«Ночью не выспалась. И голова болит…»
Марк поднял притворно-виноватый взгляд побитой собаки на слизеринку. Как никак, именно из-за него ей вчера ночью и пришлось пить, причём немало. Если уж ему с утра после всех вчерашних происшествий было, мягко говоря плохо, то что же тогда было с ней?
- Ну… я больше так не буду. Честно.
Ждать, что кто-то в это поверит было бы крайне глупо, тем более что обе девушки, и Милана и Миллисента, хорошо знали некоторые черты его характера. Но ничего не мешало попытаться.
- Я сам сегодня едва уроки отсидел… и ещё этот чёртов Хмури. Всех достал, маньяк.
Вспомнив, что весь день в самых прекрасных мечтах ему виделась большая мягкая подушка в спальне, парень прикрыл глаза, удобно устроившись в руках Миланы с видом большого наглого кота. Впрочем, ненадолго. Потому что знал, что Миллисенту лишний раз злить не стоит. Так уж устроены некоторые слизеринки – они не будут разбираться, кто и в чём виноват, просто подойдут и дадут по лбу. И тогда ему пожалуй придётся идти и занимать себе местечко в больничном крыле, рядом с Ноттом.
Кстати…
Флинт снова вспомнил про Пэнси и Тео и открыл глаза. Он очень не любил, когда всё шло не так, как надо. Правда он и сам наверное не знал, что значит это самое «как надо», но это было не так важно.
Что-то они долго не возвращаются…
Он начал волноваться, хотя старался не подавать виду. Обеим слизеринкам совершенно ни к чему было это знать. Марк поднялся с кресла и отошёл к камину, задумчиво обкусывая губы. Такое пожалуй случилось впервые – чтобы он в компании подруг думал о ком-то ещё..
Ну давай, скажи ещё что тебе нет до него никакого дела.
Не скажу… Дело есть, просто я не понимаю, насколько это серьёзно, вот и всё…
Отлично. Поздравляю тебя, придурок. Ты окончательно с ума сошёл…
От раздумий парня отвлек чьи-то громкие голоса. Трое первокурсников что-то слишком рьяно обсуждая, прошли через гостиную, направляясь на ужин, судя по всему.
- Маленькие демоны… Никакого воспитания у молодёжи.
Флинт ворчал исключительно для виду, потому что сам он на первом-втором курсе был намного наглее и создавал всегда много шума. По крайней мере, пока не попал в команду.
Слизеринец покосился снова на обеих девушек, а потом перевёл задумчивый взгляд на закрывшийся проём в стене гостиной. Вдруг подумалось, что без пары чашек кофе до начала занятия он просто не доживёт, а уходить из гостиной почему-то не хотелось.

