Чувствуя, как свежий воздух колит легкие, она заспешила прочь. Хотелось обернуться и посмотреть, идет ли он следом, но Миллисент не торопилась сделать это. Это могло бы показаться капризом мстительной девушки, ведь она и правда хотела оглянуться, но мстить... Может быть кто-то и мог предположить, что Булстроуд способна мстить людям, как и любая другая слизеринка, но это было выше ее. И просто глупо. Но все-таки интересно: идет ли? Ответ на этот вопрос Миллс получила, когда почувствовала чужое прикосновение к своей руке. Бросив на Маркуса удивленный взгляд, Мел хотела убрать руку, но, не дождавшись взгляда парня, который смог бы что-либо объяснить, сильнее сжала пальцы. Говорить ничего не хотелось.
А немой вопрос так и застрял в горле: Марк, что же ты делаешь? Пытаешься извиниться? Или это очередной фарс?
Но Миллисента почему-то не могла долго сердиться, ведь... Все равно что обижаться на саму себя. А ведь Флинт стал уже частью Миллс, неотделимой частью, без которой тяжело прожить также как без рук. Однако парень сделал Булстроуд больно, и это та пока не могла простить. Самой себе.
Жаль, что в гостиной Слизерина нет окон - можно было бы встать напротив одного и долго всматриваться в темноту пейзажа, спокойно поразмыслить о чем-нибудь поверхностном - в поздний час не хотелось мучить мозги излишней психологической нагрузкой.
Но вместо окна оказалось одно из слизеринских кресел, в который и погрузилась Миллс, переводя взгляд куда-то на стены и зеленые гобелены. Смотреть на Маркуса не хотелось - девушка непременно бы сощурила глаза, стоило ей увидеть его лицо. Вместо этого Мил еще раз оглядела холодные стены подземелья, в которых никогда не будет окон, сквозь которое можно оценить красоту и свежесть Хогвартских земель. Да, в гостиной зеленого факультета было не слишком уютно - в помещении царила такая атмосфера, что невольно начинаешь чувствовать себя мерзким самовлюбленным слизняком, и, что еще хуже - ты вроде как не против этого. Смешно также наблюдать,  как ученики Слизерина по мере обитания в подземельях "портятся в лучшую сторону" - как иногда замечает мать Миллс. Детки постепенно вырастают в клонов своих же родителей - аристократичных и "мерзких самовлюбленных слизняков". Также начинают курить, а, точнее - продолжают. Интересно только, как дыму удается рассеиваться так быстро, что никто из учителей пока не замечал.
Из раздумий Миллисент снова вывел как никогда спокойный голос Марка.
- Хм, оказывается, вот так мы мало знаем друг о друге, - девушка постаралась, чтобы фраза прозвучала как можно более многозначительнее. Но, тут же поругав себя за это, Милли добавила:
- Возможно, многие этого и не замечают, но у нас с Асторией довольно теплые отношения.
перед глазами снова вспыхнули недавние события - урок в Эксцетре, домовики, непростительные заклятия... Булстроуд брюзгливо поморщилась.
- Рада, что она справилась тогда, - Миллс не могла точно сказать, верила ли она в свои же слова, но решила не задаваться размышлениями. - Уже так поздно. Завтра носами клевать будем.
Миллисент не знала, откуда появилась эта ненужная никому улыбка на ее губах - просто перепутав момент, та заиграла вполне искренне.
- Спокойной ночи.
Было почему-то обидно, что Флинт ушел так рано - но и сама Миллс уже чувствовала, что вот-вот заснет прямо в кресле. Вечер был насыщенным. "Хватит с меня насыщенности" - подумала Мил, провожая взглядом слизеринца, будто бы случайно задевшего девушку. Та дернула плечом и отвернулась. Вся эта драма начала вдруг напрягать ее, хотелось подойти к Марку напрямую и сказать: давай поговорим. Но придется переждать еще ночь, а может, несколько ночей, пока фраза будет произнесена вслух.
Вздохнув, Миллисент потерла пальцами виски и кое-как поднялась с мягкого, но еще не согревшегося кресла. Должно быть, остальные девчонки еще спят. Нужно и самой отправляться в постель, и, как ни странно, именно в свою.
==>

Своими глупыми амбициями и желаниями человек сам себя загоняет в клетку. Нет абсолютно свободного человека, зато есть люди абсолютно мертвые, но речь сейчас не об этом.
Одна очень целеустремленная слизеринка именно в погоне за пресловутой свободой настолько увлеклась желанием быть независимой, что не заметила, как конструктивно имея ключи от всех замков, загнала себя в клетку из стен.
Но, вы знаете, мы ведь сейчас не об этом.
Эта самая вышеупомянутая слизеринка сегодня, в пятницу 13 проснулась ни свет, ни заря. Неприлично выругалась, неохота сползла с кровати, кое-как привела себя в вид если и не божеский, то хотя бы не пугающий людей мимо проходящих (если такие, конечно, заимеются в столь ранний час) и отправилась воплощать в жизнь план, давно засевший к ней в голову.
Утро сегодня, как и вчера, как и позавчера, и еще неделю назад и, даже смею предположить на следующей неделе, было холодным. Ну а что вы хотите от зимнего утра? Птички не пели свои таинственные серенады под окнами преподавателей, хотя, может быть, и пели и даже под окнами преподавателей, но явно не в радиусе энного количества километров от Хогвартса. Да вы знаете, впрочем, весь замок сейчас тихо - мирно сопел в унисон с пребывающими в мире Морфея учениками.
Анфлераж Дарлинг никогда не славилась своей любовью к раннему пробуждению и как следствие не могла похвастаться отнесением себя к людям, именуемым жаворонками. Однако сегодня обстоятельства требовали изменить привычный для мадемуазели распорядок дня.
Укутанное в шарф  яки в кокон создание, крепко сжимая в замерзших руках волшебную палочку, шаркая ногами, быстро перебиралось из пункта А в пункт Б. Оказавшись на месте мисс Дарлинг затаилась в засаде, ожидая пока выбранная ранее жертва покинет свои покои и скроется в недрах Хогвартских коридоров.
И да, пришло время разъяснить, в чем тут дело.

Анфлераж Дарлинг всегда была прилежной ученицей, ловящей на уроках в буквальном смысле каждое слово преподавателя. А Люциус Боул был одним из тех преподавателей, которые на своих уроках имели неосторожность разбрасываться ценной информацией. Пару дней назад Люциус обронил фразу о том, что в его расположении сейчас находится одна очень интересная и не менее ценная книжка, невероятным путем позаимствованная из закрытой библиотеке Министерства Магии. Просто мимолетом отвечая на вопрос о том, возможно ли зачаровывать разум группы волшебный существ, будь то русалки или эльфы домовики. Просто между прочим добавив, что таким юным ученикам еще рано читать подобную серьезную и опасную литературу. И если бы мистер Боул тогда посмотрел на ученицу, сидящую на предпоследней парте, а не надменно упивался мыслью о своей взрослости, то, возможно, увидел бы этот загадочный  и настораживающий огонек в глазах, объясняющий все происходящее сейчас.

