратно положила книгу на каменный выступ и, продолжив держать её одной рукой, встала рядом.
-Да, я понимаю, знаю, что такое болеть- Кортасар хмыкнула, девочка уже давно привыкла к своему иммунитету. На неё дунешь, плюнешь и её можно уносить... -это так неприятно- точно...
Разные, почти незнакомые, будто через стекло. Гулкий звук голоса, натянутый разговор, улыбки. Напряжение, тонкие нити, как струны скрипки, арфы, виолончели. Вот голос –тонкий смычок, звук –колебание. Воздух подрагивает, как листья тополей летом, от утреней росы. Как давно это было. И вот струна лопнула. Одна, две, три. Будто бы тонкий звон, звук падающей звезды. И вот девочка снова не здесь, а где-то далеко, на другой планете. Где нет воздуха, а только вакуум.
-Хм, ты не любишь скопления людей? Хотя иногда да, иногда хочется не то чтобы одиночества. а скорее уединённости, да?- тихо задумчиво, она снова не могла сформулировать мысль, изредка касаясь пальцами висков, Кортасар то закрывала, то открывала большие глаза, делая это медленно, что частенько раздражало собеседников. Так она была похожа толи на муху, толи на птицу огромного размера. Ах да, птица... нос... Фицпатрик вспомнила о «самой любимой» своей части тела, а точнее лица. Вот этот профиль был воистину точёным и каким-то слишком птичьим, не нос, а клюв. Мама всегда молчала по этому поводу. Но было видно, что обманывать дочь она не хочет, а огорчать тем более.
-Ну я уже не удивляюсь. "Везёт", так во всём- она печально, а может быть и романтически-обречённо улыбнулась самой себе, да и Демельзе тоже.
Так глупо…

- Как сквозняк проникает в мелкие щели. Так и мысли могут посещать даже самые затуманенные головы. Почему у прекрасных историй конец всегда одинаково трагичен? Почему так рано умирают гениальные люди? Почему у кого-то есть дар, а у кого-то нет? Странные богом отмечены, так говорила мама, а здесь не говорят про бога… Здесь есть Мерлин. Но ведь он не более, чем превосходный колдун, он не бог. Или все мы- боги? Все мы- звёзды, но звёзды очень быстро гаснут. От этого мне грустно, никто не равен, хотя многие говорят иначе, но может быть я ошибаюсь, опять эти мою глупые теории, о Фата Морганы! - девочка начала путаться в своих мыслях, как муха в паутине. Безумно. Опасно, ненормально, странно, но только ли? Не рановато девчонке в её возрасте думать о таких вещах, были люди гораздо умнее и образованнее её, но и они не ставили перед собой таких вопросов. А раньше её за это сожгли бы.
-Я всегда была одна, сколько бы ни пыталась измениться, меня окружало малое количество людей, но и они со временем таяли, исчезали. Это научило меня дорожить близкими, интересно, а являюсь ли я кому-нибудь близким человеком? - Кортасар переводила взгляд то с Демельзы на потолок, то с потолка на окно и так в хаотическом порядке, но очень медленно, будто растягивала секунды. Отрешенно улыбаясь, Кортасар думала о прошлом, будущем и о настоящем. Потеряться во времени- это же так наивно жестоко и одновременно глупо, по-детски...
Она молчала. Много тонких, прозрачных мыслей протекали в голове, скользили и путались всё более и более с каждой секундой. Кортасар была где-то не здесь, она вспоминала прошлое, понимая, что это жутко неправильно жить воспоминаниями, улыбками, смехом, которых уже нет, которых уже никогда не будет. Они рассеялись, как звёздная пыль, осев глубоко в памяти. Надо понять, смириться, что его уже больше никогда не будет, но она до сих пор плачет в тот день, запутываясь в сетях уныния, понимает, что так нельзя, так будет только хуже. Просто ей уже всё равно.
-Мне проще быть невидимкой, я привыкла, это уже стиль жизни, мои рамки слишком небольшие. Спектр эмоций ограничен, я почти всегда нахожусь в состоянии апатии… Слишком много слов, слишком много пафоса. Слишком мало смысла…
Тянется тонкая нить, коридоры сознания, логическая цепочка давно потеряна и это просто набор фраз, она не понимает зачем это надо, но не может остановиться уходя всё глубже. Индивид без лица, механизм без судьбы…
Тихий голос, разрывающаяся нить, свет. Не первый раз за день, она благодарна, ведь терятся в себе очень страшно, чересчур…
Но это можно пережить, перетерпеть. Все через это проходят, в конце концов- равнодушно пожав плечами, сказала Фицпатрик, она уже давно привыкла к длинным дням, когда болезнь занимала место изнутри и начиналась апатия ко всему, тогда она становилась ещё более тихой и задумчивой
Лёд всегда тает слишком быстро-Кортасар вспоминала, когда-то прочитанные строки, -Снег, ничто не вечно, в основе всего стоит вода, но это же так просто и одновременно сложно. Столько мистики связано с этой стихией, столько историй, но на самом деле всё куда проще. Только никто об этом никогда не узнает- Кортасар медленно открыла глаза, возвращаясь в «этот мир», иногда ей казалось. Что она здесь лишь гостья, из другого мира, из другого измерения. Ну как минимум, она должна быть тут не в это время и не в этом  месте. Но это опять же лишь теория, которая хрупка, как карточный домик. Вот так…
-хм, а я не люблю скопления. Мне неуютно, некомфортно, страшно...  это звучит глупо, но это факт. Мне нравится уединённость, я ухожу от всех, но одиночество- это когда все отворачиваются от тебя, одиночество это страшно. Одиночество нельзя любить, мне скорее ближе первое, но в моём случае оно медленно перетекает во второе. Как-то так, я не умею формулировать мысли...