Делакур медленным шагом вошла в гостиную. Она чуть слышно зевнула, поправив лохматые волосы. Из своей спальни она принесла книгу и коробочку конфет. Габриэль имела вредную привычку, есть шоколад за прочтением учебников или сказок Бидля. Лицо девочки было сонным, словно она только что встала и пыталась согнать себя следы продолжительного сна. Габриель беглым взглядом пробежала по гостиной, стараясь лучше её рассмотреть. В длинном помещении было тихо, лишь дрова в камине весело потрескивали, согревая холодное подземелье. Гэби провела рукой по гладким стенам из дикого камня, на которых висели плакаты, зелёные гобелены факультета и размещалась доска объявлений. Девочка со скучающим видом залезла на бархатный диван изумрудного цвета, и поджав под себя ноги, начала наблюдать за огнём, который весело танцевал и ласкал язычками пламени раскалённый камень. Она положила книгу в кожаной обложке на стол и открыла коробку конфет, которые привезла ещё из Шарбатона. Внутри коробки лежал конвертик, сделанный из бумаги ярко - розового цвета. Гэби чуть приоткрыла рот и радостно улыбнулась, понимая, чьих это рук дело. Она осторожно вскрыла конверт, достала оттуда письмо, пахнущее знакомым до боли парфюмом и с жадностью начала читать.
«Дорогая Габриель, я знаю, что ты теперь так далеко от меня и наверняка не вернёшься назад. Ты привыкла добиваться всего, что хочешь, мы обе привыкли. Здесь в Шарбатоне после твоего отъезда станет так пусто и тоскливо, поэтому я заранее хочу написать это письмо, чтобы ты не была одинока в далёкой английской школе и смогла побыстрее отправить сову. Гэби, я до конца не понимаю, что побудило тебя уехать из Франции. Я хочу, чтобы ты, наконец - то перестала скрывать истинные мотивы и рассказала мне всё. Ты же знаешь, что я волнуюсь! Не будь эгоисткой. Твоя лучшая подруга сможет понять тебя, как никто другой. Кстати, ты уже познакомилась с соседками? Я уже ревную. Надеюсь, они не смогут заменить тебе меня, ведь правда, Габриель? Я единственная и неповторимая? Ну не смейся! Я знаю, что сейчас ты улыбаешься. Ты всегда так делаешь, когда я начинаю ревновать тебя к другим. Я очень скучаю. В академии были словно сёстры, даже больше… Да, забыла спросить, как там Флёр? Твоя сестра Чемпионка? Ты говорила, она встречается с Биллом Уизли. Он хоть симпатичный? Если честно удивлена, что она выбрала англичанина. Флёр так красива. Мне кажется ей бы больше подошёл богатый француз. Хотя это не моё дело. Ты ведь тоже не одобряешь её выбор? Ну ладно, не буду тебя доставать. Жду письма с подробным отчётом о твоём прибытии и факультете, на который ты попала. Пока, дорогая!
                                                                                                                                                      Твоя Жаклин»
Габриель с умилением прижала бумагу к груди, и ей показалось, что от письма подруги исходит тепло, которое грело не тело, а душу. Девушка вздохнула, ощущая, как на глазах наворачиваются слёзы. Единственная причина, почему она не хотела покидать Шарбатон, была её подруга Жак. Гэби на секунду закрыла глаза, одно мгновение и перед лицом возник образ подруги. Габриель немного нервно куснула нижнюю губу и снова перечитала письмо.
«Жак, как всегда проницательна. Интересно, что она скажет, когда узнает, что я на факультете хитрецов? Хах, хотя думаю, что она не удивится. Кто кто, а Жаклин знает обо мне всё. Хорошо ли это привязываться к людям? Рассказывать им свои секреты, тайны и страхи? Наверное, каждому нужен человечек, который сможет понять, помочь в любой ситуации и просто обнять, одаряя своей любовью и теплотой. Жаль, что у нас с Флёр такая большая разница и она для меня просто старшая сестра. Странно, что мы с ней не подруги. Нужно будет послать ей письмо, может пройтись в совятню? Хм… лень. Ладно, потом, сначала я хочу попробовать конфеты, которые мне всучила Жаклин. Люблю я её все-таки. Эх, Гэби Гэби… говорила тебе мама, нельзя так привязываться к людям» - с нежностью подумала Габриэль, убирая письмо в карман, устраиваясь на диване и кидая в рот маленькое шоколадное сердечко. Девочка почувствовала, как сладкий молочный шоколад тает на языке, оставляя незабываемый вкус. Это были её любимые конфеты. Гэби обожала сладости, хотя все утверждали, что они вредны для зубов и кожи, но вейла ела и ничего, оставалась всё такой, же маленькой красивой студенткой. Габриель хихикнула, с гордостью думая о том, что она может, есть, что хочет и ни одного лишнего грамма не прибавится к её тонкой, почти мальчишеской фигурке.
« Хм… я всю жизнь буду ходить с нулевым размером груди или всё же когда-нибудь повезёт?» - вдруг подумала Гэби, поражаясь неожиданной мысли. Девочка фыркнула, покачала головой и открыла книгу.