Слава Мерлину, что мистер Боул был человеком в меру спортивным и любившем морозным утрецом пару раз облететь поле для квидича возле замка.
- Алахамора! – простейшее заклинание и вот уже стерта одна из личных границ. Переступать через порог, отделяющей комнату мистера Боула от общего коридора было ответственно и, наверное, должно было быть волнительно, ведь по сути это малое вторжение к человеку в душу.
- А у вас тут ничего, -  в пустоту молвила Анфлераж, закрывая дверь на замок изнутри и изучая помещение, в котором оказалась. Все выдержанно в одном стиле, все выдержанно в одной цветовой гамме, разве что тот розовый мишка на кровати немного выбивается из общего тона комнаты, хотя, кто знает, может это оригинальное яркое пятно.
- Определенно стоит идти в преподаватели ради шикарных апартаментов и той мизерной порции власти, дарованной тебе  директором, - все так же в пустоту с иронией говорила Анф.
В отличие от коридоров по комнате Боула вальяжно не прохаживался ветер и его детишки сквозняки, что способствовало появлению благоприятного климата в этом помещении. Немного ослабив свой шарфяной кокон, мисс Дарлинг в первую очередь подошла к вещи, находившейся на непосредственной близости от нее  - шкафу. Говорят, что у каждого человека есть свой скелет в шкафу. Именно эта мысль всплыла в голове у юной особы, открывающей дверцу в тайны чужой жизни. Возможно даже, что Анфлераж ожидала увидеть там  чей-то покрытый паутиной скелет, ведь не найдя энного она немного расстроилась. Шкаф был полон одежды и ничем не примечателен.
-  Пф, скучно, - сказала мисс, захлопывая дверцы деревянного жилища для одежды, и направилась к предмету мебели, который, следуя логике, должен был иметь в наличие заветную литературу. Книжный шкаф был заполнен разномастной литературой, однако не располагал в своем владении того, о чем так явно грезила юная нарушительница закона.
- Дорой Санта! Пишет тебе мальчик по имени Люциан. В этом году я вел себя хорошо и поэтому на Рождество хочу получить… - зачитала лежавшее на столе недописанное письмо Флер и ту же секунду поспешила прокомментировать находку - Но Рождество ведь уже прошло… Неужто так и не отправил?
Письменный стол был массивным и вместительным. Помимо недописанного письма Санта Клаусу на нем лежало несколько чистых пергаментов, чернильница, пара перьев, книги по Чарам и множество другого не требующего внимания хлама.
- Да где же эта чертова книга? Разве нельзя было ее положить на самое видное место, пф! – продолжала возмущаться непрошеная гостья, осматриваясь вокруг.
Взгляд остановился на огромной шикарной кровати, всем своим видом манящей Слизеринку к себе.
- А чем гриффиндорцы не шутят? Может она у него и вправду под подушкой, - решила Анфлераж и с разбегу прыгнула на это величие,  - Ой, да тут еще и потолки зеркальные. Прям таки мечта нарцисса.
Повалявшись какое-то время на мягкой перине и облюбовав себя с ног до головы в зеркало, барышня принялась искать нужный ей предмет под подушкой.
- Так, что у нас тут. Ох, вы посмотрите ка, мистер Боул, что за журналы вы читаете на ночь глядя? 20ка самых сексуальных ведьмочек Лондона? Как мило… - с обложки журнала Анфлераж подмигивала летящая на метле в костюме медсестры кандидатка на №1 в этом рейтинге.
А кто же номер два? Подумала мадмуазель, разворачивая журнал, из которого неожиданно посыпались  фотографии.
- А это что такое? О, мистер Боул, какой у вас был шикарный костюм на это Рождество, - на первой фотографии веселый Люциан махал фотографу в окружении не менее веселых людей, - Ой, а это, видимо, продолжение, - на второй фотографии мистер Боул, в окружении красоток на фоне украшенной новогодней елки задорно танцевал на столе, - ха-ха-ха, а это. Видимо, апофеоз! – вскрикнула Анф, ехидно улыбаясь, глядя на третью фотографию на которой мистер Боул, сидя на стуле в окружении полуживых тел, разбросанных по комнате, раз за разом падал лицом в салат.
- А с виду такой интеллигентный молодой человек! Мерлин побери, где же эта книга? – восседая все на той же прекрасной кровати вернулась к первоначальной мысли Анфлераж, заново сканирую помещение.

Взгляд снова упал на журнал с блондинистой задорно подмигивающей барышней на обложке. Что-то на уровне интуиции заставляло удерживать на нем свое внимание.
Нет. Абсурдно, это просто журнал.
Подумала про себя любознательная мадмуазель и боковым зрением вырвала глазами из пространства замаячивший на горизонте силуэт. Подобно непредусмотрительному Люциану, не ожидавшему непрошеных гостей и посчитавшему ненужным запирать входную дверь на серьезные заклинания, мисс Дарлинг, не ожидавшая возвращение хозяина раньше своего ухода, не стала затруднять себя закрытием двери на замок. А зря, ведь лишние 10 секунд могли стать спасительными, позволив голубушке укрыться в недрах большого шкафа мистера Боула. Но, по-видимому, сегодняшний день напрочь отвергал любое наличие сценария, предоставляя воображению уникальную возможность для самореализации.
Неизвестно на что надеялась Анфлераж, когда, заметив не вовремя вернувшегося аспиранта в свою комнату, не спешила поднимать глаз и встречаться с ним взглядом. Возможно, что она сольется с простыней, возможно, что будет принята за подушку, но ничему из вышеперечисленного не суждено было случиться.
-Мисс Дарлинг, вы хотели порадовать меня столь ранним визитом? Если так, то это вам не удалось. А может, вы что-то забыли в моей постели, и силились найти это? – разрезал комом висевшую в воздухе тишину мистер Боул.
Будь Анфлераж ужасно эмоциональной или же человеком с кипящей в венах горячей кровью, то, наверное, в первую очередь кубарем упала с кровати, разволновалась, мгновенно начала бы оправдываться, путаясь в словах и не заканчивая предложения. Но ни первым, ни вторым, ни синтезом этих двух элементов юная мисс не обладала.
Улыбка на лице появилась в результате понимания величины собственной глупости. Однако признаваться в цели своего визита и раскрывать все карты перед аспирантом Анф не собиралась. Проводя кончиком языка от левого краешка рта по контуру верхней губы к правому, мадмуазель конструктивно выстраивала в голове дальнейший план действий. Сий жест на протяжении уже нескольких лет был стандартным действием при попадании юной приверженки зеленого факультета впросак. Казалось что пара секунд, дарованная отвлекающим маневром, обладала уникальной магической способностью немедленно воспроизводить на свет если и не гениальные, то как минимум очень полезные идеи по выходу из сложившейся ситуации.
- Да, сэр. Вы не ошиблись. Я кое-что забыла в вашей постели. Предположительно Вас и чувство собственного достоинства, - наконец-то соизволила подать голос Дарлинг младшая. Единственное логическое объяснение нахождения студентки в комнате аспиранта в столь ранний час, пришедшее в голову Анфлераж, так это присутствие мнимой влюбленности. Говорят же, что влюбленные люди горазды на безбашенные и глупые поступки. Проверить на истинность или  ложность данное высказывание на собственной шкуре нашей героини было не дано, однако сыграть его вполне приемлемо.
- Понимаете, я давно собиралась с силами, что бы наконец-то признаться Вам в своих чувствах, - продолжила мурлыкать мисс, невинно хлопая своими огромными холодными как лед голубыми глазищами, - И вот сегодня наконец-то решилась сделать Вам сюрприз своим неожиданным появлением и пригласить Вас на чашечку чая с утра.
Анфлераж привыкла говорить медленно, четко и не громко. Излишнее озвончение и растяжение звука «Р» и вправду придавало эффект мурлыкания,  а взгляд, хоть и устремлялся на человека, но казалось, что смотрит сквозь него. 
- Простите, что вторглась в Ваше личное пространство, но, кажется, чувства вскружили мне голову, - врать Анфлераж любила. Хотя, кто знает, может это было и не вранье, а желание, облачая в словесную форму придуманные не существующие на самом деле эмоции, хоть немного заполнить внутреннюю пустоту. Изысканно строгие движения, легкая полуулыбка, небольшая скованность и стеснительность для пущего эффекта.
А чертова книга, похоже, либо спрятана в укромном месте, либо хорошо завуалирована. Ладно, сейчас главное, что бы он не догадался об истинной цели моего появления. Нельзя в лоб говорить о своих намерениях. Да и вообще я уж слишком привыкла врать людям. Так будет проще.

