. - Теперь я знаю, что чувствует Поттер, когда к нему в голову забирается всякая чертовщина..-  на этом моменте я громко и неприлично заржал, смотря на это некое подобие живого, трезвого Финнигана. Я с широкой ухмылкой наблюдал за тем, как этот несчастный гриффиндорец, с мучением рассматривал принесенную жидкость. Я даже немного оскорбился. Ведь кто, как ни я варит самое вкусное апохмеляющие зелье? Я же туда, в отличии от вредной Гермионы добавляю туда ложку меда и немного мяты. Нет, а что? Мне однокурсников жалко. Им и так не сладко живется беднягам. Чего уж их решать такой маленькой радости, как апохмеляющие зелье, да? Вот, я тоже так думаю.
Ну почему лекарства всегда такие гадостные? Это всемирный заговор Снейпа, я точно знаю!- я задумчиво покрутил  в руке выброшенное, откуда-то индийское перышко. Вставив его за ухо я вновь обратил своё внимание к этому трезвеющему представителю моего факультета.
-Знаешь, Шейм..ты можешь говорить всё что угодно, но я  варю это зелье лучше, чем Герми. Ты должен, нет, просто обязан это признать.- я обиженно вздернул подбородок и выразительно посмотрел на него, как бы вызывая чувство совести. Нет, конечно же, я  знаю, что у Шеймуса нету этого девятого, волшебного чувства. Но ведь попробовать стоило, верно? Так вы знаете, этот красный и находчивый просто проигнорировал моё великолепное выступление и допил до конца пузырек с чудесным зельем.
Привет,- в ответ на это скромное приветствие, я  вяло, но вполне дружелюбно отсалютировал ему. 
ты меня просто спас, Ричи! Мы тут вчера немножко Рождество отмечали. Вот.- На моем лице опять появилась зловредная, скептическая  улыбка. Я осмотрел гостиную на предмет разрушений. Чьи-то красные, милые, женские трусы в малиновый горох, висящие на торшере, произвели на меня неизгладимое впечатление, и я поспешил побыстрее назад повернуться к разглядыванию опохмелившегося лица Шеймса Финнигана.
- Конечно, я как всегда выступаю в роли Кряки-спасателя, пришедшего после Санта-Клауса. По моему вполне похож..-я обиженно, но умиленно смотрел на только что спасенного мною семикурсника. Знаете, именно в такие моменты обозначаешь свою значимость. Ведь по теории хаоса, от одного взмаха крыльев бабочки может начаться торнадо. Может быть, из-за во время спасенного от похмелья Финнигана мы победим Того-Кого-Нельзя-Называть( да, я говорю всё ещё не о Поттере)? Да, мне бы понравился этот исход дела.
Я опять робко начал осматривать гостиную, да бы не смущать пристальным взглядом " гриффиндорского львенка". Меня поразила вариация индийского жилья, составленного скромными трудягами-гриффиндорцами из мебели и шторы. Да это же штора из моей...-я задохнулся от возмущения и обиженно посмотрел на этого мелкого пьянчугу, невинно смотрящего на меня.
-Что б вам было стыдно, Шеймус Финниган.- я взял штору и аккуратно сложив убрал куда-то за диван. Не могу объяснить сейчас свою логику, но по моему в голове мелькало что-то из серии " а вдруг эти сволочи её увидят и замучают окончательно? ". Тем временем этот пьяный фей, усиленно хлопая глазами попытался мне что-то объяснить. Я внимательно слушал его, поджав губы. На лице моем было выражение глубочайшей скорби по поводу всеобщей тупости гриффиндорцев-семикурсников.
Эм.. Понимаешь, это вигвам великого вождя всех индейцев Чингачгука Великого Змея. Туда лучше не заглядывать..-я выразительно посмотрел на него. В этот момент, глядя на старательно отводящего глаза Шеймуса мне самому захотелось чего либо выпить. Бедная, бедная моя шторка..
К несчастью, этот реактивный гриффиндорец не дал мне даже напиться. Когда я, наполненный чувствами праведного гнева, на конец сел на диван, этот не во время опохмелившейся шотландец вскочил и принялся вопить что-то, общий смысл которого сводился к тому, что сейчас завтрак.
Слушай, Бут, как я выгляжу?-я уже вяло махнул рукой на Бута, но спустя пару минут всё таки решил вяло возразить.
Шейм, открою Америку. Я Кут. Ричард Кут. Друзья  зовут меня Риччи.-я выразительно посмотрел на него. Взгляд был полон легкой грусти. Я всё еще искренне надеялся найти у него зачатки совести, ну или хотя бы благодарности.
Сойдёт для появления на широкой публике или всё-таки стоит переодеться?-я скептически его осмотрел, и устало прикрыл глаза. Мелькнула мысль, за кой черт я отправился в эту чертову гостиную.
- Ну, Шейм... если учитывать маленькую деталь, что там будет и Снейп и МакГонагалл можешь сделать свои выводы Я  ещё раз выразительно посмотрел на его рубашку, а потом переместил взгляд в глаза. Мне показалось, или он, правда, немного покраснел?

