Ты всегда отличался особой не понятливостью и упрямством Джимми...
Произнёс Фэнрир. Оборотень приближался за его спиной, бесшумно ступая на землю. Когти и Клыки выдвинулись у Фэнрира, глаза стали волчьими, он повернулся лицом к зверю.
Ну? Соскучился? Разве я звал тебя?Зачем ты пришёл. А хотя погоди..я знаю..Захотелось человечинки. Джимми мы убиваем только одного человека в месяц, это закреплено согласием с Лордом, я же говорил тебе.На этот месяц жертва уже была. Так что извени, прийдётся тебе довольствоваться олениной.
Заявление Сивого вызвало шквал гнева у зверя, который резко оттолкнулся и прыгнул вперёд. Фэнрир поймал его, выставив вперёд руку, которую в последствии и сжал на горле зверя.
Ты же знаешь, как я не люблю когда со мной спорят, Джимми. Не надо злить меня.
Зверь дёргался, пытаясь отцепить руку вожака со своей шеи и жадно глотая воздух клыкастой пастью. Из груди Сивого слышался приглушённый рык, он вытащил палочку и при помощи заклинания призвал из кармана своей куртки серебряный цепной ошейник с шипами на внутренней стороне.
Прийдётся тебя наказать,друг мой. Может это научит тебя слушать меня.
Фэнрир расправлял ошейник, увидев который,зверь стал дёргаться ещё больше, явно боясь последствий. Фэнрир перекинул ногу и оказался сзади оборотня, сидя у него на спине, и держал его за загривок, поднимая передние лапы над землёй,из-за чего зверь, упирался только на задние. Ошейник сошёлся на шеи зверя, шипы пронзили плоть, впившись в тело,от горла пошёл дымок, словно зверя поджарили, он начал меняться на глазах, превращаясь в человека.
Фэнрир...
прохрипел он, пытаясь освободиться от удушающего оружия на своей шеи.
Извини Джимми, ты сам виноват.
на губах вожака сверкнул злостный оскал-ухмылка, он просто молча стоял и смотрел, как умирает его сородич.

Попятившись на пару шагов назад, Донна наблюдала за приближением оборотня.
В душе, мыслях, подсознании Фёрс бушевала просто некая буря страха. Сними профессор перчатки, вы бы отчетливо заметили подрагивающие от страха руки. Можно было бы сослаться на холод, но каждый бы понял, что дело не в этом. Предчувствие опасности шалило с нервами Донны.
Но знаете, что самое странное? Лицо. Оно почему-то не выражало ничего: ни страха, ни отчаянья и даже ни некого чувства волнения. Безжизненная маска, маска равнодушия. Как хорошо она играла, какая же была все же актриса! И так всегда.. Солгать- легко, заставить верить - еще проще.
И лишь глаза сдавали женщину. Не зря говорят, что именно они - это зеркало души. Бегая от страха, они показывали душевное волнение, да и просто посмотрев в них, можно было сразу же увидеть тревогу.
«-Гитлер Капут.. все... О, Мерлин, я ведь так мало прожила.» - профессор подавила ухмылку. Хоть в голову и лезли столь ужасные мысли о смерти, сердце трепещало от страха, а перед ней в пятнадцати метрах было опаснейшее волшебное существо, что-что, а умирать Ферс не собиралась, притом здесь и, именно, в это время.
«-Мне еще многое предстоит сделать.. По крайней мере выучить лоботряса Уизли маггловедению.. Мне нельзя умирать. »
И знаете, столь бурная уверенность не была напрасна. Оборотень был схвачен, притом наказан самым ужаснейшим образом. Слова о одной жертве в месяц немного ошарашили Донну, удивив, что это повеление самого Лорда.
Знаете, а Ферс стало даже немного жалко оборотня. Столь мучительные движения, удушье. Приближалась смерть, а в душе профессора страх переменился некой озадаченностью над проблемой: сказать чтоб отпустил или ничего не сказать? - вот в чем вопрос.
Жалость перевесила всё, и то, что было известно о этих существах, их кровавых расправах, и даже то, что ими только-только хотели поужинать.
«-А ведь на ночь есть вредно.. »
Профессор все же решилась подать голос:
-Может отпустишь его? - как-то слабо и нерешительно обратилась она к Фенриру, убивающему своего сородича. - Точнее, Вы отпустите.. - сделав акцент на местоимении, исправилась Донна.