Это определенно было похоже на какое-то издевательство. Деморализация изнутри - это страшно, потому что сопротивляться собственным мыслям, которые становятся всё глубже и опаснее - практически невозможно. Даже сон не приносил ни капли отдыха, затягивая в пустой водоворот.

Душные тягучие как мёд сумерки опустились на маленький уютный городок. Судя по обилию яркой зелени и палящему солнцу, которое даже опускаясь за горизонт, не щадило никого вокруг, городок этот находился где-то на юге Италии. Марк бродил по узким кривым улицам, мощёным старыми пыльными булыжниками. Слишком устав от жизни в Англии, слизеринец просто сбежал сюда, самовольно устроив себе каникулы. Ни слова отцу и друзьям, не оставив даже записки - попытка потеряться вполне сработала. В непростой обстановке, сложившейся в магическом обществе из-за грядущей войны, стало невозможно свободно дышать, и Маркус решил что надо отдохнуть.
И вот теперь он был здесь. Несмотря на нелюбовь к магглам среди них так легко затеряться. Просто турист, очередной нарушитель спокойствия крохотного городка на побережье, который сначала резко выделяется в толпе, а потом в ней же растворяется, теряясь во времени и зное древней сказки. Марк провёл здесь почти два месяца, загорел и даже начал неплохо разбираться в крикливом южном говоре.
Весь день слизеринец бродил по городку, рассматривая достопримечательности, иногда, в самую жару, прячась в тени балконов, увитых зеленью, которые нависали над дорогой так, что казалось их жители ходили к соседям в гости именно так, с балкона на балкон. В какой-то момент Марк остановился и посмотрел на небо. Пронзительно-голубое, оно виднелось из-за старых черепичных крыш, и остро напоминало о чём-то далёком и брошеном, о том, от чего он всё это время безуспешно пытался уйти.
Пытался, зная что не сможет.
Улица постепенно сужалась, уводя всё дальше, словно заманивая в свою сеть бесконечных переходов и дворов. Остановившись в одном из них, Флинт подошёл к полуразвалившейся кладке колодца, на которой беззаботно спала толстая чёрная кошка. Облокотившись ладонями о крошащийся камень, парень опустил глаза. Но кроме черноты, в которой скачущими бликами отражалось всё то же небо где-то глубоко внизу, не смог ничего разглядеть.
Какая-то непонятная тоска никак не хотела отпускать, дотрагиваясь до сердца и заставляя задыхаться. Определённо, что-то в жизни пошло не так. Но в какой момент? Этого он сказать не мог, сколько бы ни продолжал копаться в себе. Прислонившись спиной к кованой ограде, парень прикурил сигарету и повертел в пальцах зажигалку. Магглы хитры на всякие глупые выдумки, но нельзя не признать что некоторые их вещи действительно упрощают многие действия.
За оградой находилось какое-то летнее кафе и Марк уже собрался завернуть в его гостеприимно распахнутые двери, чтобы сесть внутри где-нибудь в тени со стаканом холодного чая, как вдруг где-то совсем рядом раздался голос, который заставил парня вздрогнуть.
- Ну и чего же ты хочешь?
Этот голос так настойчиво напомнил вдруг всё, от чего Флинт пытался сбежать. Сначала захотелось скрыться в неизвестном направлении, а потом проснулось любопытство. Как могло занести сюда Нотта? Почему именно сюда? И почему, чёрт возьми, именно он...
Скосив глаза, слизеринец увидел что Тед сидит спиной к дороге, значит, видеть его никак не может. Минута сомнений и любопытство пересиливает здравый смысл. Зайдя внутрь, Марк расположился за столом в самом дальнем углу, куда не доставали солнечные лучи, и откуда было всё прекрасно видно. Красивая улыбчивая официантка принесла меню, и Флинт просто ткнул пальцем в то, что хотел. Не хотелось выдавать своего присутствия, да и в разговорном итальянском он мягко говоря был не силён.
Что же до Нотта, чьё присутствие здесь так ошеломило Флинта, то он кажется его не заметил, и на это была причина. Прямо перед ним переминался с ноги на ногу мальчик. Марк внимательно скользнул взглядом по детской фигурке. Острые локти, выпирающие ключицы, типичная худоба подростка, который растёт на улице. Таких как он вокруг полно. Растрёпанные выгоревшие на солнце тёмно-русые волосы и большие блестящие глаза на лице, усыпанном тёмными веснушками. И он смотрел на Тео с таким волнением, словно вся его жизнь зависела от одного небрежного слова. Марку даже стало интересно, что могло быть общего у этих двоих.
- Я... я могу стать вашим щенком. Я совсем ручной, правда. Могу даже спать на полу, это неважно. Мне.. нужна только ласка.
Тед невнятно что-то ответил, протягивая руку навстречу мальчику. А тот, словно в подтверждение своих слов, вдруг приблизился и несмело облизнул пальцы своего нового хозяина. Медленно, с наслаждением перекатывая их языком.
Марк не видел лица Тео в тот момент, но видел как легко и властно скользили его пальцы по влажным пухлым губам. От этого зрелища отчего-то сбилось дыхание и стало ещё жарче.
- Прекрасно... А с чего ты взял, что я вообще люблю собак?
На лице мальчишки отразилось сначала недоумение, а потом отчаяние, почти мольба. Было слышно что Нотт усмехнулся.
- Впрочем... если не будешь грызть мои вещи, то я, вроде как и не против. И ещё. Раз я теперь твой хозяин, то делать с тобой буду всё, что захочу, даже если тебе это не слишком понравится.
Флинт в тот момент едва не выдал своё присутствие, подавившись чаем.
Официантка, всё это время строившая ему глазки, теперь недовольно косилась в его сторону, потому что всё это время он не обращал на неё никакого внимания. А он просто был не в силах оторвать жадного взгляда от Теда и этого продажного ребёнка, который судя по всему не слишком давно сбежал из дома, но уже успел почувствовать страх и тоску одиночества. От того, как горячий южный ветер играет волосами слизеринца, от того, как скользит его тонкая ладонь по лицу мальчика.
Флинт перевёл дух. Было в этом что-то безумно постыдное, словно он откровенно подглядывал за Тео, и возбуждающее. И совершенно ненормальное.
Не желая знать, что случится дальше, Марк встал, собираясь уйти и...