Восседавшая на кровати в гордом одиночестве барышня не сводила глаз со своей новоиспеченной жертвы. А тот в свою очередь не сводил глаз с нее. Этакий зрительный батл: кто кому первый просверлит воображаемую дырку в черепе, доберется до части мозга, отвечающей за принятия решений, и настроит потоки возбуждения в русло немедленного признания проигрыша.
А сидеть на чужой кровать в обуви, между прочим, демонстрация дурного тона. Но о манерах сейчас Анфлераж волновалась меньше всего. Приняв позицию наглой самозванки, юная мисс решила придерживаться выбранной роли и ни на йоту не отступать от уже сложившегося образа.
И вначале все шло по плану, стандартные отработанные до мелочей движения работали в  своем привычном режиме. Но, кажется, где-то случился сбой. В какой-то момент механизм заело. Мы же помним, что сегодняшнему дню несвойственно хоть какое-либо соответствие плану и сюжету.
- А я думал, что ты первая из тех, кто решил выкрасть, или скорее позаимствовать, книгу с довольно опасными заклинаниями. Я уже обрадовался, и хотел тебе её показать. Ну, на нет и суда нет, – просто набор слов в сумме и определенной последовательности которые несут ужасающую по своему смыслу для мисс Дарлинг информацию. Все вышесказанное свидетельствовало о том, что каким-то неведомым образом и благодаря пособничеству недюжей проницательности, Люциану удалось правильно распознать истинную цель визита юной леди в столь ранний час. Но весь кошмар состоит не в этом, а в том, что он решил поиграть с Анфлераж.
В этот момент внутри что то дрогнуло и приятно защекотало атрофированную часть жизнедеятельности – эмоциональную сферу. Проснулись после зимней спячке нейроны головного мозга, расположенные в области, отвечающей за злость.
Играть? Со мной?
В тот мимолетный момент времени, когда аспирант менял место своей дислокации, переходя от шкафа к столу, юная ученица одарила его взглядом, в котором прям таки читалась вся та злоба и негодования от его поведения. И слава Мерлину, что он его не видел.
Неоспоримо зацепило. А это значит, что пока не введет его в заблуждении, пока не выведет из себя, пока не вернет себе корону и право на приоритетную роль кукловода – не успокоится.
- Да что Вы, сэр, - все тем же бархатным голоском сказала Анфлераж, снимая с себя закутывающий шею зелено-серый шарф,- Какая-то книга не сравнится с возможностью лицезреть Вас в самом начале дня, - все так же мило улыбаться, что бы хоть чуть-чуть запутать. И порой отводить взгляд в сторону, что бы внести ощущения стеснительности.
- Интересные журнальчики читаете, - конечно сквозь призму иронии констатировала Анф и по незнанию выпустила из рук то, зачем на самом деле пришла.   
Ненароком были вспомниты хорошие манеры, посему барышня слезла с чужой кровати и еще раз хорошенько осмотрелась.
- А еще у Вас очень жарко, - продолжила лепетать она, снимая с себя мантию. Знай Анфлераж, что сегодня ей могут пригодится все тонкости женского искусства обольщения мужчин – подобающе оделась бы. Но вместо строгих шпилек на ногах были удобные кеды, не менее удобные джинсы вместо короткой юбки и совсем нелепый неизвестный магловский персонаж мультфильма на серой капюшонке вместо кофты с глубоким декольте. Хотя, возможно, выглядело это довольно мило.
- Желаешь выпить чаю в Большом Зале, или, не отходя от кассы?- мадмуазель в очередной раз расплылась в притворной улыбке и неспешно стала приближаться к хозяину данного высказывания.
- Боюсь Большой Зал лишен романтической атмосферы, -  указательный палец соприкоснулся с поверхностью стола  и стал медленно вместе со своей хозяйкой перемещаться к облокотившемуся на него индивиду, -Так что я, пожалуй, выберу второй вариант, - до краев обнаглевшая Анфлераж встала прямо напротив мистера Боула, а неугомонный указательный палец перебрался с неживой материи на живую, вальяжно следуя от запястья вверх по руке временного кукловода.

Нависла угроза остаться навсегда в своих мыслях,
Мечтать о величии остро, пока Астры не распустят листья,
Правда придумана людьми, чтоб оправдать себя и свои черные действия,
О, да, так это ж, правда
И, да, это ты наглый.(с) meanna.
Цели имеют свойство уступать место друг другу, путаться, менять приоритеты, пересекаться, исчезать, эволюционировать, губить своего хозяина.
В нашем же случае, первичная цель отошла на задний план, уступив место возникшей в свете определенных обстоятельств новой главенствующей цели.
Эмоциональная искорка погасла невообразимо быстро. Но на память о себе оставила потребность в повторении и даже некую наркотическую зависимость. Почему то именно сейчас, почему то именно здесь, почему то именно с ним, но чувствовалось, что можно выжать что-то больше, чем просто книгу, получить что-то заветнее, чем просто информацию.
Ведь это намного продуктивнее, для подтверждения факта реальности своего существования пропускать через себя хоть какие-либо слабые отголоски эмоций, нежели физическую констатирующую боль.
Но становиться скучно. Слишком спокойно.
Разозлись, накричи, сделай хоть что-нибудь, что бы мне стало интересно.
Неожиданная гостья в виде корзины с фруктами разорвала было сложившееся интимное пространство, и оборвала путешествие холодного пальца по теплой руке.
- Пожалуйста, угощайся. Для дорогого и нежданного гостья ничего не жалко.
Однако всякое действие несет с собой и невербальный посыл. В данном случае на лицо нежелание мистера Боула подпускать хитрую ученицу в свое личное пространство. А что бывает, когда одни люди действуют вопреки желаниям других? Правильно, других людей это изрядно раздражает.
Яблоки, виноград, апельсины, киви, бананы. Мисс Дарлинг не любила фрукты, по ее мнению они были приторно сладкие. Но сегодняшняя ситуация подразумевала под собой готовность пойти а жертвы, поэтому увидев в корзине банан, фрукт очень специфичный и неоднозначный, мадмуазель уверенно взяла его. Стоять напротив Люциана теперь было неинтересно, поэтому барышня, решив сменить место дислокации, так же как и мистер Боул облокотилась на стол в непосредственной близости от него.
- По мне так в этой комнате и без фруктов предостаточно сахара, - с явным неоднозначным контекстом прощебетала Анф, повернув голову в сторону своего «сахара», - А, может быть, Вы хотите бананчик? Я даже готова его почистить,- не без насмешки в голосе сказала она, крутя желтым фруктом перед лицом аспиранта, добавляя -  для Вас.
Единственное, что знала Анфлераж про Люциана  до сегодняшней встречи с ним – так это то, что он закончил Слизерин и в настоящий момент  метел на место преподавателя зельеварения. Сейчас же выяснилось, что он неплохо разбирается в людях и, кажется, остерегается милую Слизеринскую барышню, причем не безосновательно.
- А вы вообще любитель фруктов, да? А что еще вы любите? – вопросы на отвлеченную тему, принято решение на время забыть о книге.
Новое место открывало новые возможности, поэтому неугомонный и несмотря на окружающую температуру ужасно холодный пальчик упорно продолжил вторгаться в чужое пространство, очерчивая не совсем геометрически правильный круг на шее мистера Боула.
- Я так полагаю, что у такого восхитительного человека как Вы много интересов, м?