Фёрс даже не надеялась на положительный ответ и действия, но все же успокаивала себя мыслью, что она сделала все, что могла. И потом, когда ее позже будет грызть по этому поводу совесть, именно этим она сможет себя утешать.
Послышались слова Кирана насчет того, каков женщине его отец, на что профессор ответила не сразу.
-Ну, да.. знал бы ты какие мысли сейчас меня посетили... - пробубнила профессор себе под нос, так, что никто, буквально, ничего не расслышал.
«О, Мерлин, убивать сородичей. Как-то жестоко!. Зато красиво выглядит, да, он-таки силен. Почему-то то, что он нас спас предало мне не чувство беспечности, а наоборот заставило насторожится.. Как вам мой папа!? Так я ему и ответила.. Ха...»
-Впечатляет. - как-то оценивающе, но одновременно безразлично произнесла Донна. Почему-то после этих событий женщина или просто не успела повесится на шею к спасителю, благодаря его за это, или просто не собиралась этого делать. Гордость, некая неприкосновенность.
Странные все-таки такие существа, как женщины:
«Говорят одно, а думают другое.
Говорят "Иди отсюда!", а думают "Идиот, сюда!" (с)»
Кто знает, что сейчас было на уме у Донны, но она еще явно не отошла от произошедшего.

- Отпустить!? Да вы в своём уме? – Киран аж поперхнулся от удивления. Он не ожидал, что эта женщина попросит отпустить неадекватного оборотня, который бы их растерзал и съел за милую душу, и даже бы не подавился.
Он не понимал такого благородства. Да, сейчас этот оборотень убежит, потому что здесь Фенрир, но вот потом… Вдруг у него совсем не порядок с головой и он решит снова выйти в деревню за закуской? И тогда врятли Кирана спасёт тот коготь, который дал ему отец. Его он, кстати, достал и держал в руке, так, на всякий случай. Конечно, он понимал, что в случае чего, его это не спасёт, и зверюге будет откровенно начхать, чем Киран там машет перед его носом, по крайней мере, Киран так считал.
«Да уж…повезло ему…» - мысленно пробурчал слизеринец, но так и не сказал ни чего против. Спорить было бессмысленно, во-первых, мнения Кирана по этому поводу не спрашивали, и Кир ещё не достаточно хорошо знаком с Фенриром, что бы охаметь и оспаривать его решения.
Мысль о том, что их проводят, Кирану понравилась. Он шёл рядом с отцом, и откровенно говоря, чувствовал себя хорошо и спокойно. Но потом он посмотрел на мужчину, и что-то как-то ему не очень понравился его задумчивый вид.
- Может, я всё-таки отдам тебе куртку… Ты, наверное, замёрз… - произнёс он. Просто хотя бы, что бы что-то сказать, хотя он и понимал, что думает оборотень совсем не о том, что он замёрз, и не это его беспокоит.
Он посмотрел на Донну, идущую недалеко от них, потом снова на Фенрира.
«Наверное, ему всё же очень одиноко…» - подумал Кир, и в нём проснулось такое чувство, от которого иногда у некоторых людей щемит в сердце, и кажется, нормальные люди называют его жалостью. Не в плохом смысле этого слова, Киран просто подумал, и решил, что всё же ему Фенрир нравится, каким бы преступником и убийцей он не был, и Кирану хочется, что бы он был хоть чуть чуть счастливее.
- Может, я сам дойду до школы? Тут не далеко, да и вполне людно… - он кивнул на нескольких прохожих, и людей иногда выходящих из пабов.- А ты бы пригласил даму выпить… - Кир задумался, выпить чего обычно приглашают дам, и так ни чего и не вспомнив, остановился на просто «выпить».

Нет я не замёрз
отчуждённо пробормотал Сивый,он продолжал идти на равне с парнем, затылком чувствуя за собой женщину. Следующее,что сказал Киран,заставило Сивого резко остановиться и посмотреть на мальчишку,после он повернулся и уставился на женщину,затем снова перевёл взгляд на мальчика, и снова на женщину.
Что скажете мисс? Вы согласитесь посидеть в компании такого как я?
мужчина посмотрел на сына и протянул руку
Дай куртку.В ней тебе появляться в Хогвартсе нельзя. Слишком разит Оборотнем. Да и Люпин учует мой запах, а если учует, тебе не сдобровать,начнутся расспросы и подозрения, а пока что не стоит никому знать о нашем родстве, это может плохо на тебе сказаться.