==>Коридоры подземелья

На лице Трейси в данный момент сияло презрение. Презрение всего вокруг, всего, мимо чего она проходила, как говорится, всего и всех. Вот он, истинный вид мисс Дэвис. Теперь она сама верит всем этим слухам о ней. А именно, что она настолько пуста, что не может ни любить, ни испытывать к кому-либо тепло и доброту. Внутри все пылало от ненависти, хотелось одной лишь мести. Неужели вот такой вот должен быть настоящий вид слизеринки? Вот что хотели сделать из нее родители, когда воспитывали ее? Что ж, им это удалось, браво. Она стала такой и останется ею навсегда. Хотя, вот не все слизеринки такие. Некоторые просто были хитрыми и завистливыми или же просто до потери пульса гордыми, но никчемными. Иногда даже хотелось стать какой-нибудь из выше перечисленных, но к сожалению, а может быть и к счастью, это невозможно. По своей натуре она очень сильная и стойкая, хитрая и изворотливая, стервозная и пустая. Вот-вот, слишком пустая! Поэтому ей это и не нравилось. Неужели нет человека, способного пополнить это пустое пространство в ее душе? По мнению девушки такого нет и это просто невозможно. Вся ее судьба просто предопределена. Вот и первое главное событие в ее жизни – метка. И Триша не сомневалась, что получит ее, потому что такова ее судьба, которую предопределили родители. И вот она будущая упивающаяся смертью. Потом она выйдет замуж за какого-нибудь чистокровного богача, который тоже будет на стороне Лорда и родит пару детишек, которые в будущем тоже поступят на слизерин. Как мило, правда? Вот и я о том же.
Дэвис снова шагала по коридорам подземелья, идя в сторону родного дома факультета. По пути ей попадались какие-то первокурсники, блуждающие по этим длинным до бесконечности коридорам. Видимо совсем забыли, что если их поймает мистер Филч, то им не поздоровится. Да что Филч то? В этих подземельях есть вещи более страшнее, чем этот чокнутый старикашка.
И вот, наконец она у входа в гостиную. Пролепетав пароль, вход открылся, после чего Трейси гордой походкой вошла в помещение, где обычно обитало большое количество хитрецов. Но сегодня людей в этой комнате было на удивление мало. Ни Пэнси, ни Маркуса, ни Обри. Видимо или где-то прогуливаются или набивают желудки в большом зале. Там же сейчас проходит ужин. Нет, ну Крэбб с Гойлом уж точно находятся там.
Трейси медленно подошла к одному из кресел, стоявших, в углу гостиной и присела туда, откинувшись на мягкую кожаную зеленую спинку. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, прикрыв обрамленные пушистыми ресничками веки.

==> гостиная Слизерина

Что-то стоило предпринять. Надо убить время до начала занятия, уже даже неважно как. Только не в этой тишине. Слишком много мыслей начинают копошиться в голове, вызывая такие разные и такие противоречивые чувства, что становится не по себе. Да ещё и обе слизеринки, словно мысленно сговорившись, молча следили за каждым его шагом, не торопясь с ответами ни на один его вопрос.
Отлично. Это называется женская солидарность?.. Кхм, даже не смешно.
Марк слонялся по гостиной, не зная куда себя приткнуть. Он уже был даже согласен идти в Большой зал на ужин, только чтобы хоть как-то отвлечься от этого молчания. Хотя, как уже было замечено, Слизерин полон чудес и личности иной раз попадаются весьма любопытные. Вот что например может крутиться такого в голове девушки, что она молча приходит в гостиную своего факультета, молча садится на диван и также молча начинает пить огневиски средь бела дня, а вернее раннего вечера, не обращая внимания ни на кого вокруг?
Флинт проводил глазами Милану и, засунув руки в карманы, некоторое время наблюдал за Ниадой. Со стороны казалось, что у неё случилось что-то очень серьёзное. Ну а иначе, разве станет молодая аристократка снимать напряжение с помощью вискаря, да ещё со всхлипываниями и слезами на глазах?
Непонимающе моргнув, парень вспомнил как перед тренировкой мисс Десс старательно делала вид, что не замечает явных знаков внимания от какого-то гриффиндорца. Да она так быстро ретировалась из зала, что в голове Флинта кроме мыслей о квиддиче осталась куча подозрительных догадок и вопросов. И, хотя он не стал бы лезть к ней в душу, интерес от этого меньше не становился. А вдруг этот самый гриффер успел её обидеть?
Озадаченно глядя перед собой и уже мысленно вовсю представляя, как тщедушное тельце превращается в образцовый снаряд для битья и разогрева игроков перед полётом, Марк упустил какой-то определённо важный момент.
"Марк... Ты случайно не собираешься в Большой Зал? Пошли вместе!"
С этими словами девушка решительно потянула его из гостиной.
Э.. вообще-то нет, не собираюсь. Хотя...
Флинт обернулся к Миллисенте, но слизеринка с оскорблённым видом отвернулась, делая вид что ей совершенно наплевать. Ну а раз так, то и говорить было не о чем. Именно поэтому он послушно направился за Ниадой, даже не пытаясь сопротивляться.
Она о чём-то думала всю дорогу, а Маркус не слишком спешил отвлекать её своими вопросами, поэтому до зала они добрались молча и как-то слишком быстро. Отворив дверь перед однокурсницей, Флинт бросил взгляд на стол из факультета и.. да, и снова не увидел ни Нотта, ни Пьюси, ни Гойла. Даже Малфой куда-то исчез, хотя он помнил что встретил его по дороге сюда. Зато в зале было полно каких-то болтливых малявок, которые громко что-то обсуждали и только что не бросались едой друг в друга. Это было бы забавно.
Усевшись напротив слизеринки, Флинт покосился на преподавательский стол, а затем поднял глаза на свою неожиданную спутницу.
- Спасибо что вытащила. Терпеть не могу выяснения отношений.
Подобное пояснение скорее всего было лишним, поэтому Флинт решил не распространяться дальше на эту тему. Подозрительно покосившись на кубок с соком и еду вокруг, появившуюся на столе, как обычно, стоило только сесть, Марк вдруг понял, что голоден.
- Твоё дело, конечно, но... Всё же, что это было?