Парень шевельнулся во сне. Пальцы вцепились в одеяло, словно в спасательный круг. Ему действительно было жарко. Толи от тепла в комнате, толи от безумного сна, из которого не хотелось возвращаться.
- Нотт. Да ты извращенец...
Кажется, он прошептал это вслух.

... как это обычно бывает, картинка сна, это больное порождение психики неумолимо изменилось в тот же момент. Теперь вместо палящего солнца и цветущего городка вокруг были мрачные стены какого-то подземелья, внутри которых эхом звучал один единственный приказ
- Твоя очередь. Возьми палочку и убей его.
Флинт моргнул и огляделся. Такое чувство, что он снова попал на собрание к Лорду. Только теперь вокруг не было украшенного зала Малфой - Мэнора, а действительно только неровные каменные стены, покрытые плесенью и запахом тлена. На полу корчилось изломанное болью тело человека, какого-то маггла. А у стоящего рядом с Марком Нотта в глазах светился немой ужас.
- Ну же! Убей его!
Прекрасно понимая, что за неповиновение можно попрощаться с жизнью, Тео всё равно не мог пересилить себя и поднять палочку. Эхо, словно сошло с ума, оно не удалялось, а наоборот, становилось всё громче и яростнее, превращаясь практически в крик, от которого вот-вот дрогнет свод пещеры.
Не сможет... Ни он и никто из них не сможет!..
Страшно. И пульс с каждым ударом превращается в горящую на предплечье метку...
- Чтож. Авада...

- Нет!..
Кажется, от этого бредового сна он и умудрился проснутся. Голова тут же подала признаки жизни, отзываясь мучительной болью в висках. Марк простонал что-то и спрятал голову под подушку. Если бы это ещё помогало...