забрав у мальчишки куртку и напялив её обратно на себя, он застегнул её наглухо.Она сидела на нём как влитая, только ещё сильнее подчёркивая его телосложение.
Ты дойдёшь до школы сам? Или мне тебя проводить?
он почему-то был уверен,что женщина согласится.Может быть он это просто чувствовал?

Ну..может быть тогда пойдём? Киран...ты надеюсь не заблудишься? Отправь мне письмо, что ты дошёл.
Фэнрир смотрел, как удаляется сын, и когда он скрылся, Сивый и Донна пошли по улице к дальнему кафе. Они шли некоторое время молча, словно между ними возник какой-то барьер из нехватки слов, но просто он не знал как лучше начать разговор.
Вы простите, что я так с бухты барахты. Просто вы мне понравились. Я наверное пугаю вас своей прямолинейностью и беспардонностью, я не обучен светским манерам, просто знаете, не хватило времени выучить их в детстве, да и не было на это никакого повода. Ведь светское общество не допускает оборотней в свою богему. Так что...Меня все считают грубым и слишком прямолинейным, даже порой неуклюжим, я бы не хотел причинить вам неудобства, своей сущностью, если вам не уютно в моей компании я пойму...Я бы очень хотел, что бы вы меня не боялись,Донна. Я контролирую свою особенность и не нападу неожиданно. А на вас, я вообще не нападу.
Они дошли до паба Три метлы. Этот бар был хорош тем, что тут можно было снять небольшую комнатку и посидеть там, в дали от посторонних глаз и поговорить, о чём угодно, не боясь что вас услышат.
Мисс Фёрс, я хотел бы вас по просить об одолжении.Понимаете я не могу так появляться в шумной толпе, слишком много тут слишком много авроров, я бы не хотел омрачать наш ужин. Может мы возьмём отдельную комнату и там по говорим на едине? если вы конечно не боитьесь и если вы не против, просто мне кажется так будет лучше для всех.

Донна стояла не двигаясь, в ожидании каких-либо действий Фенрира.
Профессор предпочла бы проводить его сына до школы, но нет, так нет. Сам, значит сам.
«И, впрямь, ведь уже не ребенок. В этом году школу оканчивает.» - женщина заметила некие ноты обиды и недовольства в голосе Кирана. - «Правильно, мне бы тоже такое отношение не понравилось, хотя я такая натура, что невинно бы улыбнулась, произнеся что-то наподобие "я уже не малышка и в опеке родителей не нуждаюсь" и спокойно дошла бы к Хогвартсу, но пугаясь всего, что движется или шевелится. Да, гордость... чувство того, что ты уже взрослый. Как прекрасны юношеские годы..»
У Донны с Мистером Шкерой были довольно-таки напряженные отношения. Ученик был еще тем лоботрясом, а точнее, именно на ее уроках, хотя как и большинство Слизеринцев. Но были некоторые из них, которые уважали Фёрс, пусть ни как учителя маггловедения, а хотя бы, как человека. В поведении же Кирана ни капельки почтения к Донее не чувствовалось, до нынешних пор.
Искренняя, наверное, впервые такова по отношению к профессору, улыбка. Дружелюбный голос. Понимание того, что взрослые нуждаются в том, чтобы остаться наедине. У профессора в корне поменялось отношение к парнишке. Юноша показался ей лишь с виду столь отрицательной натурой, на самом-то деле, имеющим моральные принципы.
-До встречи.
«Приятный паренек, нечего сказать. А они с Фенриром схожи.. » - сделал некий вывод, Донна перевела взгляд на Сивого, спокойным шагом идя рядом с ним.
Они вновь направлялись в сторону Хогсмида. Деревушка еще раз обрадовала их своей необычайной красотой, прекрасным видом.
Они шли молча. Донна будто задержала дыхание, от столь напряженной обстановки. Она не решалась начать разговор первой, как-то неправильно вышло бы. Мужчина  приглашает, мужчина и заводит беседу.
В таком гробовом молчании был слышен хруст снега, по которому шла эта, позвольте выразится, пара, некие разговоры, доносившиеся то ли из пабов, то ли из небольших переулков Хогсмида.
Первый заговорил Фенрир. Его голос был каким-то взволнованным, глаза бегали из стороны в сторону, иногда  останавливаясь на спутнице.