Когда-то, в один дождливый летний день, Рассел Эриаль сидел в своей комнате и думал о чем-то своем. Погода за окном была далеко не летней, но парня это нисколько не расстраивало – он-то сидел в тепле и уюте да еще с чашкой свежесваренного кофе. Как известно, тепло и уют как нельзя лучше настраивают на погружение в собственные мысли, которые иногда бывают очень даже неплохими. Именно в тот день, бродя по лабиринту памяти, Эриаль пришел к выводу, что в жизни каждого человека случаются такие моменты, когда он чувствует себя героем пьесы абсурда, но сделать ничего не может. Как позже показала практика, предположение оказалось верным. В случае же мага, это правило срабатывало не один раз.
Шаги по бесчисленным коридорам в поиске чего-то, беглый взгляд, окидывающий каждый подоконник и кабинет и почти каждый раз тихие ругательства. Наверное, со стороны действия парня казались бессмысленными и глупыми – не каждый день встретишь человека, бегающего по замку да еще и ругающегося. На самом же деле, Рассел просто забыл свою сумку с кучей необходимых вещей, но вспомнить, где она, никак не мог. Именно поэтому почти весь день был потрачен на то, чтобы просмотреть все места, где сумка со всем самым дорогим была забыта.
Жизнь не только шутит над человеческими существами, но еще и учит их кое-чему. Научила ли она чему-нибудь дитя туманов? Благодаря урокам жизни, слизеринец узнал, что не все в этой жизни поддается логике. Вот, например, отношения между людьми – высокий и красивый парень выбирает низкую и не самую симпатичную девушку или миллионер-отец, всю жизнь считавший своих сыновей неудачниками и собиравшийся оставить все свое состояние кому угодно, но не детям, перед смертью пишет завещание на имя все тех же сыновей. Все эти «события» вряд ли можно объяснить логикой – она попросту бессильна. Правда, в случае Эриаля, логика должна была бы помочь, вот только то ли ее попросту не было, то ли она впала в спячку. К счастью слизеринца, извергающего проклятия, память услужливо подсказала, что есть одно замечательное заклинание, которое поможет заполучить желаемое. Проворчав самому себе, какой же он дурак, Рассел – таки заполучил сумку и, поняв, что жутко устал, направился в Большой Зал.
Практически каждый слизеринец имеет в запасе пару дежурных выражений лица, которые отражают его состояние на данный момент – их даже не надо репетировать, за столько лет они вошли в привычку и быстро «одеваются» на лицо. Закатив глаза с выражением лица, будто бы говорящим «как мне все надоело», Эриаль прошел к столу однокурсников и сел на свободное место напротив Нотта, расказывающего что-то Флинту.
  - Привет всем.- Рассел улыбнуся одной из своих самых доброжелательных улыбок, а затем переключил свое внимание на стол, желая найти там чашку кофе. Кофе, к сожалению слизеринца, не нашлось, зато парень увидел Тео, намазывающего джем на тост с таким видом, будто это было самым важным занятием в жизни. Будь дитя туманов чуть менее устал и раздражен, он бы непременно подшутил над другом, но в данный момент он больше всего хотел заполучить чашку крепкого кофе, но ее, как на зло, нигде не было. Подозвав школьного эльфа, Эриаль потребовал желаемое и наконец-то успокоился, решив, что все самое необходимое он уже получил.
- Как прошел ваш день? Надеюсь, получше, чем у меня. - вопрос был задан вникуда и адресован всем одновременно, чтобы при желании каждый мог ответить на него. Абсолютно дежурный вопрос, призванный поддержать беседу, если у кого-то возникнет такое желание. Если же желание не возникнет, то у слизеринца есть чашка кофе и спокойствие, что тоже очень даже неплохо – не всегда ведь хочется общаться, тем более, если ты почти половину дня потратил на поиски своей сумки, лишь под конец додумавшись применить магию.