Я опутала тебя в нити, что бы съесть.
Но потом оказалось, что они на тебя, почему то, не действуют. (с) meanna
Анфлераж пыталась вести себя максимально мило максимально долго. Но, в конце концов, какой смысл в действиях на которые не можешь получить подобающую ответную реакцию?
Банан стремительно полетел в корзину, из которой был взят, сразу же, как только Люциан отказался от его потребления.
Анфлераж снова становилось скучно.
За окном показались первые полноценные лучи проснувшегося солнца.
Анфлераж нравилось воровать у людей их эмоции. А люди ведь в основном даже не понимают, каким удивительным даром обладают. Пользуются всем спектром каждый день, бездумно расходуют, расшвыриваются, некоторые изнашиваются. Но, в то же время, эмоции  мешают рациональному мышлению.
Если бы Анфлераж обратилась к какому-либо весьма хорошему психологу, он бы посоветовал ей пропить ряд медикаментов, влияющих на правое полушарие, на ту часть мозга, отвечающую за эмоциональную сферу. Еще бы он обязательно углубился в психоанализ и, в конце – концов, сказала бы, что у нее комплекс Электры. Они часто любят прибегать к такому выводу. А потом, поняв насколько плохо обстоят дела, выписал бы ей направление на лечение в психиатрической больнице. И возможно это все было бы правильно, но мы никогда этого не узнаем. Миру в котором мы живем свойственны неправильные иррациональные поступки.
Но это все  риторика и только.
Мистеру Боулу, кажется, было дискомфортно. Он начал позволять себе злиться. И это прекрасно. Больно сжал руку, что бы  четче обозначить рамки и дать понять, кто тут главный.
- Неужели Вам так неуютно в моем обществе? Обычно люди на него не жалуются, - не без высокомерия в голосе сказала Анф, делая пару шагов прочь от стала. Секунды на обдумывание ситуации, секунды на поиск верных решений. Уходить без ничего – не в стили мисс Дарлинг. Однако один путь поведения настойчиво перекрыли, без возможности дальнейшего следования по нему. Печально, потому что с другими субъектами этот путь являлся по совместительству не только самым простым, но и самым коротким.
- Не хочу, что бы у Вас обо мне сложилось плохое впечатление, - разворот на 180 градусов вокруг своей оси, -  Но я все же должна кое что сделать, что бы потом спать спокойно, - возвращение к исходной точки, с хитрой улыбкой, как можно ближе к объекту восприятия. Быстро, что бы не спугнуть удачу, что бы успеть все сделать в момент удивления и неготовности к происходящему.
Наверное, мистер Боул ожидал, что решительная мадмуазель возьмет на память какой-нибудь злополучный фрукт, возможно, ожидал, что стащит что-то со стола, но совсем не ожидал, что она будет очень наглой и чересчур целеустремленной. Оказавшись катастрофически близко к Люциану, мисс, приподнявшись на носочки, правой рукой взяв за воротник его футболки и немного притянув к себе,  решительно поцеловала. То ли от ужаса, то ли от неожиданности, но Люциан, как может быть показалось Анф, ответил на поцелуй. Тем временем левая рука скользнула вниз от груди к животу, свернула в сторону спины, вниз в карман, где лежала волшебная палочка и, достав ее оттуда, вернулась на первоначальное место. Во избежание возможности перехвата завоеванного волшебного предмета барышня тут же как ошпаренная отпрыгнула от мистера Боула, спешно отдаляясь от него на безопасное расстояние.
- Да, а Вы неплохо целуетесь, кстати, даже не подвели моих ожиданий, - как бы для поддержания разговора сказала мадам, - И палочка у Вас весьма хорошая. Знаете, на Слизерине сплошь учатся очень странные ученики, Вы не находите? – остановившись на месте, Анфлераж, закусив губу и явно обдумывая, как лучше облачить свои мысли в слова для дальнейшего продуктивного диалога, посмотрела вначале на чужую ВП в своих руках, потом на хозяина этой самой вещи и продолжила, - Помнится, Вы что-то говорили о возможности предоставления книги, обитающей в Министерской библиотеки и имеющийся в вашем пользовании сейчас, попросившему ее ученику? Допустим Вы меня заинтересовали и я хотела бы на нее взглянуть. Вы же не откажете даме в такой мелкой просьбе? Всего на пару дней для неглубоко изучения и ознакомления. А то я ведь могу и обидеться, случайно порезать себя Вашей палочкой, а потом пойти к Мадам Помфри… Некрасивая картина получится у нее в голове, ни правда ли?

Все, что знала о мистере Боуле Анфлераж, можно было рассказать за то короткое время, пока она менял место своей дислокации и планомерно приближался к юной похитительнице волшебных палочек. Все, что знала Анфлераж о книге, за которой так рьяно охотилось, можно было бы изложить за еще меньший промежуток времени. Однако юная мисс была уверена, что эта литература непременно важна для продуктивности ее дальнейшей жизнедеятельности. В голове перемешивались возможности применения будущих знаний, подсознание надеялось на возможность получения хоть какого-то удовольствия от проделанной работы.
Тем временем Люциан подошел близко, нарушая все остатки границ, разрушая рамки приличия. Стоило бы отпрыгнуть на внушительное расстояние, что бы сохранить нелегким путем полученную реликвию у себя в распоряжении, что бы уж наверняка получить желаемое изделие с красивым переплетом и ценной информацией. Но Анфи не отпрыгнула, не отошла, даже не вздрогнула. Потому что Люциан выглядел чересчур самодовольным и самоуверенным. В его глазах большими буквами читалась уверенность в неспособности Слизеринки исполнить свои угрозы. В его голосе слышались нотки иронии.
–А тебе не жалко дядю Боула? Его за это по головке не погладят, - мисс Дарлинг вопросительно посмотрела на мистера Боула. Нахмурив брови, мадемуазель пыталась найти в своем словарном запасе значение слова «жалость». Закусив нижнюю губу, она честно пробовала восстановить в голове те нервные клетки, которые хранили информацию именно об этом феноменальном неведомом чувстве. Но тщетно. На раз-два-три ответ не пришел в голову. Четыре-пять-шесть – очередная ошибка в процессе воспроизведения воспоминаний. 
- Вы все правильно понимаете. Я хочу, что бы Вы дали мне книгу. В противном случае, я больше чем уверена, что Вас, как минимум, отстранят от преподавательской деятельности, - Анфлераж улыбнулась, причем сделала это с таким видом, как будто она сейчас не шантажировала своего будущего преподавателя, а раздавала хлеб бездомным голодным детям. Но по выражению лица аспиранта было видно, что он не верит.
Кажется, Люциан разозлился на Анфлераж и решил вести себя с ней прямолинейно и нагло. Мистер Боул положил руки на талию алчной барышни. Весьма опрометчивый поступок.
Убери. Сейчас же. Живо. Отгрызу.
Одно дело, когда Анфлераж берет на себя роль этакого нарушителя спокойствия в тихом мирном городе, и совсем другое, когда на ее место претендует кто-то еще. Одно дело, когда Анфлераж действует назло кому-то, и совсем другое, когда кто-то не делает так, как хочет она.
Анфлераж не любила ненужные чужие прикосновения на своем теле, но сохраняла внешнее спокойствие и непоколебимость.
- Согласитесь, что пара сотен страниц испачканных чернилами не стоит этой должности, - волшебная палочка, сжимаемая в крепком объятии шаловливых ручонок, своим кончиком уперлась в грудь бывшего хозяина. И если бы за убийство не сажали в Азкабан, то искушение проткнуть насквозь эту самую хранитель сердечной мышцы возросло бы в разы.
Анфлераж продолжила:
- Согласитесь, что мои выдающиеся актерские способности заставят любого в этом замке поверить в мою честность, искренность и невиновность, - кончик волшебной палочки послушно по велению своей новой Гос-жи начал вырисовывать символ бесконечности на груди своего бывшего хозяина, потом снова остановился на месте, перпендикулярно поверхности кожи. Раздражающий фактор рук никуда не исчезал. Чрезмерная близость с мистером Боулом, по велению самого мистера Боула, с напором и неким доминированием с его стороны - раздражала. Маленький острый кончик под нажимом крепко (без возможности выхвота) сжимающей его руки неприятно впился в грудь.
Нормальные ученицы Слизерина только делают вид, что готовы пойти на все ради достижения своих целей. На самом же деле кишка у них тонка. Анфлераж это знала. Люциан это знал. Внешне мисс Дарлинг ничем не отличалась от среднестатистических учениц зеленого факультета, а значит умозаключения аспиранта, основанные на наблюдении и личном опыте, о неспособности барышни искалечить себя, довести сказанное до физического исполнения, имели место быть.