Он произнес комплимент, нет, признание! Он сказал, что она ему нравится.
«О, Мерлин, нравлюсь! Я правильно расслышала или мне почудилось?»
Дышать стало как-то тяжело, трудно. Донна вдохнула свежего воздуха, дабы отойти он некоторого что ли шока. Она не ожидала, что он признается сейчас. Это было крайне неожиданно, волнующе.
Фёрс посмотрела на Фенрира, не произнеся ни слова. Услышав о том, что она в безопасности, а точнее, что оборотень на нее не нападет, в глазах заиграли огоньки веселья, а на лице появилась улыбка.
«Неуклюжим..» - женщина наблюдала за неким взволнованным поведением спутника. - «А меня это веселит. Мне такие нравятся.. »
-А я и не боюсь.. - как-то крайне тихо, будто говоря себе, произнесла Донна.
И это не была лесть или что-то подобное. Чистая правда. Ферс всегда видела в людях, как отрицательные, так и положительные черты характера. По крайне мере пыталась их найти. И, знаете, в Сивом она нашла много хорошего.
Слова оборотня про отдельную комнату немного напугали Донну, но ответ был произнесен спокойным голосом :
-Конечно. Понимаю, вы знамениты.. - под словом "знамениты" скрывалось нечто, что значит "в розыске", "уголовник" или что-то подобное. Не хотелось обижать человека.
Одарив мужчину улыбкой, профессор вошла в паб, в ожидании того, как Фенрир закажет номер.

Идя сзади, чуть слышно цокая шпильками, Донна направлялась вслед за Фенриром.
В момент, когда оборотень, скрываясь от лишних взоров, взял ключ от номера, женщина ожидала в стороне и лишь, когда все было готово, Ферс последовала за мужчиной, молча, дабы не привлекать лишнего внимания.
Мелькали закрытые двери, в помещении было как-то тихо, лишь из бара доносились гулкие возгласы, то неких женщин, то не совсем трезвых мужчин, решивших пропустить рюмку в этом заведении. Изредка слышался строгий голос Мадам Розметты.
Донна дышала как-то тяжело, неслышно. Она чувствовала себя так же, как будто при сдаче СОВ или ЖАБА, зная, что сдашь на отлично, но все же волнуясь, что может  произойти некий изъян. Там невнимательность, а здесь эдакое немного шаткое доверие к человеку. А то! В одном помещении с мужчиной буквально ее возраста! Наедине. Думаю, все сами поймут, что именно смущало Фёрс.
«-Отлично Донна, ты ведь этого хотела. Да.. да.. вы вдвоем в одном номере. - женщина вошла в помещение, улыбкой поблагодарив Фенрира за эдакую любезность, интеллигентность. - Ну, вот. Сейчас завяжется разговор. На сколько? А.. черт его знает. Только вот точно знаю, что влюбляться в него нельзя. Какой влюбляться? Даже симпатизировать противопоказано. Как говорится, от симпатии до влюбленности один шаг. Эх... »
И какие же только мысли могут посетить в минуты молчания, в минуты наколенной обстановки сознание профессора?
«-Прекрасно. Теперь ты разговариваешь сама с собой, вместо того, чтобы открыть рот и произнести хоть слово, дабы завязалась беседа.»
Донна присела на краешек дивана, положив ногу на ногу и внимательно взглянув на Фенрира.
И лишь в этот момент женщина почувствовала некое облечение, легкость. Только сейчас она осознала, что период, когда Донна мило проводила время на воздухе, наблюдая за разборками двух оборотней, был довольно-таки велик. Ферс даже не знала точного времени, но чувство того, что уже давно перевалило за полночь не покидало ее.
Холодная улица уже давно сменилась на уютную довольно теплую гостиницу. Тело жаждало отдыха. Уверена, что была бы Донна в одиночестве, она давно бы уже откинулась на спинку дивана, доставив себе приятное удовольствие, позволить расслабиться телу. Но она держалась прямо, гордо и в то же время как-то изящно.
Кисти ее рук плавно легли на коленки.
Фенрир заговорил вновь первым.
-Да, благодарю. Вино- это моя слабость, хотя как и виски тоже. - женщина невзначай закатила глаза, невольно улыбнувшись. - Красное, если можно. - голос звучал спокойно. Даже малейших ноток тревоги, недоверия не почувствовались в нем, некая искренняя мягкость была на первом плане.