Вот она расплата за бурную ночь. Лучше бы он и не засыпал вообще, потому что этого промежутка времени явно было слишком мало, чтобы организм, которому сначала неоднократно потрепали нервы, а потом влили изрядную дозу крепкого спиртного, вернулся к нормальному состоянию и перестал реагировать на внешние и внутренние раздражители. С другой стороны - если чувствуешь боль, значит живёшь. Если тело ещё способно посылать сигналы мозгу, реагируя на рецепторы боли, значит не всё потеряно. Только сейчас это пожалуй мало волновало. Слишком мало. Наоборот, хотелось умереть и стать серым бестелесным призраком, только чтобы не чувствовать тошноту и дикую головную боль при каждой попытке пошевелиться.
Марк пару минут лежал не двигаясь, с подушкой на лице. Прохладная ткань, прислонённая к лицу действовала слегка успокаивающе, и слизеринец наконец смог дышать. Но вместе с этим облегчением в памяти моментально всплыл ещё не успевший забыться сон. Флинт обычно не видел снов или же сразу забывал их, но этот... какими-то яркими пятнами он засел в голове. Настолько отчётливо, что казалось, сейчас Марк уберёт подушку и перед глазами будет то же самое - солнечный поток и безумие летнего дня, а потом мрачные стены подземелья. И Нотт.
Нотт... Ладно. Будем считать, что то, что мне снится однокурсник - это нормально. Это нормально, чёрт побери...
Главное - убедить в этом себя.
Перед глазами до сих пор была лениво-насмешливая улыбка на красивом лице парня. Флинту отчего-то захотелось себя проклясть. Он никогда не позволял ни одному живому существу настолько прочно селиться в собственных мозгах, как это самовольно удалось Тео. Он итак постоянно его слышал, наблюдал за ним на тренировках, на уроках, в гостиной... С недавнего времени ещё и думал постоянно только об этом странном молодом человеке, которого он все эти годы звал своим другом. Но думал явно не как о друге, и за это хотелось побиться головой о двери Большого зала. Они чугунные и огромные, наверняка так больнее будет.
- Мерлин, это самое отвратное утро за всю мою жизнь...
Всё ещё не убирая подушку, парень начал соображать, где достать антипохмельного зелья, потому что без него определённо будет худо. Очень худо.
А ты к Снейпу сходи. Он тебе заодно и мозги прочистит.
Кажется, даже внутренний голос решил сыграть с Флинтом злую шутку.
Иди к чёрту... Набил бы тебе морду, да неохота потом с синяками ходить...
С каждой секундой, которую отбивали стрелки на часах, по мнению Марка слишком медленно и громко, тот кошмар, который ему приснился, отступал куда-то на задворки сознания, и становилось спокойнее. Дыхание практически пришло в норму, а к боли, сжимающей обручем голову, он привыкал.
"Марк. Просыпайся. У нас с минуты на минуту урок начнётся."
От неожиданности сердце подскочило куда-то к горлу, но парень был не в том состоянии, чтобы бурно реагировать. Он только отнял наконец подушку от лица и сел на кровати.
- Какого чё... То есть... кхм... ты же вроде ушёл.
Вид у Нотта был немного странный, какой-то испуганный. На мгновение Марк подумал, что мог чем-то напугать его. Хотя чем, если он спал всё это время? Значит, что-то другое было причиной волнения Тео.
Тед...
В очередной раз вспомнив кусок из своего сна, Марк внимательно пробежался взглядом по лицу однокурсника.
- Тео, а ты знаешь итальянский?
Внезапно понимая, что сейчас он очень похож на душевнобольного, парень смутился и отвёл глаза в сторону. Да ещё в голову настырно и нагло лезли всякие непотребные вещи, типа тонких пальцев слизеринца на пухлых губах того странного мальчика... Флинт вдруг запнулся и покраснел.
- Э... не обращай внимания. Я кажется слегка не в себе...
Пробежав глазами по комнате, он обратил внимание на часы. Кажется, на урок они всё же опаздали. Значит, уже можно и не торопиться. Рассеянный взгляд скользнул по обстановке в спальне и вдруг остановился на графине с водой, который спокойно стоял на комоде. Вот она, недостающая деталь похмельного утра. Слизеринец облизал пересохшие губы.
Пить. Хочу пить. Иначе умру прямо сейчас...
Вставать сил пока не было, поэтому Марк решил поправить дело с помощью магии. Вытащив из под подушки палочку, он попытался сконцентрироваться чтобы использовать Манящие чары, и в какой-то момент это "Accio, графин" сработало. Но руки тряслись так, что хрустальная посудина поднялась в воздух, пару раз качнулась в полёте а затем, жалобно звякнув крышкой, опустилась обратно.
- Это бесполезно...
Слизеринец обречённо опустил голову. Пальцы скользнули в растрёпанные волосы. В конце концов, ну не просить же Нотта принести воды. Смешно было бы.
- Кажется, с сегодняшнего утра я больше не пью...