Тишина – это такая очень специфичная среда взаимодействия двух и более индивидов. Когда вы замолкаете и эмоции пластом висят в воздухе, то в потоке беззвучного сопения можно расслышать биение сердца твоего оппонента. А ритм сердечных сокращений – это такой неконтролируемый поток невербальной информации, способный раскрыть некоторые тайны состояния собеседника. Вы волнуетесь? В тишине вскрывается истина, потому что этот эпилептический припадок Вашей сердечной мышцы с потрохами выдает Ваше состояние.
Тук-тук-тук-тук – спокойное, четкое и размеренное, потому что Анфлераж редко когда способно дойти до состояния волнения, провоцирующие настолько сильное эмоциональное возбуждение, способное заставить четырех желудочковый орган плясать канкан.
Тук-тук-тук – в ответ, спокойное и размеренное, а, значит, мистер Боул не волнуется, не боится. Не ожидает подвоха, уверен в своей правоте, уверен в своей защищенности.
Негоже преуменьшать мои возможности и недооценивать мою решительность.
Заточите кончик волшебной палочки до способности целенаправленного протыкания  веществ средней плотности с применением минимальной физической силы. И тогда с удовольствием, цепляясь за призрачный силуэт власти, Анфлераж проткнет эту самоуверенную грудную клетку. Потому что слишком много он себе позволяет для такого короткого промежуток времени их столь тесного общения.
Просто стоять и смотреть друг - другу в глаза –скучно. Не хочет выполнять поставленные перед ним условия – провоцирует. Молчит – раздражает.
- Мистер Боул, я так понимаю, вы не воспринимаете мои… эммм… - Анфлераж на секунду замялась, подбирая более мягкое и нейтральное слово, но потом решила называть вещи своими именами,  - угрозы всерьез? И книгу как то не спешите показывать? Чтож, Ваши проблемы, - ухмылка, потому что прекрасно оцениваешь всю глубину пафоса дальнейших событий.
Перестав медленно и упорно вдавливать волшебную палочку в грудь Люциана, Анфи резким движением убрала руки вышеупомянутого со своей талии. Сделала шаг назад, закатала рукав кофты вверх,  вытянула левую руку вперед. Бедная конечность красовалась только начавшим заживать вчерашним шрамом  - следствие общения с Теодором. Еле слышный шёпот и указание волшебным предметом на место недавнего самобичевание – и вот уже недавно травмированная плоть снова испытывает на себе неприятное воздействие. Целостность кожных покровов нарушена, алая жидкость как бы протестом подобных действие выдвигается митинговать на поверхность. Медленно и вальяжно растекается по руки и собираясь в капли, поддаваясь законам всемирного тяготения, падает на пол, нарушая своим столь громким «кап» столь идеальную тишину.

Какие-то в наше время непонятливые пошли аспиранты. Ну, Вы только представьте, насколько изначально проще была бы жизнь как Люциана, так и Анфлераж, если бы первый удосужился удовлетворить желание второй еще в самом начале их столь милого беззаботного общения? Дай ты ей эту проклятую книжку и живи себе спокойно.
Но не судьба. По какому то странному стечению обстоятельств большинство обитателей серо-зеленого факультета упертые остолобы, считающее, что самое верное действие – это действие наперекор желанию других.
- Для начала, отдайте мне мою волшебную палочку, а  я постараюсь вам помочь, - изрек неподготовленный ко встречам с суицидально направленными ученицами наивный мистер Боул.
Что он сделает? Помочь? Мне?
Анфлераж одарила юного аспиранта взглядом, в котором так и читался вопрос: «Прости, но ты что, дебил?».
- Сейчас единственная Ваша помощь мне заключается во временном даровании интересующего меня предмета,  - мисс Дарлинг уже успела утомиться от бесконечного ощущения себя старой заезженной пластинкой, повторяющей одну и ту же фразу. Сколько он еще собирается ждать? Она уже порезала себе вены и через какое-то время с чувством выполненного долга замертво упадет у него в комнате. А рядом будет лежать его палочка, проверив которую министерство обнаружит, что именно из нее было выпущено последнее убийственное заклинание.
Кровь горячим намеком утекающей жизни спокойно и смиренно растекалась по руке, поддаваясь законам физики, падала на пол, падала на джинсы, падала на кофту. Мисс Дарлинг убирала непослушные, вечно стремящиеся сузить круг воспринимаемой зрительной информации,  волосы с лица, вымазывая его все той же поразительно яркой жидкостью.
Стоять на месте и тыкать в Люциана палочкой было бессмысленно, поэтому, дабы в очередной раз показать всю серьезность своих намерений, мадмуазель ходила по комнате, сбрасывая книги с полок, вещи со стола, подушки с кровати. Вести себя по-хозяйски в чужой комнате очень опрометчиво только в том случае, если ты не располагаешь достаточным уровнем власти. У Анфлераж же были основания для подобного поведения: еще бы, стоит ей только покинуть приделы данной комнаты в таком вот виде и мистеру Баулу грозит, если и не Азкабан, то, как минимум, увольнение. Так что, поверьте, выпускать маленький комок наглости наружу было совсем не в его интересах.
- Мерлин! Просто дайте мне эту книгу! – приказывала барышня, размахивая руками и забрызгивая стоящие рядом предметы носителем бордового кода подтверждения своей уникальности.
Мистер Боул крутился рядом с какой-то тряпкой в руках и с явным намерением перевязать этим предметом не входящее в его планы ранение.
Чем больше крови теряла мисс, а теряла она ее, к слову, очень быстро, тем сильнее обострялись все имеющиеся в организме рецепторы и тем ярче загоралось желание восстановить по частицам потерянную человечность. Тело потихоньку начинало бить тревогу, но все эти посыла мадмуазель удачно игнорировала. Некоторые предметы предательски поплыли перед глазами, но Анфлераж не спешила подавать виду подкатившейся комом к горлу слабины.
А, Вы знаете, мистер Боул очень даже хорош собой.
- Давайте так, - тяжело вздохнув, показным усталым голосом сказала девушка, - Вы сейчас даете мне книгу, я возвращаю Вам волшебную палочку и ухожу, идет? Вам никаких проблем и мне приятно, - отступать Анф явно не собиралась, и данный ультиматум считала компромиссным решением проблемы.
Очень приятным теплом по руке растекалась кровь, как будто напоследок согревая и растапливая что-то внутри. Такие моменты в жанре легкого мазохизма Анфлераж очень любила, потеря жизни, в первую очередь, символизировала о ее наличие когда-то.
Еще у мистера Боула выразительные скулы и сейчас такой не наиграно взволнованный взгляд, что Анфлераж вдруг резко захотело улыбнуться. Понятное дело, что если вашей комнате грозит испытать на себе присутствие энергетики смерти, то вы, скорее всего, тоже заволнуетесь.