Впечатление менялось с каждой секундой, притом в лучшую сторону. Фенрир был крайне хорош собой, приятен, как снаружи, так и в общении.
-И правда, выглядит крайне привлекательно. Благодарю. - женщина протянула руку к вазе с фруктами, оторвав одну виноградинку и сразу же ее съев. Чего-то тяжелого Донне не хотелось. На ночь, да, и притом сейчас ее более привлекало общение, чем пища.
Грейбэк заговорил о недоверии, что немного смутило Фёрс.
«-С чего он взял? Я же не дергаюсь, как шизофреник от него. Притом он - пожиратель. Не каждый бы согласился провести хоть пару часов с ним в одном помещении, точнее в одном помещении с прислужником Темного Лорда.»
-Отчего вы так решили? Доверие не приходит за несколько минут, оно основывается на мнение о человеке, выработанном, поверьте, не за один день. А я ведь с вами едва знакома. - женщина как-то ласково улыбнулась, вновь продолжив. - Да, и послушайте, вы мне крайне приятны и ничего в вас меня не пугает. Думаю, нам просто стоит узнать друг друга лучше, тогда и отношение будет более теплое. Вы так не считаете? - голос был крайне мягок. Приятен слуху столь же, как чудесный запах ландышей обонянию.
Время шло. Летело крайне быстро, незаметно. Было такое ощущение, что скоро уже встанет солнце, озарив весь мир своим ясным светом.
«-А ведь у меня завтра лекции...»

Эван Розье тяжко вздыхал. Он до чертиков не любил вечерами шастать по подозрительным местам. Остатки его сознания (что доселе не были прокурены и пропиты), сговорившись с опытом минувших лет, навязчиво насвистывали о том, что именно в таких подозрительных местах можно встретить стайку-другую малолеток с аврорскими значками. В любое другое время Эвану бы понравилась такая перспектива, но в данном временном промежутке Розье был несколько не в настроении. Нога болела почти до хромоты, а голова раскалывалась, швы грозились разойтись в любую секунду. Эван наверняка предпочел бы, чтобы это были последствия неудачной подтяжки или еще чего косметологически-пластического, но он даже и не догадывался о таких очень маггловских и очень увлекательных штуках. Два месяца, проведенные в Болгарии, отнюдь не были отпуском, о чем Розье почти жалел.
Но шастать все равно приходилось. Встретив давеча свою ненаглядную вдовушку и чуть не доведя ее до инфаркта, Розье дал чудное такое обещание. Простое и невинное. Да, он пообещал встретиться с детьми. Эван покрутил сигарету, покусал фильтр и закурил. В Кабаньей голове было шумно, дымно, людно и, как всегда, никакой съедобной еды. Да, так вот… - Эван решил не отвлекаться от удручающих мыслей о своем семействе, про которое, что ж тут лукавить, Эван думать забыл уже очень давно. Весь его материнско-отеческий инстинкт переводился на боевиков и Уоррена. Думать о последних вовсе не хотелось в связи со всеми событиями последних месяцев.
Через пять минут размышлений о детях, их матери, матери их матери, ожидания и меланхоличного посербывания того, что у Аберфорта называлось черным чаем с земляникой, Эван окончательно удостоверился в том, что тема подростков и молодежи ему категорически не нравится. Брови сведенную на переносице, испепеляющий взгляд на сигарету, Розье надеялся, что Роксана не придет. Ведь, о мерлин всемогущий, в самом-то деле, могло произойти всё, что угодно! Сова могла не доставить письмо. Роксана могла проигнорировать письмо. Ведь, когда в письме есть только место, время и подпись отправителя – не инициалы, а заковыристая небрежная закорючка – не очень-то хочется испытывать судьбу. Роксана может быть занята, ее могут не отпустить, она может – конечно, может! – вообще не знать, где находится Кабанья голова…
Все это было неубедительно настолько, что Розье сам не верил себе. Поэтому он продолжал испепелять сигарету всеми возможными – и не очень возможными – способами.