Когда ты остаешься один, твои мысли потихоньку начинают сводить тебя с ума, но ты, почему-то, никогда сначала этого не замечаешь. Ты все также сидишь один в пустой комнате и продолжаешь рассуждать на самые разнообразные темы. Например, этот Мишель, преподаватель магического этикета... интересно, он хоть видит толк в своем предмете?.. - гневно думал Оуэн, так как сегодня только вспомнил, что проклятый мистер de Sanglant задал слишком много домашнего задания. И вообще он какой-то странный.
Оуэн поднялся с подиума для дуэлянтов, на котором сидел и попытался сделать некоторые жесты руками, пытаясь вспомнить как их правильно нужно воспроизводить. Однако разум отказывался слушаться парня и не выкладывал точной информации. Затем юноша достал волшебную палочку и повторял жесты вместе с ней. Неожиданно какой-то гнев пронесся в голове он парня, яркая вспышка. Оуэн сильно размахнулся палочкой и, прорычав что-то, направил ее в угол ближе к потолку. Неожиданно горгулья, громоздившаяся там, полетела вниз. Каменная статуя гулко разлетелась вдребезги о пол.
- Чертов Мишель! Интересно было бы знать, самому ему интересно преподавать этот бред, жесты сумасшедших... бесчувственный... словно мертвец, даже призраки бывают веселее, чем он. А бледный-то, я прям не знаю... - Оуэн, запыхавшись, стоял посреди зала и уже не знал, что еще сказать. На душе накипело и нужно было выговориться. Он сам даже не понимал, почему вспомнил именно этого профессора. Ведь в школе и без того есть огромное множество самых, что ни на есть, отвратительных педагогов. Рука с палочкой тихо опустилась. Парень вновь сел на подиум и склонил голову вниз, признавая, что слишком устал, не спавший всю ночь. Оуэн сегодня даже не позавтракал. Не было времени. У парня был страшный стресс, но даже это не позволяло ему сейчас сорваться, бросить все и "проспать всю жизнь".

У парня выступил холодный пот, он испугался не столько того, что профессор все это услышал, а то, что профессор мог сделать. Если бы он лишил факультет нескольких очков, Оуэну хуже бы ни стало, но вот его однокурсники отнеслись бы к этому плохо. Однако, так как Колдуэл не привык сдаваться без боя, он решил завершить, так или иначе, то, что сам заварил. Руки тряслись и от гнева, и от страха. Парень, будто долгое время оттачивал мастерство владением палочкой, резко направил палочку на то место, которое мгновением назад разрушил:
- Reducio! - воскликнул Оуэн и разрушенное место нормализовалось. Он вновь посмотрел на преподаватель, как хищный зверь. - Я согласен, что не зачем было разрушать здесь ничего... но ваш предмет... абсолютно глуп, отвратителен и я вообще не понимаю кому и зачем он может пригодиться в этой школе. Тем более, в такие темные времена... вы сами не находите абсурдом ваш предмет? Против Темного Лорда нам врятли понадобиться этика, верно? Я предпочел бы вашим урокам ЗОТС... но, увы, такой подарок судьбы получен мною будет врятли...
Оуэн едва дышал, внутри него, словно гордая и огромная птица-феникс, пылала злоба. Он направил палочку на профессора, но не рискнул нападать, а чисто для того случая, если профессору вдруг вздумается атаковать Оуэна первым. В голове парня в это время работал огромный механизм - воспоминания. Он вспоминал наиболее сильные и действующие заклинания, такие, чтобы одного взмаха палочкой было достаточно для нейтрализации противника. В основном, в уме Оуэна кружились непростительные заклинания, а ненависть настолько прожигала парня изнутри, что он готов был ими воспользоваться.

"Reducio (Редуцио) - Возвращает предметы к их привычному состоянию. Например после Engorgio или просто так."