Оступилась вниз,
улыбаясь,
стала падать быстро,
ты карандашом
суетливо
подрисуешь море,
чтобы  я забавно приземлялась, выбивая брызги.
умирать - не сметь, ты не позволишь./с/
Сначала был какой-то резкий информационный всплеск: цвета стали ярче, звуки - громче, злость – сильнее. Организм мобилизовал все силы и всем своим видом кричал о том, что опасность не то, что дышит в затылок, а уверенно проникает в каждую клеточку тела. А потом – резкое угасание, слабость, все как в тумане.
Анфлераж и раньше любила вводить свое тело в состояние физического стресса, но каждый раз останавливалась до того момента, когда в истошном нервном крике начинала биться, буквально, каждая рибосоминка, каждая митохондрия.
Мистер Боул продолжал упорствовать и стоять на своем. Ходил по комнате, разыгрывал комедию, буквально так же, как пол часа назад это делала Анфлераж. Естественно, что он хочет потянуть время, естественно, что не собирается уступать. Не из-за страха, из принципа.
Ах, если бы погода сегодня была теплее, да птички приветливее – глядишь и задержали бы нашего юного любителя спорта в объятии своих природных чар подольше. Глядишь бы этого времени хватило на то, что бы найти пресловутый кусок исписанной бумаги заключенной в твердую обложку.  Но, видимо, не судьба. Не любила Анфлераж вставать ни свет, ни заря, и мир, чувствуя это, не хотел делиться своими благами и весомой долей удачи с хмурой невыспавшейся барышней.
Выпить? Фруктов? Ничего разумнее, по видимому, молодому аспиранту в голову не приходило.
- Нет, я ненавижу яблоки, - стараясь держаться из последних сил максимально спокойным и язвительным голосом сказала мадмуазель, - Я думаю в скором времени у меня будет возможность познакомится с вашим дедом, в таком случае.
Самое страшное, что перспектива погибнуть из-за какой-то среднекачественной книженции ничуть не пугала мисс Дарлинг. А, даже напротив, мысль о том, что факт ее смерти может принести немало бед юному вставшему на пути аспиранту, грела и лелеяла несуществующую душу.
Люциан опять нарушил границы личного пространства. Подошел ближе, стал говорить что-то невнятное про пауков. Рефлекторно захотелось отбросить его подальше от себя очередным заклинанием, но это было бы глупо. Случись сейчас что с Анфлераж - Министерство должно иметь у себя в наличие палочку мистера Боула с выпущенным из нее последним поток магии, приведший к смерти юной ни в чем неповинной студентки.
- Я вас предупреждала, - собирая последние силы в кулак, отпихивая от себя аспиранта, направляясь прямиком к двери, со вздохом полным наигранного сожаления, изрекла мисс. Идти ровно оказалось невозможным, коварная земля периодически грозилась уйти из-под ног, оставив Анфлераж в распоряжение лишь аморфное состояние невесомости. Однако непоколебимое желание нагадить порой творит чудеса, поэтому, преодолевая все физические и органические препятствия, девушка удачно добралась до двери, которая оказалась на удивление податливой и легко открывающейся. В коридорах уже были слышны студенческие возгласы, отголоски дружного топанья и атмосфера утренней суетливости. Либо мистер Боул не дорожил своим местом, либо просто надеялся, что мисс свалится замертво до того, как дойдет до двери. А труп? А труп, естественно, можно спрятать в шкаф и гордится наличием свежеприбывшего скелета в своей безгрешной жизни. Или же расчленить, засолить, закатать в банки и держать при комнатной температуре до следующей зимы, потом аккуратно вскрыть и опять таки наслаждаться вкусом былых побед своего безгрешного прошлого. Вообщем вариантов, как вы понимаете, много.
Тем времен почти что бессмертная Дарлинг вывалилась в пустой, за исключением одного по ошибке забредшего сюда третьекурсника хаффлпаффца, коридор со стойким желанием сказать Хогвартсу, что мистер Боул – развратник, убийца и просто человек-редиска.
Но сил не хватило не то, что на слова –  их не хватило и на полноценный вдох. Мир окончательно сошел с ума, закружился, как разогнавшаяся до предельной скорости карусель в парке аттракционов и резко окутал барышню волной холодной темноты.

Темнота наступала плавно, и не давая возможности скрыться от себя. Нежно окутывала сознание, вырывала из действительности в какой-то иной лишенный смысла мир. Ходят легенды, что перед смертью вся жизнь проходит перед глазами мимолетным подобием хорошо смонтированного фильма. Однако ничего подобного Анфлераж Дарлинг, так давно мечтавшая посетить кинотеатр, не увидела. Возможно потому, что смерть в планы ее сознания явно не входила.
Чувства подобием смущенных провинившихся в чем-то рабочих, стоявших перед кабинетом рассвирепевшего начальника, по очереди не спеша возвращались к юной мисс. Вначале появилась боль и чувство самоощущения, потом зашло чувство идентификации положения тела в пространстве, затем неуверенно внутрь прошмыгнул слух, тащивший за собой обоняние. Зрение решила задержаться в коридоре, подговаривая оставшихся саботажников на общую единую отговорку своих поступков.
Открывать глаза барышня не спешила, потому что, во-первых, пыталась разобраться в себе, дабы воспроизвести в памяти недавние событий и заодно выявить причину жутчайшей ноющей боли и недомогания, растекающегося по всему тело, ну а во-вторых, открывать глаза было просто лень и пока ненужно.
Поиск недавних событий не увенчался успехом, способным дать вразумительный ответ на заветный вопрос изможденного организма. Ослепляющий свет проник на сетчатку глаза, вызывая рефлекторную реакцию сожмуривания. Проморгавшись, привыкнув к свету, юная мисс констатировала, что она явно находится там, где не должна. Не знание и не понимание где она и что именно здесь делает застигли врасплох, что просто катастрофически не нравилось самоуверенной госпоже. Однако лицо мисс Дарлинг в данный момент не выражало не единой капли страха, ибо гримаса яркого недовольства и откровенного гнева скрывали все побочные продукты человеческих переживаний.
Бланджет мне в задницу, мандрагору в корень!
Щекоча думающую часть своей натуры мыслями, выругалась мадам, приподнимаясь на локти, дабы лучше рассмотреть место своего временного пребывания. Неожиданной фигурой, хорошо вписавшейся в интерьер комнаты, оказался юный аспирант Люциан Боул, который своим неожиданным появлением потихоньку вносил ясность в понимания сложившейся ситуации. Использование дедукции и вот в вашем мозгу собирается приблизительная картина неведомых событий.
- Что произошло? – довольно резким и злым голосом спросила Анфлераж, минуя такую ненужную часть общения ученицы и аспиранта, как приветствие и радужную милую улыбку. Память сегодня явно отказывалась работать в нормальном стандартном режиме бессбойного воспроизведения положенной в нее информации. Причину сиего поведения очень важной части своей жизни девушка не знала, однако чувствовала присутствие правомерной злобы и раздражительности на мистера Боула. Обмануть ее сознание он, конечно, сумел, но вот структура бессознательного намного мудренее, ее обойти сложно, да что там, это практически невозможно. Цифровая информация стерта, а вот эмоциональная осталась.
Сколько она здесь пролежала? Час? Десять минут? Десять часов?
Молодой человек как то загадочно улыбался и поинтересовался о том, как чувствует себя мисс Дарлинг.
Мисс Дарлинг чувствовала себя херово.
Осмотр внешней поверхности себя показал, что все нормально, однако в протест ему внутреннее Я кричало о том, что ему плохо, что его били, истязали и всячески издевались. Опять все тот же внутренний голос подсказывал, что правды Анфлераж сейчас не узнает, что мистер Боул негодяй и развратник, и мы обязательно ему еще отомстим. Не знаю за что, но отомстим. Да и вообще очень хотелось есть, пить, принять горячую ванну и лечь спать. Проспать ровно 13 зим, проснуться летом и с полным мешком сил и самоуверенности захватить этот бренный никчемный мир.
Мистер Боул что-то говорил о том, как она тут оказалась, но Анфлераж его не слушала. Попыталась встать с кровати, резко, дабы показать свою силу, но не рассчитала возможностей, упала на пол из-за головокружения, но не потеряла самообладания. Собрала волю в кулак, поднялась, отряхнулась, окинула преподавателя злостным взглядом, натяжно улыбнулась, попрощалась, направилась к двери. Еле переплетая ноги, с трудом открывая дверь и с не меньшим трудом пытаясь держать глаза открытыми. Потом на право, вперед к родному подземелью, конечно Анфлераж еще вернется к мистеру Боулу, как-нибудь потом, когда ей будет скучно и, может быть, интересно, что же произошло. А сейчас она слишком устала, слишком пуста и слишком все равно.