Невероятно диковинный словарный запас сейчас весь проносился в голове Эвана. Мысли были отчетливо несвязными, но категорически нецензурными. Эван Розье в очередной раз тяжко вздохнул. В двери паба зашла девушка. В принципе, эта девушка могла быть кем угодно. Розье фыркнул. Фыркал он нечасто, но когда фыркал это значило лишь то, что Эван чувствует и ведет себя неадекватно. Затяжка, облачко дыма, сквозь который очень пафосно и кинематографично заметен цепкий взгляд. Розье проклинал себя всеми известными недейственными проклятьями. Вредить себе он был не намерен, но он должен был попытаться убедить себя в том, что он плесень на мху на гнили на сгнившей рыбине, выброшенной на берег морской, изгнанной из стаи таких же рыбок... Пока что это получалось из рук вон плохо. Ему не было совестно. Да, бросил семью. Да, не появлялся. Да-да-да. Но тошно-то было, хоть напевайся.
Папа? Папа? Папа… - еле сдерживая нервное помигавание правого глаза, Эван ухмыльнулся, согласно кивая. Выражение его лица было неописуемо странным. Смесь удивления с угрюмой обреченностью. Хотя где-то глубоко – уж очень глубоко – в душе, Розье облегченно вздохнул и улыбнулся. Но, что бы там не гнездилось и не размножалось в голое Эвана, он не собирался называть данного ребенка дочерью и кидаться к ней на шею с извинениями, слезами, нытьем и самобичеванием.
- Сядешь? – рука с сигаретой указала на стул напротив. Эван продолжал ухмыляться. Он долго учился принимать такой вид. Вид порядочного пожирателя смерти, убийцы и маньяка в период ремиссии. Это был запатентованный пожирательский прием, чтобы все ненужные взгляды были обращены в перпендикулярно противоположную сторону, а нужные взгляды хотя бы задумались над тем, что можно бы и испугаться.
- Почему ты пришла? – любопытство было отличительной чертой Эвана, которую он иногда очень хотел искоренить, но все не решался. Интерес был выше инстинкта самосохранения и желание жить размеренной жизнью без стрессов. И это любопытство вовсе не было предназначено обижать или хамить, нет. Но так могло показаться.
- Я вчера встречался с твоей родительницей, - облокотившись о стол, докуривая сигарету, стряхивая пепел в пепельницу, туша окурок. Эван говорил неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой. Ввергая самого себя  в ступор своей разговорчивостью и информативностью этих самых разговоров. 
- Она думает, что нашим с ней детям нужна отеческая любовь, забота и внимание, - а так же Эван иногда был противно прямолинейным. Особенно, когда понимал, что зубы Гершвином или средневековыми пытками оппоненту не заговорить. Да и незачем заговаривать. Привычным жестом – отросшие немного этак припыленные волосы с лица. Сутулая напряженная спина.
- И я склонен с ней согласиться, - улыбка, почти извиняющаяся, простая такая. Наверное, не такая, какая должна быть у любящего отца, но такая, какая бывает у человека, которого пронизывает ответственность за незнакомого человека. Эвану становилось значительно менее угрюмо и смиренно.

На гениальный вопрос Эвана последовал столь же гениальный ответ его дочери. Эван подумал о генах, и уже приготовился жалеть бедную девушку, если она хоть чем-то похожа на папеньку.
- Какие отважно-гриффиндорские замашки, - Розье приподнял бровь и, сделав глоток чая, скривился. Чай был откровенно говоря дерьмовым. Эван подозревал, что чай здесь разводят из какой-нибудь маггловской ерунды в пакетиках. – Идти одной в столь сомнительное заведение, тем более к мертвому отцу, это верх безрассудства, - Эван улыбался, продолжая разглагольствовать. Это не было упреком, это не было насмешкой, это просто манера разговаривать. Розье изучал девушку. Розье думал, что, наверное, когда-нибудь сможет назвать ее дочерью. Когда привыкнет к мысли о том, что у него вообще есть дети. В самом деле он считал, что дети это замечательно. Он нянчился с детьми Лены, Рабастана и с даже мелким Малфоем. Майлк и Роксана были чем-то очень странным в его жизни. Когда он жил с ними, они были беззащитными и откровенно простыми, Эван в них души не чаял. Повзрослевшие без него, теперь они практически пугали Эвана. Роксана выглядела и вела себя, как взрослый самодостаточный человек. Это было видно с первого взгляда, а Розье привык верить своему первому впечатлению, как минимум, пока не появилось второе. Стать отцом Роксане он вряд ли сможет. Быть может, со временем они начнут доверять друг другу, быть может…  Сейчас Эван мог предложить только "внимание и заботу". С отеческой любовью он погорячился.