Тебе послышалось, Риччи! Ха-ха! Я сказал «Кут». Да-да, именно «Кут». Вынь щавель из ушей- я продолжил скептически рассматривать эту завравшуюся морду.  Нет, вы представляете, этот представитель всех красногалстучных даже не покраснел. Эх, а ведь гриффиндорец..
Мне стало очень стыдно за Шеймуса. Ведь за семь лет обучения он даже не понял эту простую истину: Когда надо краснеть, а когда нет.
Мой взгляд сменился на недоверительно сочувствующий. О да, я всегда был мастером передавать все свои мысли одним взглядом...черт. Нет, вы мне не поверите! Я таки нашел остатки совести у этого....этого львенка. Шеймус Финниган стал красным во всех отношениях. Я счастливо заулыбался и в тайне очень загордился собой. Да, друзья мои, я самый настоящий мастер невербальных заклинаний. Заставил покраснеть Финнигана одним взглядом! Ишь ты, уверен, что Герми,а тем более МакГонагалл этого не повторит. Я даже попытался  на радостях отстукивать пяткой правой ноги " I like to moved», но вскоре мне это занятие надоело. Ведь смущать Шеймуса было гораздо интересней... кто со мной не согласится, тот Лорд Воландеморт.
Ты чертовски прав, приятель! - с моим робким замечанием по поводу его милого вида Шейм на удивление быстро согласился. Я чуть-чуть расстроился. Ведь я так же как и все желал Снейпу скорейшего инфаркта. И сегодня это могло бы осуществится, будь Финниган хоть немного непозговорчивей. 
Тот лишь улыбнулся во все свои нечищеные, немытые  ротовые области и весело мне подмигнул, откинув челку с лица. Хм, как это не подозрительно, а его челка привлекла моё внимание намного больше положенного. Ну ладно, вернемся к интеллектуальной игре « Засмущаем Шеймусов, или мы не Куты»
Он встретился со мной глазами, и я опять принялся буравить его взглядом. Черт, как же Мерлин мне в ногу, меня это забавляло. Он так мило опускал глаза, что мне даже чуть стало стыдно, не замучил  ли я старшего мальчика до предела? Нет, глядя на его красноречивый засос, и такие же красноречивые встрепанные волосы, я быстро догадался, что такого фиг засмущаешь.
-Я всегда прав. Это так же неизменно как облезлый хвост миссис Норис и немытая голова Снейпа. – я посмотрел на него с превосходством, но эта гриффиндорская мелочь, заканчивающая Хогвартс, даже на меня не посмотрела. Я, весь в обиде снова стал натоптывать « I like to moved», но на этот раз значительно громче двигал пяткой.
- Кут, будь лапочкой, окажи мне ещё одну услугу. Помоги мантию найти, а?- я даже на секунду перестал топать. Совсем обнаглел..-в голове проносились патриотические мысли о том, что Кутов нельзя эксплуатировать , они не железные, могут и тапками закидать...
Я, с самым гордым, неприступным видом показал кукиш и демонстративно сложил руки на груди. Пусть знает, семикурсничный гад, как нас, маленьких, бедных шестикурсников насиловать(морально) ....
Тем временем Шейм уже начал активничать. А то, Кут фигню варить не будет. Лучшее апохмельное зелье во всей Магической Британии. А что скромничать, когда  все и так знают, что это правда? То-то. Вот сидите и грызите вашу губу. С седьмого курса выдаю только по талончикам.
Ну так вот, пока я размышлял на тему своей гениальности, Шейм активно искал свою мантию. То есть старательно крутил головой, но с места не двигался... Через пару секунд он посмотрел на меня и улыбнулся как-то странно . Обычно, так улыбался дядя Август, когда ко мне приезжала моя двоюродная сестра Софи. Я уже говорил, что Софи на десятую часть вейла? Нет, не говорил...что ж...видимо двадцатая часть вейловской крови находилось и во мне.  То-то он как то странновато на меня смотрит...я запаниковал и немного вжался в кресло чуть нервно сглатывая и столь же нервно улыбаясь.  Про игру "ь Достань Шейми" я уже и думать забыл...
- А зеркальца у тебя не будет, о великий зельевар? Мало ли, может ты на нём порошки дорожками рассыпаешь или ещё что..-я желеобразной жидкость растекся по креслу. Фуф, Риччи, вот видишь, а ты паниковал...оказывается, в тебе лишь пятидесятая часть крови вейлы. Можем с честью признать, что Малфой симпатичней тебя..- на этой умной мысле я расслабленно улыбнулся. На меня наплыло такое спокоиствие, что я даже весело махнул в сторону сумки как бы говоря.." Всё твоё- моё, а ты уж так и быть, можешь взять пару вещичек".
На тонкий намеки о моей любви к прекрасному я ответил чисто на автомате, не задумываясь...
- Шейм, не знаю как ты а я предпочитаю купюры.- я всё так же задумчиво растекался по креслу. Где-то рядом мелькнула что-то белое и я с удовольствием узнал свою белую, мохнатую сволочь.
-Рудиииии....-я в немом визге обожания сжал своей прелести все рёбра. Он лишь слабо брякнул, но возмущаться не стал. Только показал мне коготь, кажется средний...впрочем, я не разглядел. Я же по любому знаю, что этот маленький засранец меня любит.
-Руди, сонце, как ты выбрался из той клетки? Впрочем, я даже знать не хочу. Опять небось бегал в спальню к хаффлпаффкам?- я задумчиво рассматривал следы губной помады на пушистом животике моей животинки. Довольно быстро осмотрев его, я обнаружил, что других каких либо опознавательных примет мой кот так и не принес. Так для меня и осталось загадкой, где гулял мой маленький комок шерсти. 
Я вновь глянул на Щейми, гордо показав язык. У него не было такой пушистой прелести.