Оуэн не мог поверить своим ушам. Как он может сравнивать другие народы и войну с Темным Лордом? Не факт, что мы выиграем в этой войне... кто знает что будет в будущем?
- Ну, разумеется, профессор! - разъяренно выкрикнул Оуэн. - Разумеется, мы выиграем эту войну... если будем сражаться! А не ходить на поклон к Темному Лорду. Вы чувствуете себя таким уверенным, спокойным... мне плевать на ваш предмет. Я не собираюсь его учить, а тем более углубленно. И, ради Бога, умоляю вас - не сравнивайте ваш убогий предмет и ЗОТС... хотя бы при мне. Может быть, если бы этику преподавал не такой "мертвец", как вы, от слов которого меня в сон даже сейчас, я бы смог его изучать, но это не так... и насколько вы глупы, что отреагировали на мою критику в ваш адрес. Другой преподаватель бы просто наказал меня работой и снятием баллов, а не пытался бы достучаться до меня тщетными жалкими отговорками!.. - на этой злой ноте Оуэн развернулся и направился в сторону выходу, он выпустил пар. Но на него совершенно внезапно вновь нахлынула волна ярости, он резко, неожиданно развернулся и свирепым голосом громко выкрикнул:
- Insineratius! Evolutio golpe! - неизвестно откуда в Оуэне появилось столько ненависти и жестокости, он словно потерял голову, но целился точно и расчестливо, кроме последнего заклинания, им он словно и не хотел задеть профессора: - Everto!
Оуэн вновь направил палочку на профессора, он смотрел ему прямо в глаза, которые, казалось, уже давно не имеют ярких оттенков, а лишь монотонный, одинаковый и блеклый оттенок белого. Но парню это лишь казалось. Он, кажется начинал приходить потихоньку в себя. Палочка все также была направлена на профессора, Оуэн уже припомнил парочку защитных заклинаний, он даже приглядел кое-где в зале потенциальные баррикады из-за которых можно вести бой. Этот дуэльный зал Оуэн хорошо изучил еще на третьем курсе. В те времена он жутко любил оппонировать кому-нибудь в дуэли.

"Everto - полное уничтожение.
Insineratius - Огромный огненный шар срывается с конца палочки и при контакте c чем-либо взрывается.
Evolutio golpe - Широкий удар. Заклинание способно отшвырнуть от волшебника ближайших противников."

Видя, как профессор теряет терпение, Оуэн обрадовался. - Не всю же жизнь ему быть проклятым хладнокровным "существом"... может быть, надо порой показать чувства, высказаться?... - Оуэн ухмыльнулся.
- Вы сломались раньше, чем я предполагал... но то, что я сейчас вижу не ставит вас выше в моих глазах. Я предпочел бы увидеть действительный гнев, чем девчачий выплеск эмоций...
Оуэн злорадно сверлил Мишеля глазами, в которых виднелся огонек, задорная искорка. Парень сегодня был явно не в себе, наверное, сказывалось то, что он не спал всю ночь, а теперь еще и не позавтракал. Его действительно сейчас раздражало все вокруг. Он обозлился на всех преподавателей, за домашнюю работу, но больше всех досталось Де Санлану. Оуэн водил волшебной палочкой из стороны в сторону, наблюдая за ее кончиком.
- Ну и что же? Пускай... пускай, меня убьют в первой битве, но я умру не зря... я совершу попытку сделать этот мир хоть чуточку лучше, а вы? Вы, из рода тех, которых нужно бояться, боитесь людей?... А ведь вы могли сделать очень хорошую вещь в этой войне... - в голову Оуэну вдруг пришла гениальная мысль. Профессор. Он имеет доступ туда, куда ученики попасть не могут. Он знает много больше, чем ученики. Оуэн. Ученик, который является членом Армии Дамблдора. Если Мишель согласится помогать им... но, после всего, что произошло это, конечно, врятли случится.
- Дамблдор, вы же знаете, был величайшим волшебником не так ли? - Оуэн с ухмылкой посмотрела на профессора. - Вы согласились бы помочь ему, будь он жив?
Сердце парня будто остановилось, сейчас оставалось только дождаться определенного ответа "да" или "нет", тогда решилось бы все: судьба Оуэна и судьбы многих людей...