- Некоторые вещи лучше "никогда", - он усмехнулся. В его жизни таких вещей, которые бы лучше "никогда", была больше, чем достаточно. И он пока что не был уверен на сто процентов, относится или нет к этим вещам данная встреча. У него были подозрения, что эта встреча ничего хорошего Роксане не преподнесет.
- О, я могу, например, провести курс промывания мозгов на тему политики и, естественно, общественной пользы моего начальства. Могу накормить мороженым и подарить воздушный шарик или приготовить эскалоп из телятины по рецепту моей тещи. Могу познакомить тебя с моим фикусом. Забавнейшее создание, кстати говоря. Могу потравить байки о жизни пожирателя, или спеть колыбельную, а могу пересказать пару сказочек Бидля. Вы с Майклом засыпали только под этот садизм. А ваша мать меня за это, кажется, до сих пор ненавидит, - Эван продолжал ухмыляться, но его взгляд свидетельствовал о том, что он откровенно веселиться, наблюдая реакцию Роксаны. Она была до чертиков похожа на свою мать. Розье вздохнул, отгоняя ностальгические воспоминания о том, как его угораздило жениться и стать счастливым обладателем двух отроков.

Настоящий герой всегда появляется внезапно. Учитывая эту аксиому - весьма сомнительную, честно говоря, аксиому - Джордж Уизли аппарировал к калитке Норы, а потом ползками и перебежками пробрался к задней двери. Она вела из сада прямиком на кухню. Джордж, как порядочный сын, вытер ноги о коврик, струсил с себя снег, повесил на спинку стула куртку, бросил шапку на стол, и стал ожидать когда же гневные крики маман озарят его своим совершенством. Криков не последовало ни сию секунду, ни через минуту, ни через три минуты. Джордж перестал топтать лужу под холодильником и высушил ее заклинанием. Он посмотрел на часы, которые показывали, где находится каждый из семейства Уизли. Хоть и количество стрелок на них зашкаливало, каждый Уизли прекрасно ориентировался в них. Вот отец Джорджа был на работе, а матушка - у соседки. Наверное, - подумал Уизли, - пекут... Иногда жительницы этого городка ходили друг другу, как обычные домохозяйки, чтобы предаваться утехам с мукой, яйцами и сахаром. И каждый раз после таких кулинарных оргий Молли приносила домой шикарные произведения искусства. Джордж решил, что он обязан дождаться результатов маминых экспериментов. Так же часы показывали, что в доме находится не один он. Оставалось только хорошо погреметь, чтобы Джинни появилась на кухне. Джордж сел за стол и подпер рукой подбородок. Исполняя обряд призывания родственников на кухню, то бишь устроив небольшой танец кастрюлек по кухонным тумбам, кастрюлек, на которых плясали пестрые искорки, Джордж выглядел настолько безобидно и смиренно, насколько он вообще мог так выглядеть. Если бы не палочка в его руках, можно было бы подумать, что он просто посторонний наблюдатель за танцем маленьких кастрюлек. Пируэты в их исполнении были, конечно, не очень ловкие и живописные, но зато шуму было больше, чем требовалось.

Погружённая в свои мысли Александра, шла по дороге к дому семьи Уизли. Она давно обещала навестить Джинни. И вот сейчас, наконец совершился тот день, когда девушка была совершенно свободна, да и Джинни тоже не была занята домашними делами. Но Алекс рассудила так: что если не будет Джинни, то сделает вид, что пришла либо к Фреду, либо к Джорджу. А почему бы и нет? Что, ей уже нельзя прийти к своим друзьям и товарищам? Лекс убыстряла свой шаг, пытаясь
быстрее добраться до Норы. Наконец, недалеко от Саши, показался дом Джинни. Александра облегчённо вздохнула, и чуть ли не побежала в сторону домика.
-Ура, я наконец - то таки дошла. Приблизившись к калитке, Алекс осмотрела себя с верху вниз, а одета она была именно так: чёрное пальто, не достающие до колен, разноцветный тёплый шерстяной шарф, который красовался на шее у своей обладательницы, чёрные невысокие сапоги на шнуровке, зимние перчатки, цвета хаки, хорошо защищали от мороза, а на голове (ну конечно этого Александра не разглядела, а помнила) у неё была её относительно длинная шапка с козырьком, коричневого цвета, с жёлтыми полосками поперёк.