Наверное, ожидание придумали именно для того, чтобы изводить людей и заставлять их думать больше, чем положено. А еще мисс Грейнджер точно такое же объяснение дала бы существованию неопределенности – слишком сильно она изматывает и слишком сильно заставляет напрягаться. У гриффиндорки и так второй семестр начался не самым лучшим образом, а тут еще и опоздание на урок! А потом, а потом... А потом на полпути в коридоре остановиться и понять, что опаздываешь на полчаса и принять решение не идти. Гермиона не узнавала себя, впрочем, как и всех ее окружающих: в памяти со вчерашнего вечера стояли две картинки не самого приятного для нее содержания. А сейчас девушка, сидя на кресле и поджав под себя ноги, задумчиво грызла кончик маггловского карандаша, не оставляя на пергаменте никаких заметок и не смотря даже в учебник по любимой Нумерологии. Взгляд карих глаз был уставшим и растерянным, метался то по полу, то по стенам, то возвращался к камину, прямо напротив которого она сидела. Неспокойное пламя не внушало девушке оптимистичных мыслей, даже наоборот, больно укалывало новыми подробностями произошедшего за последние двадцать четыре часа, в частности – своим цветом напоминало рыжеволосого Рона. Сейчас, после Выручай-Комнаты и его спальни, Гермионе казалось, что она была неправа, что она должна была предугадать его реакцию, столько зная! Но, как обычно бывает, эмоциональные порывы – сильнее, да и в итоге проблемы – больше. Ум тут не при чем, он вообще в отношениях играет обычную роль, по крайней мере, так считала гриффиндорка, усилиями воли заставляя себя возвращаться к очередной теории влияния чисел на судьбу человека. Нет, для нее это было не то, чтобы скучно, но мысли о друзьях надо было из головы выбивать...
Нет, я должна была понять, что он будет на себя зол. Он же такой упертый... прямо как я.
Только прочитав еще одно предложение, Гермиона резко подняла голову, нервно сглотнув, – все ее моральные усилия буквально пошли коту под хвост, а еще второго рыжего существа в ее жизни давно не было... Действительно, ее самообладание пошло под хвост Живоглоту, которого неизвестно где мотает. Сделав глубокий вдох и выдох, затем досчитав до десяти, девушка предприняла еще одну попытку успокоиться, но на этот раз ее мыслями завладели не дела почти сердечные, а насущные – пропущенное Маггловедение грызло изнутри, заставляя кусать губы до боли и считать себя виноватой. Возможно, она все равно не почерпнута что-либо интересное из урока, она ведь магглорожденнная, знает про этот мир с теоретической точки зрения почти все...
Все, хватит. Сделанного – не воротишь. Так что не стоит и пытаться сожалеть и все усложнять. Есть более важные дела, вопросы...
Играть с самой собой в прятки иногда было интересно, но только сложно было не доводить себя до грани с ненавистью, к чему мисс Грейнджер была явно близка. И уже не столько из-за уроков, а сколько из-за отсутствия сосредоточенности и ожидания появления в гостиной Поттера и Уизли.
И то я ему скажу? «Извини, Рон, я отвратительно себя вела вчера, пытаясь переубедить?» Замечательное развитие событий. Нет, лучше другое: «Рон, я понимаю, что ты считаешь свои слова на собрании Ордена всего лишь словами и считаешь, что ничего не можешь изменить... Но что я должна была тебе еще сказать? Ты всех приободрял. Все тебе поверили, даже мы с Гарри. Может быть, все не так плохо, как кажется...»
А на этом месте, пожалуй, стоило бы сказать себе стоп – мысли незаметно для своей обладательницы возвращались к тому самому, грызущему сильнее всего. Гермиона, тряхнув головой и сбив густые пряди на лицо, с силой захлопнула учебник и подняла глаза на гостиную. Сейчас она искренне была рада, что никого нет. Наверное, у нее было такое выражение лица, что она вот-вот заплачет... Так что в прогуле был свой плюс – она не распустила бы такие нюни на глазах сокурсников, ведь кто-кто, а они не должны знать подробностей ее тараканов в голове, а так же тараканов лучших друзей, и так слишком уж обсуждаемых, особенно последние два года. А еще Гермиона была уверена – вот сейчас она прокручивает в голове возможные сценарии, возможные слова, даже привлекает к своему незаслуженному оправданию Гарри, а стоит этим двоим появиться в гриффиндорской большой комнате, как обязательно у нее отнимутся слова, взыграет болезненная гордость, полетят к чертям все попытки считать виноватой себя и вообще... То, что они с Роном все время друг друга не понимают, скорей всего, именно его вина. Он мог бы иногда и проявлять побольше уважения, пытаться понять девушку, а так на первое место все время выходить лишь упертость. Хотя, пожалуй, именно в этом они очень и очень похожи – мисс Грейнджер упрямства тоже не занимать...