Прикрыв лицо рукой, слизеринец пытался дождаться того благословенного момента, когда в глазах перестанут плескаться странные жёлтые пятна, переливчатой вспышкой растекаясь по внутренней стороне век. Откуда-то словно со стороны доносился голос Нотта. Марк пропускал сквозь себя каждое его слово, но совершенно не улавливал сути. Только зачем-то понимающе кивнул пару раз.
«Признайся, ты приходишь к такому решению после каждого веселого вечера?»
Вполне в характере Тео было съязвить что-нибудь, это даже особо не удивляло.
- Бывает.
Безразлично пожав плечами, слизеринец тихо выругался на собственную глупость и неуместные шутки окружающих. Облокотившись спиной о подушку, Флинт наконец решился разлепить глаза и посмотреть на однокурсника, и, надо заметить, весьма вовремя. Потому что практически сразу же в его руках оказался стакан с водой.
«Держи. Спасение тебя от мук – мой святейший долг.»
Удивлённо вскинув бровь, парень испытующе посмотрел на друга.
- Мерлин… Тео, я люблю тебя…
Залпом осушив стакан, он вдруг понял что сморозил лишнее, и виновато усмехнулся. Если бы в тот момент в спальне вместо Нотта появился, к примеру, Поттер или Филч, он скорее всего сказал бы тоже самое.
- Э… в смысле… ну ты понял.
Святая мандрагора, какой же я идиот.
Флинт пару раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд на часах. Получалось, но слабо. Словно заезженная плёнка маггловского кино, картинка, отображающая действительность, заметно тормозила при попытках повернуть голову.
А мистер Нотт продолжал являть чудеса добродетели этому миру, в скромном и полупьяном лице Марка. С загадочной улыбкой сфинкса, покопавшись в шкафу, слизеринец извлёк откуда-то пузырёк с антипохмельным зельем и протянул её страдающему однокурснику. И откуда только такие запасы взялись у практически непьющего (ну, по меркам Флинта) Тео, оставлялось только удивляться. Впрочем, Нотт всегда был умным и немного педантичным, так что удивляться, наверное, не стоило.
- Спасибо.
Марк обречённо вздохнул. Можно было подумать, что он собирался сказать что-то ещё, но на самом деле, в тот момент мозги абсолютно не работали, чтобы рассыпаться в витиеватых благодарностях. Стиснув зубы, чтобы не матерится вслух на неловкость собственных трясущихся рук, парень откупорил колбу и сморщился.
- Да и на запах тоже не совсем малина…
Но Нотт был прав, вкус этой самой гадости был хорошо известен и ему, и многим другим слизеринцам, чьи кутежи были широко известны за пределами собственного факультета. На одном дыхании проглотив зелье, слизеринец уже через пару мгновений почувствовал себя снова живым человеком. Разница была настолько разительная, что сложно было поверить, что несколько минут назад его сознание выворачивалось в диких конвульсиях.
Пару раз моргнув, Марк абсолютно трезво посмотрел на свои руки, которые он наконец чувствовал, а потом перевёл благодарный взгляд на Тео, пересевшего к нему на кровать, но сказать ничего не успел.
«И, да, я знаю итальянский. А что?»
- Ты… это серьёзно?
Бледнея, Марк подумал, что Нотт зря это сказал. Становилось как-то не по себе оттого, что тот сон хоть отчасти, но был правдой. А знать ещё хоть что-то личное о Тео, что-то, что могло притянуть к себе его мысли и запутать окончательно, он не хотел.
Не надо. Не сейчас. Я итак не знаю, куда девать глаза в твоём присутствии…
Парень откашлялся, пытаясь спрятать даже от себя своё внезапное идиотское волнение.
- Ну я… да нет, ничего. Не знаю, зачем спросил.
Слизеринец не выносил неловких моментов.

Впрочем, неловкости удалось избежать. Так же как и необходимости смотреть на Тео дольше, чем нужно, сидеть рядом и старательно отводить взгляд. Марк сам не понимал, что и почему происходит. Раньше никаких неловкостей никогда не возникало – с друзьями можно было позволить себе творить что угодно, быть каким угодно и не думать о том, как тебя воспримут. Это для остальных они были молодыми злыми отпрысками благородных семей. Для себя они оставались собой. Всегда. А что происходило теперь? Один скрытничает и отмалчивается, а другой.. в общем, тут можно было говорить долго, но смысла не было.
Единственное, чего хотел Марк, это не попадаться на глаза никому вокруг, чтобы попытаться хотя бы самостоятельно уложить у себя в голове происходящее и понять, чего он хочет и как вести себя дальше. А ещё лучше – повернуть время назад, хотя бы на месяц назад.
Нда, мечтать не вредно.
Оставалось только злиться на собственную неправильность и не способность менять обстоятельства в удобную для себя сторону.
Нотт поднялся и принялся приводить себя в порядок. Хотя во внешнем виде слизеринца итак всё было практически безупречно, но Тео всю жизнь был такой. Никто из друзей Флинта не проводил столько времени перед зеркалом, как он. Это неоднократно было поводом для беззлобных шуток со стороны Марка и Пьюси, но постепенно все привыкли.
«Поднимайся. Действительно, уже пора.»
И как бы не хотелось остаться в комнате и продолжить спать, но Теодор был прав. Урок у Грозного Глаза прогуливать не стоило. Этот сумасшедший старикан всё равно всех запомнит, а потом придерётся к отсутствующим на лекции и снимет уйму баллов. Так что Марк нехотя поднялся с постели, сопровождаемый взглядом Тео через отражение в зеркале. Подойдя к креслу, парень не спеша снял джинсы и футболку, а потом принялся надевать форму.
«Не знаю, на сколько нас задержат на дополнительных занятиях…»
Бросив через плечо взгляд на однокурсника, Марк тоже подошёл к зеркалу, на ходу натягивая рубашку и пытаясь завязать форменный галстук. Напоминание о «дополнительных занятиях» было совсем не лишним, потому что за прошедшую ночь все события вечера слегка стёрлись в памяти.
Ну, почти все…
Вспоминая с каким-то нервным и почти болезненным чувством что было ночью в спальне, Марк подумал, что с большой радостью принял бы неожиданное поведение Тео и его поцелуй за очередное порождение своего больного мозга под действием огневиски, но… Но он слишком хорошо это помнил. И это выводило из себя ещё больше.
Радовало только одно, после уроков он проведёт у своих тренировку, загоняет и их и себя по изнеможения и забудет обо всём. Хотя бы на время, но забудет.
«но меня, например, приглашали в Хогсмид. И я был бы совсем не против обрадовать человека своим присутствием, раз уж согласился с ним пойти.»
Пытаясь сделать вид, что не слышит размышлений Тео, Марк с досады с такой силой затянул галстук, что едва не удавился.
Согласился с ним пойти?... С ним?! Это ещё с кем интересно?
С неменьшей злостью накинув на плечи мантию, Флинт хмуро посмотрел на однокурсника, а потом быстро перевёл взгляд на собственное отражение в зеркале. Марк всегда излишне критично относился к себе, поэтому и не верил в искренность Тео. Не мог поверить, боялся это сделать.
Впрочем, это и к лучшему. Пусть делает «с ним» что хочет, мне не должно быть до этого никакого дела… наверное.
Парень явно был не слишком уверен в своих мыслях, но другого ничего не оставалось.
Подняв с пола свою сумку, слизеринец перекинул её через плечо и залез под подушку, вспомнив, что палочка находится именно там.