Махинатор? Боже, он сам верит в то, что говорит?! - теперь повод для гнева был преподнесен Оуэну на блюде прямо под нос, это можно было назвать плевком в души миллионам.
- Как ты, мерзкий, отвратительный, тошнотворный, грязный, подлый, мертвый червяк смеешь так отзываться о Дамблдоре? - да, теперь Оуэн был действительно груб, но он ни в коем случае об этом не жалел. - Такие "люди", как ты, не имеют право на существование. Ты спросишь почему? Потому что такие как вы - лошадиный помет, навоз, который мешает вздохнуть полной грудью... ты даже хуже Темного Лорда и его приспешников. Ты - трус. Я лучше умру на войне, чем как вы, мистер последняя крыса в мире, буду прятаться в школе магии! - Оуэн принял багровый оттенок, кровь внутри парня кипела, он никогда еще не был настолько зол, как сейчас.
Оуэн уперся спиной о стену и свирепо смотрел в пол. Он ничего не прокручивал сейчас в голове, не вспоминал никаких заклинаний, ничего, он лишь думал, что такой волшебник как Дамблдор отдал свою драгоценную жизнь, чтобы такие люди как этот "профессор" потом прятались, убегали от войны. От нее убежать не удастся... даже если эти... вампиры примкнут к Темному Лорду, он не оставит их в живых в случае победы. Он не настолько глуп, чтобы делить долгожданную победу и кем-то еще, тем более с тем, кто даже официально не существует - с вампирами.
- Если честно, я уже не имею смысла говорить с вами... мне хватило этого времени, чтобы понять, какой вы трусливый слабак! И после этого вы будете преподавать нам магический этикет? Слишком много берете на свои трусливые, хрупкие плечики. Я бы советовал вам, в следующий раз, когда услышите мою критику в ваш адрес, молча снять с нашего факультета несколько очков и промолчать, нежели давать мне очередной повод пылать к вам самые яростные и ненавистные чувства...
А что мне еще говорить?... - промелькнуло в голове у парня. - Продолжить свой монолог о том, какой ужасный, трусливый и подлый этот "мертвяк"? Нет уж... пусть сам делает выводы...

- Можешь сколько угодно списывать все на свой внутренний мир, на своих предков, на все остальное... ты также до меня не достучишься. Что я о тебе могу знать? Почему тебя не понимают люди? Да, ты прав, я тебя фактически не знаю... но я знаю, почему не один человек тебя никогда не воспримет - все они также будут считать тебя трусом... если бы ты хотел, чтобы люди поняли тебя, ты добился бы этого. Это то, что понимаю я... да будь ты сколько угодно пассивен в этой войне, пожалуйста... но ни один человеческий порок не похож на Темного Лорда. Представь, насколько он жесток, что смог убить своих родных...
Оуэн выдержал паузу. Он не понимал Лорда даже больше, чем этого твердолобого профессора. Он не мог найти с этими личностями точки соприкосновения. И если сейчас Мишель пассивен, вдруг после войны, если мы ее выиграем, он вдруг обретет ту же сущность Темного Лорда, и тогда нам придется бороться с ним...
- А ты бы смог убить свою любимую?... - неожиданно спросил Оуэн. - Смог бы изощренно терзать и пытать ее? Глядя на ее слезы и отчаяние, продолжать доставлять ей боль. Заставлять ее чувствовать, как миллионы иголок впиваются в ее кожу, пусть она будет даже вампиром, тогда иголки будут опрысканы святой водой, для пущей боли?... Смог бы ты затем хладнокровно убить ее... а потом улыбаться и бесконечно этому радоваться? Смог бы?
Оуэн испепеляюще смотрел на профессора. Он говорил то, что Лорд смог бы сделать наверняка, без капли какого-либо сожаления. Оуэн часто думал о смерти, он всегда думал, что умереть легко, но ведь смерть бывает разной: медленной и быстрой, мучительной и легкой... это может быть самоубийством, убийством или собственной смертью, в старости... но парень никогда не мог представить, как он умрет. Хотя больше всего он желал узнать, когда он умрет, чтобы успеть сделать многое до дня своей смерти. Но судьба - злая, она никогда даже не намекнет тебе о твоей смерти, заставляя тебя мучиться от этого.