предпочитаю неизвестность взглядов и слов,
и если выбирать, то честность не выше, чем любовь (с)
Только мысли начали приходить в норму, действительно воспринимая слова из учебника, точнее, больше числа и очередные расчеты, как до довольно чуткого слуха донеслись шаги. Конечно, пытаясь себя грызть по поводу вчерашних вечеров и пропущенных уроков, Гермиона совсем раздружилась со временем, хотя обычно именно оно было ее лучшим другом. Подняв голову, девушка чуть ли не выронила карандаш из руки, однако сумела себя взять в руки. Жизнь имеет такое свойство – подкидывать тебе именно то, чего ты боишься, именно поэтому, наверное, в гостиную львиного факультета входили Рон и Гарри. Гриффиндорка попыталась улыбнуться друзьям, которые не особо спешили к ней подходить, однако получилось как-то нервно, поэтому самым лучшим выходом было изобразить из себя то, как ее любят воспринимать, – уткнуться в учебник. Нет, совсем уткнуться не получилось, сначала подошел Гарри, недовольно оглядывающий Рона, который, кажется, вообще был в замешательстве, во всяком случае, от девушки не ускользнул тот факт, что рыжий не хочет на нее смотреть. Упорно и активно, за что, в принципе, Гермиона на данный момент была ему благодарна. То, что она несколько минут готова была перед ним извиняться за неудачный разговор, в мгновение ока стало тем же прошлым днем и не имело никакой актуальности на нынешнюю секунду. Даже наоборот, Гермионе казалось, что именно Рон должен: а) начать разговор, б) извиниться за свое поведение, если, конечно, он может его оценить, в чем девушка довольно сильно сомневалась.
Когда подошел темноволосый сокурсник, гриффиндорка еще раз улыбнулась ему, поздоровалась в ответ, спросила, как прошли его каникулы, наверное, по привычке. Это даже не правила приличия, с друзьями они не всегда действует, мисс Грейнджер просто всегда было дело до того, как чувствует и ощущает себя Гарри, как будто без этого невозможно обойтись... Для Гермионы, пожалуй, за шесть лет это стало еще своего рода ритуалом, который давал осознать, что все в порядке, по крайней мере, так ответил друг, но, слабо улыбнувшись и сославшись на не самое лучшее самочувствие, пошел в сторону прохода к спальням. Оставив девушку наедине с Роном Уизли, который все так же избегал смотреть на нее и, как показалось Гермионе, чересчур уж подчеркнуто демонстративно и равнодушно прошел мимо, устроившись на кресле. Гриффиндорка, опустив ресницы, стараясь не смотреть на рыжего, выдохнула, досчитав про себя до десяти, и принялась вновь смотреть в учебник.
Только спустя буквально пять секунд она поняла, что теперь это занятие будет тщетно. Подняв голову, вздернув носик, девушка посмотрела на рассевшегося на кресле парня, явно думающего о каких-нибудь пирожках да булочках, но только не о вчерашнем вечере, который вряд ли вообще у него в памяти остался.
Спокойно, просто надо у него спросить, что было на уроке, не много ли я пропустила... Отличное начало для разговора, не так ли? Нейтрально, спокойно, весьма обоснованно... Рональд, пожалуйста, ну взгляни на меня, хоть что-нибудь сделай, чтобы я знала, что тебе не плевать! Или плевать?..
Прикрыть глаза, отчаянно не пытаясь кусать губу и перестать столь сильно сжимать карандаш. А он даже не поздоровался, в отличие от Гарри! Гермиона мгновенно вспыхнула и поняла, что умудрилась разозлиться, только вот это не должно было отразиться на ее внешнем виде, по крайней мере, так хотелось думать девушке. Она продолжала пытаться поднять глаза на сидящего Рона, то и дело опуская взгляд на почти пустой пергамент и меняя положения ног в кресле. В этот момент она даже пожалела, что рассталась с челкой, которая могла бы скрыть взгляд, наверное, слишком уж блестящий не то интересом, не то сожалением, но явно выдающий волнение и неуверенность...
– Привет, Рон, – наконец нарочито громко произнесла мисс Грейнджер, надеясь, что гриффиндорец уловит ее не самый добрый тон голоса. – Как прошел урок? Было что-то интересное?.. – проговорив два вопроса почти не дыша, девушка выдохнула, переводя взгляд на камин, на который как раз смотрел Уизли. Нет, он не изменился. Вообще, кажется, за все время их знакомства. Ну, это, наверное, еще один повод для выдоха... Но, не дожидаясь ответа на вопрос, прижав ладонь ко лбу, чтобы просто скрыть волнение на лице, Гермиона начала еще более быстро. – Слушай, я знаю, что я не должна была к тебе вчера приходить, все тебе говорить... Но, знаешь, ты не должен думать, что не можешь ничего изменить. Каждый хоть что-то может изменить, и мы все время втроем это доказываем... – да, все сценарии рухнули в единочасье.
Лучше бы извинилась, правда, было бы лучше. А сейчас он будет говорить, что мы там всегда доказывали и вообще...
Гермиона отвернулась от Рона, поджав губы и пытаясь смотреть в учебник, однако буквы перед глазами буквально размывались. Нет, это все было действительно сложно. И девушка готова была себе признаться, что не знает, что ему говорить. Да и вряд ли когда-нибудь знала. Отсутствие Гарри, который всегда как будто переводил им слова друг друга, было лишним поводом для волнения, но, с другой стороны, это было и хорошо, пора им начать обоим взрослеть и выяснять свои... отношения.