-----------------> Кабинет для занятий по Защите от Темных искусств.

Ниада зашла в Большой Зал, щурясь от яркого света. Она была не просто недовольна собой. Внтуренне она нещадно ругала себя за недостойное поведение, за то, что с чрезвычайным и незаслуженным нахальством ответила человеку, которого, в принципе, уважала. Что на нее нашло?  Это не нашло, это вышло. Вышло изнутри. Не всегда получается сдерживтаь свое порой жутко противное "Я". Особенно "сове" утром, с воспоминаниями о  бессоной ночи. Тем не менее это не оправдание. Минус десять баллов. И эта девушка, Акира, кажется? Она явно подставилась специально. "Вытаскивала" ее, Ниаду.
Еще многому стоит научиться в общении с людьми, если она хочет остаться в обществе, а не уходить в подполье или отправиться в бесконечное странствие, сторонясь остальных волшебников и в конце концов превращаясь в дикарку с палочкой.  В усталый мозг закралась картинка: Ниада и Анубис, лохматые, пыльные и обросшие, стоят вдвоем в поле и едят сырое мясо.
Фу, дорогая, что у тебя за фантазии!  Как-то ты странно стала себя последнее время вести. Что, таешь на людях?
Ох, сударь, будьте так добры. Заткнись, Господин-Всезнающий-Внутренний-Голос.
Ну я же снова прав!
ЗАТКНИСЬ.
Ниада села за стол и достала из сумки письмо от Деметры, которое так и не успела прочитать. У тети была красивая печать - маленький дракон. Он извивался на конверте, как живой.
"Ниада!
Вчера тебе пришло письмо от Каэля. К сожалению, в пути сова, наверное, попала под дождь или просто потеряла второй лист, потому что кроме витого вензеля с буквой "К" и адреса на пергаменте ничего не было.
Надеюсь, в школе вы не позорите мое имя, юная леди.
Деметра"
Привычная роспись крючком - немного хищная. И никаких "с любовью" или "целую" - тогда это была бы не Деметра.
Вот оно как.
Значит, он пытается что-то ей сообщить.
ЗАБЫЛА!
Так, переключить внимание. Где там Акира?...

Some are like water
Some are like the heat
Some are a melody and some are the beat
Sooner or later they all will be gone
Why don't they stay young?
(с) Alphaville

   Сплавив сумку с учебниками  домовику, Тео пришёл в Большой Зал уже налегке, но в голове каши от этого меньше не становилось. Больше всего его сейчас волновало, что мотивацию собственных поступков он не смог бы сейчас объяснить даже психоаналитику, если бы возникла такая потребность.  Хотелось бы, чтобы умный человек посоветовал, как теперь смотреть в глаза Флинту, и во что всё это выльется в итоге. Хотелось кофе и хотелось спать. Ну, в данном случае, по крайней мере, первое было вполне доступно.
   Сев за стол своего факультета, парень не стал дожидаться остальных, хоть это и было неприлично, а тут же налил себе чашку кофе, и, прежде, чем сделать глоток, подозрительно понюхал предлагаемый продукт. И, на удивление, хоть что-то он сделал вовремя, потому что тут же почувствовал. Как кто-то осторожно тянет его за рукав свободной руки. Не поворачивая головы, он опустил взгляд, и увидел запуганно улыбающегося домовика, который протягивал ему кружку, от которой даже на расстоянии пахло нормальным, достойным кофе. Забрав её, Нотт хмыкнул и сделал первый, так сказать, пробный, глоток и небрежным кивком отпустил прижавшего к голове уши эльфа. Всё же, приятно было, что пусть и через шесть долгих лет, но эти уроды уяснили, что и кому надо подавать.
   Тем временем, в огромном помещении было до сих пор как-то пугающе пусто, и слизеринец начинал подозревать, что удивительно вовремя сбежал из-под бдительного ока преподавателей, практикантов и прочих.
   - Тебя то все раздражают, то тебе общества не хватает.
   - Я – социальное животное.
   - Ты – непоследовательное млекопитающее.
   - А ты студенистая масса, отравляющая мою жизнь.
   Вскоре по расписанию должна была начаться тренировка…. Но сначала предстояло пережить прием пищи рядом с Маркусом….
   - Место займи.
   - м?
   Парень чуть не подавился горячим кофе.
   - Я же знаю. Что ты сейчас совершенно не способен адекватно мыслить и действовать. Займи место Марку, ты обещал.
   - Свали в туман.
   Раздраженно рыкнул парень на внутренний голос, но всё же положил рядом с собой ещё утром забытую здесь кем-то газету.