Внезапное нападение проклятого животного. Вообще-то Оуэн любил зверей, но, видимо, это существо было таким же выродком как и его хозяин. Что же, с кем поведешься от того и наберешься. Жуткая боль пробежала по телу, ноги свело судорогой. Оуэн упал на колени, глаза парня закрылись сами собой. Он слышал попытки профессора остановить монстра, но все было тщетно, этот отвратительный зубастый кровожадный "питомец" готов был сожрать парня. Оуэн чувствовал адскую боль, он уже был не в силах что-то сделать, хотя в голове прокручивались разные мысли. Он мог и постараться откинуть тварь руками, но кто знает, что этот зубоскал не вопьется в руки Оуэна. Также можно было упасть на хищника, но эта злобная и ловкая сволочь наверняка увернется. Тогда Оуэн сделал то, что оставалось единственным вариантом, который оставлял надежду на спасение. Парень рухнул на землю. Он не дышал, сдерживал стоны от боли. Оуэн старался расслабиться как можно сильнее, хотя в такой обстановке это казалось нереальным. Оуэн продолжал терпеть, он слушал противные склизкие звуки у себя прямо под ухом, что, конечно же, выводило его из равновесия. Вот Оуэну уже казалось, что существо обглодало добрую половину его руки, в этот момент он резко, буквально мгновенно открыл глаза и быстро схватил свою волшебную палочку свободной от обезумевшего существа рукой.
- Incarcerous! - прокричал Оуэн, что было сил. В эту секунду животное связало тугими веревками, оно рухнуло на землю. Оуэн тут же поднялся на ноги и посмотрел на то место, где секунду назад была эта тварь. Половина руки была окровавлена. Парень испугался того, что он мог быть чем-нибудь заражен или отравлен. - Вы... вы пожалеете об этом! Я вас уверяю! Таких как вы ждет Азкабан... - Оуэн не знал, что говорить, да и был ли в этом какой-нибудь смысл.

"Инкарцеро (Incarcerous) — связывает противника веревками."

Буквально в ту секунду, когда Оуэн связал зверя, профессор Санлан оглушил "питомца". Затем он единое мгновение помешкался, схватил парня за здоровую руку. Он почувствовал холодную руку мужчины. Оуэн понял, что болен - об этом говорили жар в теле, лихорадка, дрожи в теле, холодной пот. Глаза слипались, Оуэн наблюдал а мир вокруг словно через мутное стекло, сквозь которое едва различались какие-то силуэты. Парень понимал, что профессор куда-то ведет его. И судя по тому, что стало темно и сыро, а также почувствовав холод, Оуэн подумал, что они направляются в подземелье, что, конечно, было бы логично, ведь у Снега наверняка нашлось бы какое-нибудь противоядие. Но, с другой стороны, Мишель не так глуп, чтобы ставить под прицел свою персону, и, тем более, свою карьеру.
В больничное крыло? Тоже врятли. Рано или поздно мадам Помфри сообщит горькую новость либо декану факультета, либо директору, что тоже нежелательно. Оставалось мало вариантов: выкинуть ученика в окно (будто бы так и было) или отвести его к себе в покои, что, видимо, Мишель и делал. Может быть, у него есть лекарство... или что-то в этом роде... - думал парень, и чувствовал, что земля уже уходит из-под ног. В тот, момент, как только Оуэн едва не уснул, его ослепил яркий свет. Судя по всему, они оба добрались до места назначения. Парень немного пришел в себя и начал медленно оглядываться по сторонам.

==> Личные комнаты Michele de Sanglant

<-- Дуэльный клуб

Дальше все вышло из-под контроля Оуэна, он чувствовал невероятную сонливость и едва не засыпал, но чем-то тревожил его этот настигающий сон. Он решил, что нужно бороться со своим организмом, всеми силами бороться. Тогда он, когда сон наиболее сильно влиял на него, он дергал рукой или ногой, чтобы отвлечь ото сна внимание. Профессор что-то делал, постоянно маячил перед глазами. По комнате стоял запах какого-то варева. Оуэн понимал, что это должно быть лекарство от внезапной лихорадки. Вот-вот... - чувствовал парень, в то время профессор готовил парня  к уколу, натирая то место, куда должен был попасть шприц. Укол был успешно поставлен. Колдуэл ощутил легкость, сон сразу же отошел, этот укол стал глотком свежего воздуха, после недельного заточения в четырех стенах.
Он поднял глаза на профессора. Да, он был благодарен ему за помощь, но до сих пор не мог простить за личное оскорбление. Он оскорбил Дамблдора, а тем самым оскорбил многих людей в Лондоне и во всем мире. Это, конечно, не давало ему покоя, но, тем не менее, он на время с этим смирился.
- Спасибо, - едва слышно проговорил парень. Он только сейчас осознал, что все это время крепко сжимал в руке волшебную палочку. Вторую руку, которая была истерзана животным, жгло, словно ее погрузили в камин. Наверное, парень потерял слишком много крови, потому что пальце не слушались, они не желали освобождать палочку из крепких "объятий". - Но уроки... - также тихо пробормотал Оуэн, губы были его едва ли не белого цвета. - Я не желаю лишних наказаний своему факультету... - продолжал парень и хотел уже было встать. Но как только он это сделал тут же рухнул на пол. В голове раздался какой-то звон, а в глазах мелькнула ослепительная вспышка света.