Признаться честно – ей даже тяжело дышать было, по крайней мере, негромко и так, чтобы Рон не заметил ее чересчур сильного волнения, хотя, кажется, сейчас он был погружен в свои ощущения, только остается вопрос – какие. Гермиона честно не смотреть на рыжеволосого друга, в причины пока вдаваться не хотелось. Да и вообще внутренне девушка понимала, что сейчас она мало чего хочет. Во всяком случае, очередной ссоры с Роном ей явно не хотелось, но этого, судя по всему, было не миновать. И мисс Грейнджер в который раз за шесть лет их знакомства была уверена – это Уизли лезет на рожон, иначе не бывает. Нет, бывает, когда она успокоиться, посидит в своей спальне, поревет в подушку так, пока никого нет, и додумается до того, что сама была не права...
Но только в данный момент Гермиона была настроена не то, чтобы решительно, ей хотелось что-то прояснить для себя, ну а Рон своим упрямством показал первой умнице Хогвартса красную тряпку, реакция была соответственная.
Она даже не придала значения тому, что Рон, все-таки, с ней поздоровался. Она даже не придала значения его тону, немного испуганному, как будто девушка готова его съесть. Ей даже было все равно, что этот рыжий не ответил ей на первый вопрос, впрочем, тут уж она сразу перешла к своим извинениям... Но дальше извиняться не собиралась. Дальше, конечно, Рон явно не просил ее вмешиваться, лишь высказав свое мнение, но причина в том, что Гермиону его позиция не устраивала. Просто не устраивала и все – ну кто вообще себя так ведет?.. Девушка, до этого готовая грызть ногти и сжимать кулачки в ожидании реакции, мгновенно вспыхнула, подняв голову, и действительно непонимающе посмотрела на действующего старосту Гриффиндора. Внутренне считать до десяти и дышать спокойно уже не получалось, да и как-то не было дела до того, чтобы успокаиваться и не подавать виду о том, как она волнуется.
Что?.. Что ты сейчас сказал?.. Рон, ты... Ты... Никогда бы не подумала, что ты... Что ты...
Мысли с озвучанием собственным голосом отчаянно забили в висках, а губы лишь подрагивали в попытке что-то выдать. Гермиона, приподняв брови и сузив глаза, смотрела на Рона, понимая, что еще и губы приоткрыты... в недоумении. Все то, что она собиралась ему сказать, буквально застревало в горле, дышать было невозможно. А еще все тело сковало какое-то напряжение, было сложно двинуться, но... Самой девушке было крайне неприятно от такого своего состояния. Она не понимала, чего такого он сказал, чтобы впадать если не в бешенство, то просто в ступор. Шумно выдохнув и собрав всю свою волю в дрожащий, сжатый кулачок, гриффиндорка встала с кресла, не заметив даже, что упал учебник и планшет с пергаментом, и, неровно шагая, встала напротив сокурсника. Она пока не понимала, что хочет сказать, не понимала, почему так разозлилась. Да и вообще, какое ей дело до того, как думает этот рыжий Рональд Уизли, который вечно чем-то недоволен, который только и думает о том, как бы списать и де бы поесть?..
– Рон!.. – пока кроме его имени, причем с явным недовольством и почти на уровне крика выдать ничего не получилось. Теперь, оказавшись рядом и оказавшись в прямом смысле выше, девушка продолжала смотреть на юношу, еще и пытаясь поймать его взгляд, который Рон отводил, как будто ожидая бури. Гермиона, выдав это, вдруг осознала всю свою беспомощность, потому что дальше-то ничего. Девушка закрыла лицо ладонями, набирая воздух в легкие. Глаза были закрыты, и вместо привычной, как полагается при этом процессе, темноты у нее были белые круги. Спустя несколько секунд гриффиндорка все-таки, убрала руки от лица и еще раз посмотрела на сокурсника, переминая ладони перед собой. – Как ты... Как ты вообще можешь так думать, а? Как... как... – слова подбирались крайне трудно, и девушка, как будто в поисках опоры или чего-то еще, ловила руками пространство вокруг себя. Голос девушки, обычно именно тихий и спокойный, сейчас содержал высокие нотки, почти на грани слез, но, все-таки, у нее осталась надежда, что до этого не дойдет. – Да как тебе вообще в голову это могло прийти!.. Почему ты не мог подумать, что Гарри без тебя ничто, а? Только потому, что тебя почти семнадцать лет назад не убил самый сильный темный маг?.. Рон... – когда с головой захлестывает отчаяние, редко можешь сказать что-то действенное, кроме имени, с помощью которого хоть как-то хочется достучаться то ли до души человека, то ли до его мозгов, ну, в случае мисс Грейнджер, было то и другое. Она не понимала его, вообще. Поэтому, хоть как-то выпустив пар на повышенном тоне, почти крике, девушка, если смотреть со стороны, крайне театрально вскинула руки к предполагаемому небу, потом выдала еще один громкий выдох и в буквальном смысле упала рядом с Роном, опустив голову и зажав виски пальцами. Спустя еще несколько секунд, Гермиона подняла голову и, смотря куда-то в район камина уже спокойным и каким-то пустым взглядом, довольно тихо проговорила. – Знаешь, у тебя проблемы с самооценкой. Тебе ее надо поднимать.
А еще, знаешь, не только у тебя. Некоторым, наверное, надо дружить с самообладанием. Сидим тут, как два идиота... Не хватает Гарри. Хотя, будь он рядом, я бы ничего не сказала. Он бы в очередной раз начал про что-то говорить, спрашивая наших мнений... Да, все сводится к Гарри. И я даже не знаю, что сказать. А вот нужно ли?..
Выдохнуть, прикрыв глаза. Во всяком случае, она просто попыталась. Как могла, не факт, что хорошо... Ну, не понимает она людей, ну, не знает, что с ними делать. Только вот почему-то не допускает себе подобных настроений, как  у Рона Уизли.