--------------------Лекция #1: Заклинания Averto (6к) и Incarcerous (7к).

Ну, наконец-то этот кошмар закончился…
Рев не торопясь собрала свои вещи, которые каким-то чудом оказались раскиданы по всему классу. Сумка так и осталась лежать в столе, а после его стремительного перемещения, обиженно спряталась на грязном полу, где-то между ножек столов и стульев.  Учебники свитки и перья мелкой россыпью были раскиданы по классу, и для полного хауса, еще и распинаны однокурсниками по углам.
Пока Ревекка собрала все свое тряхомудье, и отряхнула его от пыли, класс опустел.  Испуганно буркнув "до свиданье", девушка выскочила за дверь.
По коридорам она шла быстрым шагом, по лестницам спускалась, перепрыгивая ступеньки.  Нос все еще болел, и вроде даже припух, но так как кровь из него так и не пошла, девушка решила отложить поход в больничное крыло на потом.  Есть все же хотелось сильнее, чем избавиться от не сильной боли и гнусавого голоса.
В Большом зале было, как всегда, многолюдно и шумно.  Еще подходя к его дверям, начинаешь слышать нарастающий гул. Ведь по сути все говорили разом, одновременно, и в полный голос. Мало того, что ученики переговаривались между собой за каждым факультетским столом, так еще и между столами шло бурное обсуждение того или иного события.
На сбавляя скорости хаффлапаффка прошествовала к своему столу, по пути кого-то толкнув, наступив на ногу и что-то опрокинув.
- Ты от меня сегодня прячешься. – Ревекка плюхнулась рядом с подругой. – Или избегаешь.
Подмигнув Ханне, девушка стала придвигать к себе блюда, не обращая внимание на недовольные замечания товарищей по факультету, когда та или иная тарелка забиралась прямо у них из-под носа. 
- Учеба не успела начаться, а мы уже в минусе. – Проговорила Рев, слегка гнусавя и одновременно жуя. – Надо будет Акиру погонять, как следует на тренировках, так для профилактики. А слизерин уже сегодня тренироваться идет….впрочем это не удивительно, они всегда какие-то образом успевают забронировать поле самыми первыми.  – Ревекка положила вилку на стол и повернулась к подруге. –Ладно раньше Снейп за них хлопотал, но теперь то как им удается?
Посмотрев на Ханну внимательно Ревекка снова принялась за еду. Кардинально сменив тему разговора:
- А я тебя сегодня утром в гостиной не встретила… - Рев скосила глаза на старосту, лукаво улыбаясь.

Проблемы прошедшей ночи медленно решались: на уроке маггловединия Невилль выспался, расположившись на скамеечке под партой. Он надеялся проснуться ко второй половине лекции и хоть чуть-чуть принять участие в обсуждении. В дреме он различал чьи-то голоса, но не смог продрать свои глаза, поэтому решив, что не стоит даже показываться профессору Фест, что присутствует на уроке, он крепко уснул до конца занятия. Теперь от последствий ночи остался только зверский голод. Мечта о здоровом говяжьем стейке торопила гриффиндорца в большой зал. Опоздать на обед было равносильно полуголодной диете до ужина, ведь все знают про нездоровый аппетит Рона Уизли, а так же время когда он приходит на обед, после чего со стола взять больше нечего. Как не странно сегодня удача в очередной раз была на стороне Лонгботтома - за столом гриффиндора было полно еды и свободного места.
На автомате Нев бросил взгляд на стол хаффлпаффа, там уже обедала Ханна. Сердце екнуло, на лице проскочила улыбка.
Только на секунду, только поздороваться.
Он развернулся и зашагал к своей хаффлпаффке. Он остановился у Ханны за спиной. Аккуратно убрал ей за ухо прядь белых волос, наклонился к Ханне и на ушко прошептал: я очень соскучился…
Поцеловав девушку в щеку, Невилль присел рядышком с ней.
- Как ты? Как Хмури? Чего интересного было? – кроме Ханны, Нев вокруг больше никого не видел. Но рядом с девушкой все же кто-то сидел, - Ой, Ревека, привет. Я тебя не заметил, прости.