In the world of dust
Frost deep in your cold, cold heart
No blind eyes can see
There is no reality
(с)Lacrimosa
Выручай-Комната =>

   Разумеется, на пороге собственной спальни Нотт традиционно споткнулся, пребольно, к тому же, ударив палец. В следствии этого, следующие несколько минут он провел в одном из трех кресел, ближайшем от двери и самом дальнем от камина, незамысловато поливая всё окружающее рафинированной бранью. Попробовали бы вы сохранить благодушное отношение к миру, если в добавок к дичайшему приступу мигрени у вас бы не менее чувствительно болела нога, не привыкшая, заметьте, к подобному обращению за все годы многочисленных спотыканий. Раздраженно выхватив палочку, слизеринец с помощью пары заклинаний и крайнего раздражения через несколько секунд являл собой образчик вырождающейся интеллигенции, - у него в руках был пузырек с баснословно дорогим средством от головной боли, чуть поодаль на столике стояла початая бутылка виски, а сам он, дрожащими пальцами той же руки, в которой держал лекарство, пытался открыть крышечку, второй в то же время разыскивая вновь запропастившиеся куда-то сигареты.
   В итоге, решив, что никотин, на данный момент, не суть приоритетное, Тео занялся строптивым зельем всерьез и уже черед пару десятков секунд с облегчением понял, что, - да, отпускает…
   Откинув голову на высокую спинку кресла, он глубоко вздохнул, четко осознавая, что мир не такое уж дерьмо, и жить в нем, в общем-то, можно, надо только научиться приспосабливаться. Неспешно оглядев почти всю комнату по периметру, парень все же перебрался поближе к огню, не забыв, пусть мысленно, но витиевато проклясть того маньячного извращенца, который решил, что резиденции для факультета Салазара Слизерина лучше подземелья и представить нельзя. Впрочем, он вовремя вспомнил, что, скорей всего, желание поселить воспитанников здесь изъявил сам отец-основатель, а негоже простым смертным оспаривать решения Великих, да, к тому же, давно почивших.
   Вытянув ноги поближе к огню, Нотт некоторое время задумчиво рассматривал фотографию их квиддичной команды, занимавшую почетное место на каминной полке, наряду с самыми необходимыми для любого уважающего себя семикурсника вещами. – пепельницей, стаканом, содержимое которого скоро должно было обрести собственный разум и приняться болтать направо и налево, мятым галстуком, забытым тут чуть ли не в прошлом семестре очаровашкой-Пьюси после очередной совместной попойки, и отчего-то так и не выкинутой Флинтом перчатки, заляпанной розовыми чернилами. Мысль о том, что давно пора устроить домовикам разнос за пренебрежение собственными обязанностями, оттеснилась в небытие образом именно этой злополучной вещицы, в которой не вполне адекватный на настоящий момент Теодор видел корень всех своих бед и эдакий апофеоз собственного кретинизма.
   Скинув наконец-то обувь, парень поджал под себя ноги. Устраиваясь поудобней и наливая себе в стакан порцию виски. Придирчиво просмотрев содержимое на свет, Нотт наморщил тонкий нос и с довольно-таки капризными интонациями выдал
   - В Хогвартсе проблема со льдом?
   Лед тут же появился на том же столике и слизеринец, решив хотя бы на пробу побыть некоторое время благосклонным и вполне себе милым, просто молча кинул себе три кубика в стакан.
   Собственно, на этом все, что могло бы его отвлекать от мыслей насущных сам о по себе завершилось, оставив отчасти удивленного Теодора перед выбором, о чем, собственно думать – о том, о чем он не желал задумываться, или о том, о чем лучше бы никогда вообще не вспоминать. Проблема, как вы можете понять, была нешуточная, и, в итоге, не дождавшись решения своего обладателя, мозг просто пустил все на самотек, завалив голову Нотта бесконечным потоком информации, разнообразнейшей по гадливости, неуместности или нереальности, а порой, комбинируя все эти восхитительные качества в одно общее, - наивосхитительнейшее.
   В итоге, если бы вы сейчас увидели этого немного резкого, порой грубого, нередко истерящего и часто умничающего молодого человека, то, пожалуй, поразились бы переменам, произошедшим в нем.
   Нотт был тих и молчалив. Молчалив и тих….