так разрисуй лицо огнем
и спали его дотла.
может быть, это оставит в нем
хоть капельку тепла (с)
Неисправимых ситуаций не бывает – утверждают и сильные мира сего, и уверенные в этом мира, да просто те, кто никогда не сталкивался с трудностями, счастливчики, одним словом. И если до этого мисс Гермиона Грейнджер, первая ученица своего курса, староста школы и подруга того самого Гарри Поттера была уверена, что справится со всем, что может быть, то сейчас она где-то внутри, без слов и размышлений, понимала, что нет. Мир явно где-то треснул, раз она так реагирует. И раз не может думать. Раз в голове впервые лет так за восемнадцать пустота и ни намека на моральное движение вперед. Раз впервые за восемнадцать лет в течении пяти минут не появилось ни варианта, что делать.
Гермиона была поражена словами Рона. И уже даже не сожалела, не внутренне ругала его за это, она была просто... под каким-то слишком уж сильным и довольно негативным впечатлением. На ее месте другая девушка в ответ начала бы говорить, что если бы она считала его «второсортным», то не говорила бы того всего, не стала бы доказывать обратное и вообще как-то переубедить. А в гриффиндорке что-то щелкнуло, мгновенно испарился запас уверенных и правильных слов, остались лишь никому, даже ей, не нужные эмоции и потухший взгляд, не поднявшийся даже на уходящего парня. Спустя минут пять Гермионе даже показалось, что она умерла, от неожиданности, наверное, но только вот ощущение начали к девушке возвращаться, с той же скоростью, как и память начала прокручивать произнесенную рыжим речь.
«...наорала, да? Теперь довольна? Выполнила свою миссию?..»
«...второсортный...»
«...я никогда не стану достойным тебя, верно?..»
Большую часть этого столь же эмоционального монолога девушка, кажется, предпочла ля себя опустить, чтобы не было так же больно, как от последних слов. Резанули как бритвой и по самолюбию и по гордости, и вообще... Первой реакцией, если бы не оцепенение, было бы вскочить с кресла, схватить этого наглого рыжего за плечо и, изо всех сил пытаясь скрыть крик в голосе, что, конечно же, не получится, ответить ему: «Да что ты вообще о себе возомнил? Что ты вообще там себе надумал?» Но вот не получилось. Не получилось даже на него посмотреть, когда он наклонился и прикоснулся к губам, а тепло на них осталось спустя пять минут...
– Спокойно. Ничего не произошло, – наконец прошептала сама себе девушка, скорей, по какой-то внутренней привычке, потому что на большее сил не было. Когда Рона и след простыл, Гермиона закрыла лицо руками, опустив голову, ожидая, когда по щекам еще и слезы польются. Ни мыслей, ничего по поводу того, что он сказал. Только вот какая-то обида на саму себя, что допустила такое. Но с каждой секундой возвращалось обычное состояние, куда оно может деться. Девушка прекрасно понимала, что жить надо дальше, чтобы не случилось... Да и вообще, с какого перепуга, этот Уизли может в ее жизни что-то изменить? Они обязательно крупно ссорятся каждый год, до того, что Гарри не знает, как их помирить, так что не впервой, так что потом, опять-таки по настоянию Гарри, этот рыжий придет просить прощения...
Только все равно было очень и очень не по себе. Утерев две едва заметные блестящие струйки по щекам, мисс Грейнджер глубоко вдохнула и выдохнула, осматривая едва покрасневшими глазами гостиную. Никого не было – это принесло очередную порцию успокоения. Затем девушка прикоснулась пальцами к губам, которые, как казалось, до сих пор горели. Наверное, это не было похоже на те поцелуи, которые показывают в фильмах, если это вообще был поцелуй, но именно это могло вызвать какую-то улыбку. Даже несмотря на всплывшее в голове «не стану достойным тебя». В другом расположении духа, наверное, это вызвало бы возмущение, а, может, смех, только не сейчас. Понимая, что она даже думать нормально не может, Гермиона резко, с шумом откинулась на спинку дивана, вновь закрывая голову руками, кажется, это жест стал самым популярным за последние сутки.
Дурак. Просто дурак. Как всегда. А еще, скорее всего, рад, что устроил такое. Думает, наверное, что я переживать буду... Хотела помочь. А нет, таким, как он, помощь не нужна. Он же все обернет против тебя. Самодовольный слишком. Провокатор, еще к тому же. А еще мне бы меньше о нем думать. Меньше. Меньше, Меньше. Вообще не думать. И дождаться, когда он сам придет извиняться. Если он созреет и вообще додумается...
Девушка зажмурилась, предполагая, что от этих рваных, мечущихся мыслей, глухо отзывающихся собственным голосом, могут вновь потечь слезы. Но тут же от разума, никогда не дремлющего, как у некоторых, приходила весточка, что это все глупо и кто-кто, а она, Гермиона Грейнджер, не должна уделять ему столько своего внимания... Потому что есть, например, Нумерология, которая очень обижена из-за столь неряшливого обращения к ней, есть желудок, который просит чего-то внутрь, есть, в конце концов, Гарри, к которому надо будет потом зайти, узнать, как он и что он... Есть еще обязанности старости, есть обязанности от клейма «умницы», вообще много всего есть, помимо Рона в этом мире!..
Состояние подбиралось все ближе и ближе к пометке «норма». Гриффиндорка уже дышала спокойно, порывов расплакаться не была, а глаза с прежним интересом смотрели вокруг, пока не наткнулись на опрокинутый учебник и рассыпавшийся пергамент. Встав с дивана, выдохнув и выдавив из себя довольно саркастичный смешок, Гермиона подняла школьные принадлежности, собрала их, довольно нежно проведя рукой по обложке учебника и прижав к себе, а затем, оглянувшись и убедившись в отсутствии ненужных случайных зрителей нервного срыва мисс Грейнджер, пошла в свою комнату, дабы оставить все и пойти, наконец, на обед...

==> Большой Зал

Вот скажи, кто тебя дёрнул в такое время идти куда-то? - вопрошал себя Брайан, пересекая тускло освещённый коридор Хогвартса. - Неужели не сидится в своей комнате, в тишине и покое? Тишина и покой... Нет, дружище, это не про тебя...
Последний поворот, стук каблуков по каменному полу, эхом отдающийся в коридоре - профессор заскочил вместе с одним первокурсником в гостинную и тут же огляделся.
Давненько он не был в этом помещении... Все эти ковры, картины, камин... "Средневековье, ага..." Брайан никогда не стыдился своей принадлежности к магглам, иногда даже осуждал магический образ жизни, как, например, сейчас.
Освещение в гостинной этого славного факультета было немногим ярче, чем в коридорах, и смотрелось весьма романтично, от чего Смит вновь поморщился, вспоминая первые слюнтявые встречи с девчонками.
- Свадьба?
- Ну да, я рассказала о тебе родителям, они будут рады, если ты станешь моим женихом...
***
- А потом мы обязательно поселимся на берегу озера... Брайан, ты слушаешь?
***
- Просто я ещё ни с кем не была так близка, как с тобой...
Тут взгляд зацепил знакомое лицо.
"Ага, Виктория..." - мужчина направился прямо к ней и присел рядом на диване, закинув ногу на ногу.
- Как дела, радость моя? - вопросил Смит, направив на девушку лукавый взгляд ореховых глаз. Их странная дружба всегда была основана на через чур легкомысленном поведении Брайана и развитом интеллекте Виктории, благодаря чему они как бы добавляли друг друга. Поэтому учитель всегда начинал с какой-нибудь типичной фразочки, пропуская приветствие. - Ничего нового не произошло?
Ещё раз оглядев гостинную, он взял в руки чью-то забытую тетрадку и начал её перелистывать.