Саша поправила свой шарф, и подошла ближе к калитке, не поднимая глаз. Александра открыла калитку каким-то образом сразу, и вошла на задний двор дома Уизли. Наконец, девушка подняла голову и увидела Фреда и Джорджа, а затем и Джинни, которая висела на метле в воздухе.
-Привет Джинни, привет Фред, привет Джордж. Как ни в чём не бывало поздоровалась со всеми ребятами Саша, пристально наблюдая за действия рыженькой девчонки, которая была очень хорошей подругой Александры. но они были очень разными. Алекс была всегда молчалива и не любила обращать на себя внимание, при всём своём уме, а Джинни, всегда была яркой и радостной девчонкой, что очень радовало Кански.
-Ну и чем вы тут занимаетесь? Поинтересовалась Саня у ребят.

Натягивая на уши шапку, Джордж на своих двух вылетал из кухни. Рвение оседлать волну превышало осмотрительность, которая необходима в общении с Фредом. Оставив мячи и биту, Джордж блаженно щурился на солнце: яркое, но холодное. Он думал о том, что сегодня выдался чудесный день. Снежка столкнулась с мордой его лица именно в этот момент.
- Не, ну! – заявил Джордж, наклоняясь, чтобы вытрусить снег из воротника куртки, прыгая и оставляя хаотичные следы на снегу. – Вот Фреду точно не хватает Рона, - пробурчал рыжик, скатывая мстительные снежки.
- Я тебя сейчас поваляю, братец, еще как поваляю, - наблюдая за тем, как Фред наматывает круги вокруг и просто очень неприлично хихикает, Джордж запрыгнул на метлу и взлетел. Снежки полетели друг за другом так, чтобы Фред не успел увернуться от обоих снарядов.
- Ха-ха! – гордо, - И кто тут король? – приподняв бровки, - Где мои аплодисменты, а? – это уже к Джинни. Правда, Джинни Джордж не видел, поэтому стал оглядываться по сторонам. Джинни он узрел над собой, улыбнулся ей и тыкнул пальцем в сторону калитки:
- А к нам гости! – жизнерадостно сообщил Джордж, предвкушая артобстрел новоприбывшей жертвы с воздуха. По мере приближения жертвы, Джордж смог опознать в ней Александру. Улыбка рыжика стала не просто широкой и счастливой, а очень широкой и очень хитрой. Он спустился к земле, чтобы налепить парочку снежков.
- А мы как всегда, ничем особенным. Лично я свергаю Фреда с пьедестала, на который он самонадеянно себя поставил. Присоединишься? – речь шла именно о «короле снежков». Единоличность Фреда была вопиюще непозволительной. И Джордж собирался не позволять в меру своих очень скромных сил.

Алесандра с улыбкой наблюдала за тем, что вытворяет Фред. Конечно, это выглядило немного глуповато, но довольно прикольно.
- Я король снежков! - прокричал Фред. Алекс лишь усмехнулась. Но тут, наконец, девушку поприветсвовал Джордж.
- А к нам гости!
-Привет Джордж, я тебя тоже очень рада видеть! Александра широко улыбнулась, смотря на двух братьев.
Иногда она не понимала, как она их вообще различает? Они же как 2 капли воды похожи!
-Привет, как ты? Давай с нами полетаем, если, конечно, не боишься моих сумасшедших братьев. Поприветствовала девушка Джинни. Младшую Уизли, Александра очень любила и доверяла ей. С первого курса они были очень дружны.
- А мы как всегда, ничем особенным. Лично я свергаю Фреда с пьедестала, на который он самонадеянно себя поставил. Присоединишься? Александра одобрительно кивнула головой.
-Я то присоединюсь и полетаю. Но вы ребята не забывайте, у нас сегодня собрание! Помните где? Саше стало на миг интересно, этот вопрос, не станет вопросом на засыпку или всё же станет?
-И кто тут еще король снежков После содеянного Джинни, Александра рассмеялась. Затем, её лицо снова стало спокойным.
-Только одна проблема! У меня нету метлы. - разочарованным голосом сказала Алекс смотря на всех ребят. Резко, у Алекс, завибрировал мобильный телефон. Это была SMS от одно друга Лекс.
-Ой ребята, простите, мне придётся вас покинуть. Пока! встретимся на собрании! Сказала Александра, и выбежала со двора Норы.

==>