I was never faithful
And I was never one to trust
Borderlining schizo
And guaranteed to cause a fuss
I was never loyal
Except to my own pleasure zone
I'm forever black-eyed
A product of a broken home
(с)Placebo
   Нотт провел в спальне уже достаточно много времени, чтобы забыть о существовании мира вокруг. А мерзкая память раз за разом подсовывала те моменты жизни, которые лучше было бы и не вспоминать. Теодор вспомнил вновь того глупого маггла-беспризорника, который был достаточно неразумен и попался в руки его отца. Вспоминал, как Редгрей учил его, что гордость и самодостаточность хороша, но надо знать и предугадывать моменты, когда необходимо склонить голову. Вспоминал, как кричала мать в гостиной, встретив вернувшегося из очередного рейда мужа. В те времена развлечения Пожирателей были глупой шелухой, - без Лорда, без организации, без цели. Они просто убивали, пусть и не часто и тщательно заметая следы.  Она твердила, что он глуп, что поклоняться мертвецу сродни какому-то нездоровому извращению, что ей надоело бояться, надоело скрывать истину, разъедающую их семью изнутри… голос матери в тот раз прервался звонким хлопком пощечины, и маленький Тео обессилено закрыл глаза, прижимаясь щекой к лестничным перилам, откуда подслушивал родительскую ссору. На следующий день был его День Рождения… на следующий день она подарила сыну тот самый амулет, надеясь спасти его от мира.
   - Прости, мама. Sono uguale a lui.
   Метка жгла нестерпимо, будто заново впечатываясь в кожу, клеймя его ещё глубже, до самого спрятанного, самого глубокого, тщательно скрытого, которое пришлось бы вытащить наружу по первому приказанию и отдать. Потому что ты сам согласился, ты пошёл на это, обманывая себя, закрывая глаза, ты знал, всегда знал, что нельзя было так поступать. Но где-то в глубине души резала, душила глупая детская обида, желание, чтобы хоть раз в жизни отец гордился им, чтобы услышать хоть пару поощрительных слов… но в тот вечер в Малфой-меноре не Редгрей спасал его от истерики, не он успокоил и дал силы жить дальше, не он вытирал его глупые слезы, не он забрал его из этого кошмарного дома…
   …дверь за спиной скрипнула, но Нотт так же смотрел в пространство перед собой, не замечая даже, что уставился прямо на бутылку с остатками виски, только чуть сильнее прикусив краешек пальца, который прижимал к губам.
   - Ты давно тут?
   Тео неопределенно пожал плечами, ведь действительно не знал, сколько времени провел вот так. – забравшись с ногами в кресло и отравляя себя собственными мыслями.
   - Ам… Ты в порядке, Тео?
   Слизеринец поднял уставшие глаза на однокурсника и невесело усмехнулся.
   Разумеется, он в порядке. Как можно быть не в порядке, когда ты сделал то, чего от тебя ждали другие?
   Как можно быть не в порядке, когда теперь есть столько пищи для размышлений. Столько новых эмоций от людей, со стороны которых ты не ожидал такого. На составление верных выводов можно убить не один вечер. Главное, сначала прийти в себя.
   Вот только Нотт не был уверен, что у него получится нечто подобное в ближайшее время. Опустив рассеянный взгляд, парень отпил глоток огневиски и снова уставился на огонь.
   - Скажи мне… тебе понравилось это? Сначала дикий бесконечный крик, а потом… оп! И нету. Только тело… Каково это?
   На этой фразе Тео как будто очнулся, вскидывая на Марка шокированный взгляд. Несколько секунд он даже не знал, что ответить на подобный вопрос, а потом начала подкрадываться злость. Злость на единственного человека, от которого он подспудно ждал поддержки, хоть и не признавался в этом даже себе.
   - Это восхитительно.
   Он растянул губы в идеально выверенной улыбке и отсалютовал Флинту бокалом. Опустив ноги, он долго и усердно искал сигареты и наконец-то их нашел в одном из карманов, прикурив, Нотт раздраженно затянулся и встал, подходя к Марку.
   - Я всю жизнь мечтал стать истребителем домовиков.
   Подойдя вплотную, парень дерзко посмотрел на своего собеседника, и вновь улыбнулся в некой степени даже соблазнительно.
   - Не выпьешь со мной за столь шикарно проведенный вечер?
   Единственное, что выдавало дикую злость, это предательски дрожащие руки. Отыскав взглядом бутылку, Нотт забрал у Флинта его стакан, долил им по свежей порции, потушил сигарету в пепельнице, и, проходя мимо, отдал один стакан временному владельцу. Растянувшись на кровати, Тео с со слишком уж громким стуком поставил свой на тумбочку и, откинувшись на покрывало, устало потер глаза.
   - Come mai non riesci a capire che mi fa male…
   Неосознанно по-итальянски прошептал он, чувствуя, как возвращается головная боль.
   - Ho paura di dormire, di quello che posso vedere in sogno.
   Тео перевел взгляд на Марка и грустно улыбнулся.
   - Non ho dove scappare.
   Протянув руку он забрал свой стакан с тумбочки и отпил небольшой глоток.
   - Ладно, я прощаю тебе твою косолапую любознательность, Маркус Флинт.
   Вздохнув, Нотт закрыл глаза.

Свернутый текст

- Sono uguale a lui. - Я такой же, как он. (итал.)
- Come mai non riesci a capire che mi fa male. - Как ты не понимаешь? Мне больно. (итал.)
- Ho paura di dormire, di quello che posso vedere in sogno. - - Я боюсь спать. Я боюсь того, что может мне присниться. (итал.)
- Non ho dove scappare. - И бежать некуда. (итал.)

...Виски и немного нервно...
- Что ты делаешь со мной, мальчик? Иногда мне кажется, что ты старше меня на полжизни, а в следующий момент ты совершаешь что-то настолько безрассудное, что иначе как ребенком тебя не назовешь.
Ощущая прикосновение Марка каждой клеткой, которая соприкасалась с теплой ладонью слизеринца, Тео ждал. Ждал той самой паники, которая чуть не лишила его сознания в Большом зале, когда Рассел дотронулся до его руки. Но ощущение так и не приходило, вместо этого обволакивая неведомой ранее теплотой... Хотя, почему неведомой? Нотту внезапно стало жарко под взглядом этих коньячных глаз, и он нервно сглотнул, чувствуя, что не в силах сопротивляться этому завораживающему чувству тотальной защищенности.
Рядом с Флинтом можно было быть сколь угодно слабым, насколько угодно честным, раскрывая себя и не боясь насмешки в ответ. Закрыв глаза, Тео глубоко задохнул, впитывая в себя образ вот такого Марка - не_равнодушного.
Прекратившееся прикосновение почти обожгло холодом окружающего, выдергивая из мягких волн несбыточного, невозможного...
Прикусив краешек нижней губы, Тео посмотрел на Флинта, повернув голову.
- Amo guardarti...
Еле слышно прошептал он, глядя в глаза полулежащего рядом парня.
- Tutto quello che mi e' rimasto e' guardare...
Было отчего-то смешно, почему-то горько, зачем-то страшно. В голову закрадывались безумные мысли о том, что Флинт мог его обмануть, и прекрасно знал итальянский, усмехаясь сейчас, когда глупый мальчишка выворачивал перед ним наизнанку самое тайное.
Но это же придало сил, какой-то наглеющей от безнаказанности злости, как там, в том сыром, холодном подземелье ему придала сил непреодолимая ярость и ненависть. 
- Vorrei tornare nel passato e diventare il primo della tua vita. E rimanere l'unico...
Тео потеряно улыбнулся, неотрывно глядя в глаза Марка. Как будто это могло что-то между ними изменить. Как будто хоть что-то в жизни бесконечно запутавшегося слизеринца могло измениться так, как этого хотел он сам.   
- Guardami... sonltanto con te posso non overe pui paura della solitudine.
- Остановись...
Тео и так знал, что выпустил наружу слишком многое, поэтому, закрыв глаза, он откинулся на спину, прижав дрожащую руку ко лбу.
- Думай, что хочешь, Марк. А я буду думать о том, что теперь на моей кровати останется частица твоего тепла, и это спасет меня от окончательного сумасшествия.

Свернутый текст

Amo guardarti. - Мне нравится смотреть на тебя. (итал.)
Tutto quello che mi e' rimasto e' guardare - Все, что мне осталось — это смотреть. (итал.)
Vorrei tornare nel passato e diventare il primo della tua vita. E rimanere l'unico. - Я хотел бы вернуться в прошлое и стать первым в твоей жизни. И остаться единственным. (итал.)
Guardami... sonltanto con te posso non overe pui paura della solitudine. - Посмотри на меня. Только с тобой я могу больше не бояться одиночества. (итал.)