Признаться, пришлось прождать пару минут, пока девушка вернётся из своих грёз в суровую реальность, но в конечном итоге Брайан остался доволен результатом - глуповатой милой улыбкой подруги. Будь это любая другая девушка, он бы всерьёз решил, что она от него без ума, но в друзьях видеть подобные чувства он не привык.
- А я-то как рад! - продолжил профессор, положив руку на плечо девушке. - Я думал, раз у тебя ничего новенького, можем как-нибудь выбраться в Хогсмид, поболтать. На крайний случай, поискать твою кошку.
Идея выпить в хорошей компании казалась профессору куда интереснее, чем поиски пропавшего домашнего животного, но чего не сделаешь ради друга? Тем более, это гораздо лучше, чем сидеть среди этих проклятых "тишины и покоя".
В конце концов, разве не так он делал в молодости? Линял после уроков в деревушку любыми доступными способами, отдыхал от трудовых будней.
- И это всё?
Один мальчишка из компании уже давился сливочным пивом, чувствуя, что не сможет сделать и глотка. Остальные лишь подначивали его и смеялись, сами уже решительно набравшись.
- Ладно, моя очередь, - объявил один из них, подвигая к себе несколько полных кружек...
***
- Брайан, да ты в своём уме?!
Но Брайан уже не слушал. Десятая кружка сливочного пива окончательно выветрила из него все остатки разума, и теперь он лишь тупо косился на расслоенные лица перед собой. А может и не лица... А может и не...
Тряхнув головой, чтобы отогнать нелепое воспоминание, учитель вновь взглянул на Викторию и спросил самым ехидным голоском, на какой только был способен:
- Как продвигается учёба?
Разумеется, Брайан понимал, что с учёбой у этой девчонки не бывает проблем, но всё же каждый раз спрашивал, надеясь, что она поведает о своём провале. Пока что не везло, но он не отчаивался.
Чтобы добавить вопросу эффектности, Смит показательно швырнул тетрадку на прежнее место и во все глаза уставился на Викторию, пронизывая взглядом.

Зачем Брайан приходит сюда? Каждый раз смотреть одно и то же шоу: Виктория показывает ему своё доверие, открытость. Он и сам прекрасно знает, что является для неё довольно близким человеком, просто потому что изначально их отношения так и задумывались. Ему нужен был человек, готовый увидиться с ним в любое время суток, а гриффиндорке нужен был друг, чьего пофигизма хватит на двоих при любой проблеме, строго говоря, Брайан был чем-то вроде каменной стены.
- Ну, раз уж ты согласна, то я ещё раз пробегусь глазами по своему графику и завтра дам тебе знать, когда буду свободен, - мужчина весело подмигнул Виктории и забрался на диван с ногами.
Мягкая гладкая ткань под ладонями казалась совсем тонкой, непрочной - непонятно, как из дивана ещё все потроха не повызазили? Взгляд лениво перешёл на руку, проверяя прочность ткани уже на вид. Со стороны мистер Смит казался не более, чем семикурсником: человек в незаправленной рубашке, без галстука, в брюках, обхватил одно колено рукой, вторую ногу подмял под себя и старательно изучал диван.
Вопрос об обидах учеников заставил профессора вернуться в реальность, правда выглядело это не так, словно он только что проснулся, а будто он всё ещё спит.
- Если бы меня обижали ученики, я бы нашёл себе работу получше, но, как видишь, я всё ещё здесь, - Смит очаровательно улыбнулся, ощутив, как на него накатила тоска. Вязкое, липучее чувство, от которого так просто не избавишься. Оно вроде бы и совершенно безобидно, но в худшем раскладе приводит к весьма и весьма печальным мыслям. А что у Брайана относится к самым печальным мыслям?
В церкви раздался вой голосов:
- С тридцатилетием!!!
- Грозно? - профессор через силу усмехнулся. - Грозно будет, когда я так же швырну, например, вон тот стол.
Фраза эта прозвучала слишком ядовито и обречённо, словно он как раз и собирался сейчас разнести этот самый стол. Собственно, филосовские мысли о судьбе стола как раз и вытянули мужчину из депрессивного состояния, поэтому уже через минуту он, как и прежде, смотрел на ученицу с самодовольством, с каким садовник осматривает своё детище, получившее первый приз как самый большой овощ.
Тут взгляд зацепил привычный жест девушки - приподнятую бровь. Подобная попытка выглядеть серьёзнее выглядела довольно забавной, к тому же, Брайан всерьёз считал, что Виктория и без того достаточно серьёзна, особенно когдакритикует какие-либо его поступки.

Брайан с интересом наблюдал за девушкой, пока она была в задумчивости, словно бы любуясь, и когда Виктория начала уверять его за ненадобностью бросаться казёнными столами, он уже готов был рассмеяться.  Очередной взлёт брови вверх добил. Пару раз хохотнув, профессор посмотрел на ученицу с наигранным укором.
- Ещё бы я тебе не верил! До истерики скоро меня доведёшь, - радостно заявил он, откидываясь на спинку дивана. Казалось, эта беседа может продолжаться вечно, пусть даже прерываемая задумчивостью, совершенно неуместным чувством злости, да чем угодно - лишь бы этот вечер не заканчивался. Наверное, это и есть уют. Тот самый, что многие ищут, но только некоторые находят.
Смит хлопнул себя по лбу и тихо произнёс, обращаясь не то к Виктории, не то к себе, не то вообще в пустоту:
- С такими темпами я скоро стану похож на женатого человека: буду сидеть у камина по вечерам, играть сам с собой в шахматы, читать детям сказки...
Понимая, что настроение вновь колеблется между ироническим и совершенно упавшим, Брайан перевёл взгляд на девушку, надеясь, что её улыбка отвлекёт его от подобных мыслей. К счастью, этот план сработал. Одного взгляда на подругу было достаточно, чтобы вновь поднять настрой - рядом человек, которому доверяешь, и который, что радует ещё больше, доверяет тебе.
Тут Брайан словно понял что-то, вскочил и за руку стащил девушку с дивана.
- Мы собирались пойти выпить, так почему не прямо сейчас? - сказал учитель с видом заговорщика. - А если кто-то заметит, всегда можно что-нибудь придумать...
"...на то я и учитель."
- Так что ты скажешь? - потом поразмышлял и важно добавил, словно это был его главный аргумент: - Заодно найдём кота.
На лице заиграла самодовольная улыбка.