Девушка уже почти сытая, выбирала чем еще закрепить обед. Любитель покушать, весело постотрела на Ревекку.
Мне порой кажется, что хаффлапафф победит в борьбе за кубок, только при условии, что команды слизерина и гриффиндора будут полным составом дисквалифицированы.
Дувушка еле успев прожевав остатки овощей, засмеялась. Карим, конечно, же надеялась на успех, но ее высказывание говорило о том, что именно барсучатам точно ничего не светит.
И что она вам поверил? Ревекка покачала головой и Ханна почувствовала, укол недоверия. Кто бы мог подумать что тебе так повезет. Хотя что скрывать, Ревекка была абсолютно права.
- а нет, конечно. Просто мы так стремительно убежали.  Я попыталась съехать на том, что я староста. Не знаю...пока он мне не попадался и можно жить. Староста улыбалась и с интересом проследила как у подруги выкатилась вилка. Странно...вроде бы вопрос не такой и сложный...
Ну ….тут..... Девушка сразу поняла, что дело не чисто. Уже отложив от себя основное блюдо, она доедала булочку с вареньем и было принялась внимательно выслушать рассказ Ревекки, как почувствовала что ее в ее ухо слышит самые долгожданные слова. Улыбка не заставила себя ждать. Как и поцелуй от Невилля. Если  Ханна была цветком, она была бы самым прекрасным, и казалось, что от волнения еще больше захотелось есть.
Невилль сел рядом и стал задавать вопросы. По сути девушке было не важно что он спрашивает, главное ее счастье было рядом.
Как ты? Как Хмури? Чего интересного было?
- Ох, ты не поверишь, сегодня Хмури был особенно странн. мы отрабатывали заклинания пут. Девушка мнгновенно переключилась на гриффиндорца и уже как пару секунд увлеченно щебетала о лекции, не замечая, что Невилль почти загородил Ревекку.  Ой, Невилль, чуть не задавил Рев - девушка улыбнулась и довольно сдержанно приобняла парня. Не хотелось, чтобы все в зале пялилсь на них. Так вот, - Эбботт все также мечтательно заглядывая в глаза Лонгботтома добавила, - я была в паре с Флинтом. надеюсь, случайный квоффл не улетит в мою сторону во время игры. Девушка весело засмеялась и добавила к своим словам: но, я думаю, мы с ним сработались.
никто не переутрудился. что очень кстати. 
- как твоя лекция? Профессор Фест, как всегда что-то интересное рассказывала? - девушка взяла за руку Невилля и быстро сщурила левый глаз:
- а может мы проспали? Посмотри на свое лицо! Девушку скорее забавило свое предположение, чем расстраивал. - В следующий раз можно подложить какой-нибудь рисунок или схему состава зелья. Для полезности. 
Ханна начала понимать, что утомляет своим бесконечным разговором, поэтому просто кивнула на чайничек:
- выпьешь чаю с нами?
Нельзя быть такой счастливой..

Возвращаться в замок не хотелось, но истинно гриффиндорское пузо мягко и ненавязчиво намекало, что не жрать почти целые сутки не достойно львенка до мозга (простите, какого мозга?!) костей. Тело Эша хотело есть, мозг Эша есть не хотел, более того, его аж переколбашивало от мысли о еде, несмотря даже на то, что он успокоился и практически пришел в равновесие по сравнению с тем, что творилось с ним утром.
Замерзали уши. Руки и ноги после сидения в сугробе были в полнейшем порядке, а вот уши мерзли. Тюден порадовался, что он не столь лопоух, как мог бы быть. Ведь тогда при бОльшей площади уха нужно больше джоулей тепла, чтоб его обогревать. А с джоулями у него было туго, потому что они как-то внезапно перестали генерироваться в его организме. Не дай Мерлин, он схватит пневмонию и окажется под недремлющим оком Саурона мадам Помфри.
Размышляя таким образом, а размышлял он, как вы уже успели заметить, о всякой фигне, Эш добрался до Большого зала, откуда доносились нечленораздельные разговоры и запахи всяческих вкусностей. И тыквенного сока, который Тюден ненавидел всеми фибрами своей глючной душонки начиная с первого курса. А возможно еще и раньше, просто тогда он не знал о существовании чего-то столь мерзкого, как это пойло, которое с чрезвычайным энтузиазмом поглощали все, от мала до велика. Он преспокойненько прошествовал за свой стол, поздоровавшись со знакомыми и сделав вид «ниче не знаю, не спрашивайте, почему я прогулял все пары». Живот пафосно заурчал, и гриффиндорец, недолго думая, принялся уминать предложенную еду. Совесть его не терзала.

Девушку, давеча отличившуюся на собрании в Выручай-комнате, он заметил уже в непосредственной близости от своего стола. Она выглядела испуганной и непонятно чего смущающейся. Конечно, Большой зал можно было рассматривать как подиум, но уж за 7 лет даже самый застенчивый может привыкнуть к ежедневному трехразовому дефиле.. Эш не успел додумать мысль, ибо беловолосая рэйвенкловка, словно все от нее этого ждали, споткнулась и, описав красивый пируэт, кувыркнулась прямо около лавочки, на которой одиноко сидел Тюден. В процессе полета девушка зацепила злополучную лавочку, которая серьезно покачнулась, гулко отдаваясь грохотом по всему залу. Вот теперь, пожалуй, они привлекли внимание. Потому что Эш, с трудом удержав равновесие, подскочил, уронив недоеденную котлету на радость миссис Норрис, крайне неуклюже перебрался через сидячие места и подошел к девчушке.
Ты жива? – с непроходящим ощущением дежа вю он помог ей подняться и присесть за гриффиндорский стол – Челси, правда ведь?.. Ну что ты, все нормально, ты вроде бы целая, руки-ноги не сломаны, - он тихонько нес какую-то чушь, не совсем зная, чего следует ожидать. Какие-то они нервные, эти умные рэйвенкловцы.