- Что ты, я и не думал тебя пугать, - бросил Брайан как бы невзначай, как и большинство сравнительно серьёзных фраз.
Сейчас важнее было получить ответ, который, естественно, был положительным. Разве ж можно ему отказать?
Прослушивая мини-лекцию о коте в исполнении своей ученицы, профессор уже проверял карманы своей мантии на наличие денег - вряд ли кто-то согласиться продать им хоть одну поеденную корку за бесплатно. К великому счастью, монеток в карманах оказалось предостаточно, даже чтобы накормить всех Уизли в одном из самых дорогих ресторанов Лондона, так что беспокоиться было не о чем. Ну, почти не о чем...
Осталось только незаметно вывести ученицу в Хогсмид и заодно придумать по пути любое более менее логичное объяснение их маршрута, если парочку всё-таки засекут.
- Прошу, - сказал Брайан, пропуская девушку вперёд и обаятельно улыбаясь.
Вопреки ожиданиям, в дороге обошлось без приключений. Никакие Филчи не выскакивали из-за поворотов, тряся перед носом своими кошками; других профессоров тоже видно не было. Разве что по пути попался один староста, но перед ним профессор отчитываться не стал, просто кинув серьёзный взгляд.
Этому взгляду он научился уже в подростковом возрасте - обычно он давал понять, что тема разговора закрыта, но позже стал использоваться в значении "Разговор не состоится", - и этот приём действовал почти на всех, включая его собственных родителей. Исключением стали только учителя, стойкости характера которых можно было только позавидовать.
Наконец профессор Смит и Виктория спустились на первый этаж. Тусклый свет факелов, пустынные коридоры. Из-за закрытых дверей большого зала доносился шум - видимо, ужин ещё не закончился. Выйдя на улицу, Брайан застегнул мантию и решительно зашагал в сторону Хогсмида.

==> Кабанья голова

спальна № 1 ==>

Анна привела себя в надлежащий вид и направилась иследовать школу. На учебу девушка не видела смысла идти, решив, что благоразумнее будет прогуляться по окресностям. Она шла по коридорам и позади нее оставался цветочно-цитрусовый шлейф духов и было отсчетливо слышно стук каблуков. Завернув за угол Анна увидела юношу,  предварительно отдного с ней возраста, предположительно с ее факультета. Лицо парня девушка не видела, но стоило приглядется к силуету, как мелькнуло что-то знакомое. Она ведь где-то его видела, но вот где? Анна вспомнила, что это Блейз. И как она его сразу не узнала? Ведь раньше девушка могла его отыскать в толпе, а сейчас в одиночестве не смогла узнать. Первой мыслью было подойти и бросится в обътья Блейза, но она вспомнила одну маленькую деталь. При их последней встрече Анна накричала на парня, хотя она надеется, что он ничего не понял. Все-таки девушке стыдно стало за то, что она ему тогда наговорила. Тогда это была смесь болгарского с русским в прережку с матами. Анна и не думала, что такое может наговорить и еще любимому человеку. А любимый ли? Стасть была точно. Наверно она и стала основоположником их отношений, а уже потом появились другие чувства и любовь среди них, но какая-то непонятная. Ведь когда любят закрывают глаза на любые недочеты и промахи партнера, но не в этом случае.
Вроде Блейз не знает о моем приезде. Сейчас узнает. Я тебе покажу, на что способны обиженные девушки и это только начало.
Девушка достала зеркальце и осталась довольна внешним видом. Безшумно подойдя к парню она произнесла почти над ухом, пристоив руку на теле Блейза. Ей было все равно, что и кто о ней подумают на данный момент.
- Интересное занятие для представителя чистокровного семейства, а главное познавательное.

Анна была немного обижена (хотя это еще мягко сказано) реакцией на свою персону.
Я что пострашнела или подурнела за эти три или сколько их там было? Говорят, что женщины обидчивы, а тут какрас наоборот. Я то его уже за все простила. Я тоже тогда придержусь нейтрала.Девушка вспомнила, что они вытворяли при встрече тогда. И как они еще тогда от Снейпа не получили? Хотя может он наказал Блейза, но не в ее присутствии. Анну ожидал веселенький семестр. Но когда она пасовала перед трудностями? Ладно, лучше промолчим. Девушка хотела провести отдых с семьей, в особняке. Так бы оно и было, если бы брату срочно не надо было съездить по делам. А кто его должен сопровождать? Правильно, младшая и любимая сестренка. Анна не хотела показывать, что рада встрече и настроение поднялось благодаря парню. Но ведь он принял ее холодно, почему девушка должна бросаться на него с распрасткртыми объятиями? Кстати, хорошая идея, затащить Блейза в пустой кабинет, а дальше, насколько фантазия позволяет. Ведь раньше был не против. Но это когда было. Девушка улыбнулась той улыбкой, которая означала "а что я такого сказала".
- Привет, Блейз. Никто еще не знает, что я приехала, так что ты первый кого я тут увидела со студентов. Все было б супер, если бы Виктор не потащил меня по своим делам. Настроение отличное, птички летают, солнышко светит. Рассказывай, у тебя как. Что тут у вас  в школе происходит?

- А если поточнее? Я же буду тут учится и должна знать про настроения в школе и куда мне лучше не влазить. Хотя, когда это меня когда-то останавливало...
Анна внимательно смотрела на парня и понимала, что все-таки его любит, как бы они не ссорились и как бы ей не хотелось иногда задушить Блейза. Любовь бывает странной и разной. Кому-то достаточно сидеть где-то возле камина или на берегу реки обнявшись, а некоторым надо сначала испортить отношения друг с другом, покалечить друг друга, но потом искать встречи и признаваться в любви. У девушки замерло сердце, когда парень признался ей в любви. Анна всегда считала, что говорить люблю, когда через неделю расстанешся с человеком и никогда его не увидишь явлением неблагодарным. Зачем так говорить, если так не считаешь? Девушка и не помнила сколько раз за жизнь говорила эту фразу, но на каждом шагу ее произносить она не собиралась. Когда Блейз находился рядом девушка не могла злится на него. Находится рядом с ним и понимать, что из-за ваших ссор потерять любимого она может в любой момент. Анна подошла вплотную к парню и обняла его за шею.
- Не надо лишних слов. Они тут неуместны. Я тоже тебя люблю и не хочу тебя терять. Прости меня за все, если сможешь.....
Девушку невозможно было заставить извиняться, но сейчас она говорила искренне. Произнеся речь Анна впилась своими губами в губы парня, как будто собираясь уверстать упущенное за годы разлуки.